Иван Бережной - Два рейда

• Название: Два рейда
• Автор: Иван Бережной
• Издательство: Волго-Вятское книжное изд.
• Жанр: О войне
• Год: 1976

Книга рассказывает о боевом пути прославленного партизанского соединения, созданного С. А. Ковпаком и С. В. Рудневым. События развертываются в 1943–1944 гг., когда под командованием П. П. Вершигоры соединение совершало рейды по территории Польши и Белоруссии. Автор книги — командир роты, потом командир главразведки, начальник штаба 1-го полка 1-й Украинской партизанской дивизии имени С. А. Ковпака — был участником этой героической эпопеи с момента рождения дивизии. Воспоминания о ковпаковцах легли в основу его книг «Записки разведчика» и «В шестнадцать мальчишеских лет».

Второе издание, исправленное и дополненное.

---

— Откуда она взялась на нашу голову? — возмущался Петр Петрович Вершигора.

— Сбросили с самолета, — сказал Бокарев.

— С одного самолета — дивизию?

— Почему с одного? Это мы один заметили…

В действительности было совсем не так, как утверждал Бокарев. От жителей Рожковки мы узнали, что в пуще полно немецких войск. Все селения там сожжены, жители расселены по степным местам. Мосты и подступы к лесу сильно охраняются. На лесных просеках — заставы, дзоты. Фашисты Беловежскую пущу включили в состав Восточной Пруссии.

В достоверности этих сведений мы убедились сразу же, как только дивизия вышла к южной опушке леса.

На колонну обрушилось звено фашистских бомбардировщиков. Несколько бомб угодило в повозки с ранеными. Разрывом бомбы в щепки разнесло одну повозку, убило лошадей, а ездового отбросило в топкое болото метров на пятнадцать, не причинив вреда. Он выбрался из трясины, забросил кнут, взял автомат и ушел в роту Бокарева.

— Сколько воюю, такого еще не приходилось видеть! — сказал Юра Колесников.

Немецкие самолеты продолжали бомбить и обстреливать колонну. Мы же не могли ничего предпринять против них.

— Быстрее втягивайтесь в лес! — поторапливал Войцехович, хотя голый лес был ненадежным укрытием.

Второй батальон ускорил движение. Но сразу же за селом Рожковкой натолкнулся на немецкую заставу. Тютерев развернул роты, сбил заставу. За этой — следующая. И чем дальше в лес, тем больше нарастало сопротивление фашистов. А тут еще на взмыленной лошади прискакал связной Филоненко.

— Командир дивизии приказал — с хода овладеть мостом через речку Белая, на шоссе выставить заслоны и пропустить колонну, — передал он распоряжение Вершигоры.

Роты второго батальона опрокинули гитлеровцев, прикрывавших подступы к мосту, и начали штурм переправы. Враг хорошо укрепился и дрался отчаянно. Несколько раз бросался в контратаки, чтобы оттеснить партизан. Но это ему не удавалось. В отражении вражеских контратак активное участие принимала наша артиллерия.

Тютерев поставил противотанковые орудия на прямую наводку и приказал уничтожить немецкие пулеметы в дзотах. Пришлось поработать и минометчикам. Особенно усердно действовал минометный расчет Леши Даниленко. Минометчикам удалось уничтожить пулемет в окопе и вынудить гитлеровцев оставить позицию у самой реки. Этим воспользовался автоматчик — москвич Димка Качаев. Он подобрался к дзоту и угодил гранатой в амбразуру. Еще один пулемет замолчал.

Не теряя времени, Тютерев и помощник командира третьей роты Бычков подняли людей в атаку. Партизаны в стремительном броске проскочили мост, перебили фашистов и закрепились на северном берегу реки Белой.

Мы радовались успеху. Но эта радость была преждевременной. Противник тоже не дремал. Он разгадал наш замысел и подтягивал все новые и новые подразделения. Прилагал все усилия, чтобы не впустить партизан в леса. У моста появился фашистский танк и открыл огонь из пулемета и пушки. Кто-то выкрикнул: «Француз упал! Легре ранен!»

Бронебойщики ударили по танку и подожгли его. На выручку французу кинулись товарищи. Вынесли в безопасное место. Прибежала медсестра, быстро разрезала джемпер и рубанку, приготовила шприц для укола. Но поздно. Мишо Легре был мертв. На его оголенной груди полукругом синела татуировка.

— Что там написано? — спросил Тютерев у подошедшего Колесникова.

— Ма ви а ла Франс! — прочитал Юра и перевел: — Моя жизнь — Франции!

— Поди ж ты — Франции, а голову сложил у Беловежской пущи, — проговорил москвич Димка Качаев.

Второй и третий полки тоже вступили в затяжной бой с противником, наступавшим с запада и юга. Однако основные события развертывались перед первым полком.

С севера, со стороны Беловежа, подошли свежие подразделения немцев и усилили нажим на третью роту Касинцева. Одновременно по дороге Каменец—Дмитровичи с юга подошла пехота с танками и артиллерией и обрушилась на первую роту. Партизаны хорошо замаскировались. Бокарев послал взвод Деянова в обход справа, а остальным приказал подпустить противника и бить наверняка. Так и сделали.

Не встречая сопротивления, цепь гитлеровцев шла вслед за танком. Когда до партизан оставалось меньше сотни метров, танк подорвался на мине. От неожиданности немцы залегли. Но тут же вновь поднялись. Этим воспользовался Бокарев и подал команду:

— Огонь!

Застрочили пулеметы и автоматы. Мины начали рваться в самой гуще немцев. В это же время во фланг карателям ударил взвод Деянова.

— В атаку! — подал команду взводный Виктор Богданов. Выскочил из укрытия и, стреляя, бегом устремился на фашистов, увлекая за собой взвод.

Примеру взвода последовала вся рота. Немцы, видимо, не ждали такой дерзости со стороны партизан, растерялись и, несмотря на свое численное превосходство, в панике бежали. Ободренные успехом, бокаревцы преследовали и уничтожали фашистов.

Вале Косиченко удалось захватить двух пленных гитлеровцев.

Пулеметчик Соснин увлекся погоней за немецким офицером и не заметил, что израсходовал патроны. Тогда он перехватил мадьярский пулемет за ствол, догнал офицера и огрел его прикладом по голове. Фашист свалился. Соснин схватил его за руку и волоком потащил обратно. Вдруг видит, из леса выскочили пятеро фашистов. Они бросились ему наперерез. Что делать? Пулеметчик упал на землю, положил впереди себя оглушенного офицера и вытащил пистолет. Но что сделаешь с одним пистолетом против пяти автоматов. Он не спешил, подпустил гитлеровцев, тщательно прицелился и выстрелил. Один фашист свалился. Выстрелил еще несколько раз, но промазал. В магазине ни одного патрона. Последний в патроннике. Неужели конец?!

— Петя, держись! — услыхал он голос своего дружка Феди Грамотина.

Пророкотали одна за другой три длинные очереди. Фашисты попадали.

— Федя, дружок! Милый ты мой, хороший — спасибо! — радостно затараторил Соснин.

— После, после, Петя, — прервал его Грамотин, кивнул головой в сторону офицера, спросил: — Живой? Тащи его, а я посмотрю, не уцелел ли кто из гитлеровцев…

Бокарев с бронебойщиками и резервным отделением бежал несколько позади цепи роты и зорко следил за действиями взводов. Он увидел, что справа появились три танка и человек триста пехоты. Приказал бронебойщикам обстрелять танки. Развернул отделение вправо, чтобы прикрыть отвод роты на исходные позиции.

Не так-то просто остановить партизан, разгоряченных боем, тем более что контратака успешна. Все же Бокарев сумел отвести взводы и расположить в оборону… Во время контратаки выбыл из строя заместитель командира роты Яша Декунов. Он получил три пулевых ранения. Был раней Валентин Косиченко, но продолжал сражаться.

Неравная борьба разгоралась. Гитлеровцы, обозленные первыми неудачами, предпринимали атаку за атакой. Ценой больших потерь им удалось прорваться к мосту. Часть Третьей роты во главе с Бычковым оказалась за рекой, отрезанной от батальона. Обстановка еще больше обострилась. Да к тому же Бакрадзе заболел.

Мы с Тоутом находились на наблюдательном пункте недалеко от села. Тут же, закутавшись в шубу, сидел Бакрадзе. Увидели пять подвод, выехавших из леса. Их сопровождало отделение конных разведчиков. Неожиданно из леса, метрах в двухстах правее обоза, появилась группа гитлеровцев. Они открыли стрельбу из пулеметов и минометов. Обоз помчался вскачь. Разведчики спешились и вступили в бой с противником. Обоз, подгоняемый взрывами мин, мчался по открытой местности. Вдруг под задком одной телеги — взрыв. Отлетело колесо и покатилось вперед, обгоняя лошадей. Осколками распороло подушку. Кони, напуганные взрывами и стрельбой, летели галопом, волоча за собой искалеченную телегу и оставляя на своем пути облако из пуха и перьев. Уцелевшие раненые и ездовой каким-то чудом удерживались в повозке.

На выручку обозу из Рожковки выскочили человек двадцать всадников. Обходя справа, они вышли в тыл группе гитлеровцев, просочившихся в расположение первого батальона, и внезапной атакой разгромили карателей. Захватили в бою миномет и сразу же повернули его против немцев.

Обоз укрылся в селе. На подводах были раненые партизаны первого батальона. На пострадавшей телеге — тяжелораненый командир первой роты Степа Бокарев.

— Патронов, патронов давайте! — первое, что сказал Бокарев подбежавшему к нему комиссару Toyту. — У некоторых бойцов осталось по пять-десять патронов.

Особенно не везло в последнее время первому батальону. За четыре дня боев из строя вышли командир батальона Сердюк, командир роты Бокарев, его заместитель Декунов, погибли командир отделения Сидоренко, пулеметчик Щербат…

Обстановка у моста складывалась для нас трагически. Много было раненых. Наступил «патронный голод». У некоторых не осталось ни одного патрона. Да и боевой дух партизан поостыл. На бойцов сильно подействовало ранение командира роты Бокарева.