Василий Субботин - Прощание с миром

• Название: Прощание с миром
• Автор: Василий Субботин
• Издательство: Современник
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1989

В книгу вошли две новые повести Василия Субботина "В другой стране", действие которой происходит в небольшом немецком городке летом сорок пятого года, и "Прощание с миром" - о крестьянском мальчике, детство которого пришлось на трудные предвоенные годы. Включены также тематически близкие к этой повести рассказы из прежних книг писателя и, "Из книги "Расстояние до войны"". РАССКАЗЫ 1 Первая книга 2 Далёкие земли 3 Город 4 Дети 5 Четыре рассказа 6 Рассказы из прошлогоИЗ КНИГИ "РАССТОЯНИЕ ДО ВОЙНЫ" - военные действия, и снова пишут военные корреспондентыПОВЕСТИ 1 В другой стране 2 Прощание с миром

---

ходящим ходуном бревнам.

Когда мы все трое очутились на другом берегу, он так обрадовался! Заглядывал нам в глаза и вертел хвостом. Наверно, ему хотелось поскорее забыть об этой страшной оставшейся позади плотине, словно ему не предстояло по ней возвращаться назад. Обгоняя нас, по-заячьи смешно вскидывая задом, он бросился наверх, по песчаной петляющей тропе.

Мы пришли в лес, и он не знал, что он должен делать здесь. Не понимал, куда он попал и зачем мы сюда пришли. Сразу присмирел, притих, настолько лес в первую минуту на него подействовал угнетающе. Растерянно поглядывал на нас и на высокие вершины сосен.

Но скоро он все понял и стал облаивать грибы, которые мы собирали. Сообразил, что к чему, и скоро стал находить рыжики. Найдет рыжик и стоит над ним.

Моя спутница маленькая, Валенька, тоже, как Рыжик, первый раз была в лесу. Она в первый раз приехала в Сибирь, в места моего детства, все ее удивляло, все ей казалось необыкновенным, сказочным: и сизые, поднимающиеся по вечерам над нашими болотцами туманы, и большие черные щуки, которых стреляли из старых дробовиков, когда по утрам они еще спали у берега.

Валенька, как и Рыжик, в первое время не умела собирать грибы. Моя корзинка была почти уже полной, а она пока еще ничего не нашла. То и дело подавала мне разные поганки и спрашивала, можно ли это брать. Хорошие грибы прятались от нее.

А Рыжик тем временем вовсю рыскал по сторонам. Мы услышали за елками его слабое, хорошо знакомое нам повизгивание. Мы подошли к нему и увидели, что Рыжик сидит возле гриба. Рыжик нашел. Мы от души похвалили нашего Рыжика и скоро были не рады, что сделали это. До обидного легко он отыскивал грибы. То и дело за кустами слышалось его радостное, призывное повизгивание. Мы уже не могли искать сами, бегали к нему смотреть, что он там такое нашел. Он ведь не успокаивался, пока мы не посмотрим.

Так мы и собирали. Он лаял, а мы должны были бежать к нему.

Мы возвращались домой после обеда, когда солнце было высоко еще. По пути нам попались две девочки — первоклассницы должно быть. Прямо на дорогу, в колею, заросшую травой, просыпали они свои ягоды и теперь стояли плакали, не зная, как им возвращаться домой. Мы помогли им собрать ягоды и опять пошли вперед. Кузовки наши были полны маслят, свежих молодых подберезовиков, а сверху лежали Рыжиковы рыжики. Сам Рыжик бежал рядом с корзиной, довольный, что он так хорошо потрудился.

Он был еще маленький, а дорога была длинная. Охотясь за грибами, мы незаметно для себя сделали большой круг, и теперь нам было далеко возвращаться. Мы заговорились, а Рыжик, который все время бежал впереди, глядим, где-то отстал от нас, далеко отстал он. Явернулся, подхожу к нему. Смотрю, он лежит на спине, на дороге, и лапы вверх поднял: больше, мол, не могу. Одурел, должно быть, от запахов леса, от жары, был измучен комарами, по бежал сколько мог, бежал изо всех силенок. А теперь вот свалился и лег! У него даже ноги дрожали. Бедный, он думал небось, что тут его и оставят. Когда я взял его на руки, он даже заплакал. Жаловаться принялся мне; устал он за этот день сильно...

С того самого дня мы и решили называть нашего Рыжика — Рыжиком. А до этого он еще некрещеный был. Мы долго не могли придумать ему имя и называли его временно то чижиком, то барбосом, а то и просто щенком. Он и в самом деле рыжий был.

Валеньку мою он очень любил и первой стал отличать ее от других. Ее платье привлекало его. Он повсюду за ней бегал и больше всего рад был, если она брала его на руки...

Мы поссорились с нею. Теперь уж не вспомню, из-за чего вышло. Никто не заметил этого, а Рыжик заметил. Он вилял хвостом, подбегал то к одному, то к другому. Бедный, ему было хуже всего. Он видел уже, что ничего нельзя сделать, и все же бегал от одного к другому. Тыкался в ноги и лез на колени. Очень чуткий был пес!

Яхотел, чтобы он ничего не боялся, и приучал его ко всему. Один раз я, на той же речке, положил его с плотика в воду, хотел, чтобы он научился плавать. Он очень испугался и чуть не пошел ко дну. Небось думал, что сразу утонет, и изо всех сил заработал лапами. И хотя ничуть не плыл, но на воде держался. Все кружил на одном месте возле плота.

Купание ему не нравилось, воды он боялся.

Как только он почувствовал себя на берегу, он изо всех сил понесся домой, в гору.

Все норовили его обидеть, нашего Рыжика, гуси его долбали...

Япомню еще, как он прыгал через палочку, как я учил его этому в кустах, за домом...

Потом мы собрались уезжать и долго не знали, как нам быть с Рыжиком, куда нам его пристроить. Яне мог его взять с собой, мне и самому в то время негде было жить.

Мы уехали вскоре в Москву и считали, что Рыжик наш стал большим, вырос и заделался заправским злым деревенским кобелем, а потом узнали, тетка нам написала: она отдала Рыжика соседу и он его удавил.

Добрая наша тетя Матрена навсегда, на всю жизнь поссорилась с тем человеком.

МИШКА

Япочему-то кошек не люблю. Да и не любил их никогда. Если в чужом доме вскакивала мне на колени кошка, мне было не по себе. С детства еще я невзлюбил их. Собак, тех ничего, а кошек терпеть не могу. Но так вышло: с год, наверно, не мог забыть одного котенка. Еще он и вырасти не успел...

Снимал я в то время комнату в Подмосковье. В летней даче, где и печей-то не было. Но я ждал, нам обещали, вот-вот должны были дать квартиру, и не съезжал. Керосинкой обогревался.

И вот наконец сигнал о вселении был получен.

Мы, помню, уже тронулись, выехали за ворота, когда из дома выскочила одна старая женщина и сунула нам котеночка.

— Без котенка — нельзя!— сказала она. А мы и забыли об этом, забыли, что, прежде чем войти в новое жилище, надо пустить в него кошку или котенка, что есть такая примета...

Котеночек был крохотный, я видел его и раньше, в коридоре, их было в гнезде немало, таких маленьких: кошка родила неделю назад. Проходя мимо, всякий раз заглядывал за лестницу, и всякий раз кошка шипела и бросалась на меня...

Он еще ничего не понимал, даже, кажется, и не видел. Япосадил его за пазуху, под пиджак, и, пока доехали до Москвы, он и через рубашку сильно поцарапал меня.

Мы назвали котенка Мишкой, хотя даже потом, когда он подрос, он не походил на медведя. Через денек-другой после того, как мы вселились, мы поняли, что рано взяли его от матери, что Мишка не просто мал, но и совершенно беспомощен.

Яподставлял ему молоко, а он на него даже и не глядел. Он еще не умел лакать. Ядумал, он научится, но прошло дня два, а он так и не прикоснулся к блюдечку, к молоку. Яне спал ночь, но утром я придумал: отправился в аптеку, купил обыкновенную капельницу, пипетку. Яразжимал Мишке рот и давал ему молоко. Хотя ему было трудно, он понемногу глотал.

Он долго еще не умел питаться самостоятельно, и мне пришлось немало повозиться с ним. И надо сказать, что Мишка потом за все отплатил мне самой нежной привязанностью...

Прошло еще несколько дней, и оказалось, что у Мишки что-то с животом случилось. Мишка стал вялым, лежал, не бегал. Животик у него сделался толстым, твердым, и я боялся, что он умрет.

Но и эту беду мы преодолели, помогли Мишке. Скоро дела у него поправились, и он воспрянул духом, забегал. Сразу стал ласковым.

Только не наладились отношения у Мишки с кошкой соседской, с той, что жила в одной квартире. У этой кошки были зеленющие злые глаза, и Мишка ее сразу невзлюбил. Мы заметили это и решили, что Мишке нашему худо придется. Но наш котенок повел себя так храбро, что кошка стала бояться его. Мы один раз даже видели, как позорно она убегала. Большая злая кошка от маленького Мишки...

Мы и не знали, что Мишка такой отчаянный.

После того Мишке стоило только появиться на кухне, как она мгновенно исчезала.

Он удивительно понятливый был! Скажешь ему одно ласковое слово, и он уже лезет на колени и норовит добраться до лица, до шеи. Так же понятлив был, если его в чем-нибудь упрекали. Стоило сказать: «Ай-яй-яй, как нехорошо! Нехорошо, Мишка...» — и он принимался бегать по комнате или носиться кругом по дивану, по ковру. От смущения. При этом издавал своими коготками этакие щелкающие звуки...

Спал Мишка чаще со мной, а если засыпал отдельно, то утром он все равно оказывался внизу, подо мною... Днем я иной раз любил прилечь, и Мишка меня охранял. Он пристраивался на затылке у меня и лежал, мурлыкал. Но если я засыпал, он лежал тихо, не шевелясь...

Еще одна беда у нас случилась. Язаметил, что Мишка на животе своем начал выкусывать блох. Япоглядел, что у него там, и увидел, что блохи его прямо-таки заедают. Где он их столько набрал! Вроде такой маленький, чистенький! Сколько сам он ни пытался от них избавиться, ничего у него не вышло.