Сборник статей - Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

• Название: Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-89353-243-2

Книга включает статьи известного американского психиатра и психотерапевта Мюррея Боуэна (1913–1990), а также его ближайших учеников и последователей и дает представление о созданной им теории семейных систем. Кроме общих аспектов теории семейных систем, в книге освещаются такие темы, как супружеский конфликт, детская психопатология, эмоциональные разрывы, и более специальные вопросы (инцест, смерть значимого члена семьи и др.).

Книга будет полезна психологам, психотерапевтам, социальным работникам, студентам психологических вузов и широкому кругу читателей, у которых возникают те или иные проблемы в семейных отношениях.

---

Ниже приводятся характеристики сверх меры потакающих родителей, которые я считаю особенно важными. Большинство родителей уверены, что хотят самого лучшего для своих детей. С раннего детства мать вкладывает всю себя в своего ребенка. Это определено базовым уровнем дифференциации матери, достигнутым в ее родительской семье, уровнем тревожности матери во время беременности и на протяжении первых лет жизни ее ребенка и той степенью, с которой ее тревожность реализуется в заботе о ребенке. Степень и интенсивность материнской тревоги не одинаковы в отношении к каждому из ее детей. Обычно есть разница в отношении к девочкам и мальчикам; часто мать выделяет одного из детей и относится к нему иначе, чем к другим. Материнские мысли, беспокойства и чувства воплощаются в том, что называется «уделять внимание» ребенку, на что ребенок реагирует, отдавая ей в ответ то же «количество» своей души. Это прямо противоположно тому, как ведет себя мать с более высоким уровнем дифференцированности. Она отдает себя настолько, насколько это необходимо именно этому ребенку; ее забота о нем продиктована не материнской тревогой, а потребностями ребенка. Материнская самоотдача программирует у ребенка такую «потребность в любви», которая будет проявляться в его будущих отношениях. Этот объем потребности в любви обычно остается постоянным на протяжении всей жизни. Степень взаимной «отдачи и получения» в ранних детско-родительских отношениях служит первым индикатором будущего уровня «дифференциации Я» ребенка. Родительско-детские отношения могут оставаться в достаточно спокойном равновесии вплоть до юношеского возраста, когда скованный семейными привязанностями ребенок попытается оторваться от родителей и вступает в интенсивные отношения со сверстниками. Люди выбирают самых близких друзей из тех, у кого «потребность в любви» выражена в той же степени, что и у них самих. В общении со сверстниками обычно формируются группы, образующие сеть частично перекрывающихся кружков «ближайших друзей». Эти компании подростков различаются по своему групповому уровню дифференциации. Чем ниже уровень дифференциации группы, тем больше выражен ее протест против семьи и властных структур. Они ощущают себя достаточно «крутыми», чтобы противостоять и семье, и обществу. На этом уровне дифференциации противостояние означает следующее: шокировать других своей речью и поведением и игнорировать правила, принятые в обществе. В отношениях с родителями молодежь совершает поступки прежде всего под влиянием тревоги; она требует для себя прав и свобод, а также материальных доказательств своей взрослости. Сначала родители противостоят молодежи, но без твердой уверенности в своей правоте. Эмоционально они даже частично покупаются на аргументы своих подросших детей и уступают их требованиям, чтобы снизить напряжение, надеясь таким образом решить проблему. Это открывает дорогу новым, более серьезным требованиям и угрозам и может продолжаться до того момента, пока родители не исчерпают свои возможности по удовлетворению материальных запросов, а вызывающее поведение детей не перерастет в социальную проблему. Такие подростки – мастера в распознавании слабостей своих родителей и общества, а также в предъявлении своих прав в «борьбе за свободу». На этом уровне дифференциации понятие ответственности теряется и родителями, и детьми.

Изучение методов, посредством которых общество пытается справиться с поведенческими проблемами, явно подталкивает к тому, чтобы расширить наши знания о роли семьи в социальной системе. В последние 20 лет позиция большинства общественных деятелей и должностных лиц, которых общество уполномочило заниматься проблемами молодежи, становится все более и более либеральной. Это относится как к местным чиновникам, так и к чиновникам более высокого уровня, вплоть до национального. Фактически голосующий сегмент общества находится в позиции озабоченного подростка, который перегружен тревогой и требует прав, а официальные лица – в позиции неуверенного родителя, который уступает, чтобы смягчить тревогу. Официальные лица – это учителя, директора школ и колледжей, советники – все те, кто имеет отношение к закону и силовым структурам, включая полицию, суды и т. д. Прессинг со стороны общества в первую очередь направлен на тех, кто не уверен в себе и наиболее уязвим для этого давления. Затем оно распространяется и на других. Среди тех, кто находился на государственной службе в течение полных 20 лет, были люди, которые изменяли свои решения под давлением общества. Такие служащие, как учителя и полицейские, готовы измениться в ответ на более либеральную политику директора или начальника. Вновь избранные ответственные лица более склонны к разрешительной политике, чем уходящие в отставку. Есть и такие, кто лучше дифференцирован, и те, кто все еще поддерживает разумный уровень самодетерминации и кто по-прежнему старается функционировать в обществе, хотя это скорее исключение, чем правило. Эти выводы – результат моих собственных наблюдений за деятельностью официальных лиц в моей округе, многолетнего отслеживания процессов национального уровня на основе информации из газет, журналов и книг, накопления материалов по отдельным решениям и случаям, по которым имелось достаточно информации, чтобы сделать вывод о поведении главных действующих лиц. Был накоплен богатый опыт работы с семьями, чтобы определить характеристики различных уровней шкалы. Операциональные установки общества по важным спорным вопросам сравнивались с известными функциональными уровнями семей. За последние 25 лет оцененный по моей шкале средний уровень функционирования общества снизился на 10 пунктов. Сравнение было-сделано на материале тех вопросов, которые влияют на регрессию в семьях и в малых социальных группах. Оно не включало тех изменений, которые могли бы быть напрямую связаны с текущими прогрессивными переменами в обществе. Кривая регрессии имела свои локальные подъемы и спады, но в общей ее динамике с конца 40-х до 60-х годов происходило медленное падение; более явный спуск – с 1960 до 1964, резкое падение – с 1964 до 1969, а потом до 1972 г. мы наблюдаем постепенный подъем. Затем кривая становится настолько переменчивой, что невозможно определить ее направление. Когда кривую нанесли на диаграмму, подсчитанный уровень регрессии оказался весьма неожиданным. Принимая во внимание тот факт, что большинство популяции укладывалось на шкале в 50-процентный интервал, регрессия составила около 20 % в процентных пунктах.

Эмоциональные процессы и регрессия

Поразительные аналогии обнаруживаются между регрессией в семье и регрессией в более крупных социальных группах и в обществе в целом. Регрессия появляется как ответ на хроническое состояние тревоги, но никак не на острую тревогу. Если бы регрессия сопровождала острую тревогу, она исчезала бы вместе со спадом напряженности. Регрессия возникает тогда, когда семья или общество начинает принимать важные решения для того, чтобы снизить текущую тревогу.

Силы совместности – индивидуации

Критическим показателем функционирования эмоциональной системы является баланс сил совместности – индивидуации. Эти две силы уравновешивают одна другую. В спокойные периоды обе силы работают, как одна команда, ничем себя особо не выдавая. Силы совместности питает универсальная потребность в любви, одобрении, эмоциональной близости и согласии. Силы индивидуации возникают из желания быть продуктивным и автономным индивидуумом, действующим самостоятельно, а не под давлением группы. Любая эмоциональная система имеет запас сил совместности и пропорциональный ему запас сил индивидуации, которые создают жизненный стиль, или «норму» для определенной группы в данный момент времени. Оптимальное функционирование достигается при примерном равенстве обеих сил и при условии, что эта система может гибко адаптироваться к изменениям. Если рассмотреть ситуацию, когда группа сплачивается, чтобы снизить общий уровень тревоги, то новый баланс может установиться в соотношении 55 % или даже 60 % со стороны совместности и 40–45 % со стороны индивидуации, что становится новой нормой для данной группы на этот период. Эти конкретные цифры используются только для того, чтобы проиллюстрировать сам принцип, и они не имеют никакого другого значения, кроме прояснения самой идеи баланса сил.

Эти две силы находятся в таком хрупком равновесии, что малейшее увеличение любой из них ведет к глубоким эмоциональным потрясениям, сопровождающим процесс перехода к новому балансу сил. Появление эмоционального напряжения свидетельствует о том, что такой переход уже начался, при том что внешняя симптоматика появляется с определенным запаздыванием. Баланс сил очень чувствителен к тревоге. Сдвиг уровня семейного функционирования в сторону совместности может быть проиллюстрирован повышением тревожности у подростка, который начинает требовать для себя больше прав и свобод. Неуверенные в себе родители протестуют, но затем уступают требованиям, чтобы разрядить острую ситуацию. Теперь эта семья находится в равновесии, но на несколько более высоком уровне регрессии. Если провести аналогию с обществом, то этот пример соответствует ситуации, когда тревожная часть электората начинает требовать мира, гармонии, близости, заботы о других, больше прав и ждет принятия соответствующих решений. Силы индивидуации противостоят этому и настаивают на соблюдении принципов личной ответственности и приверженности прежнему курсу. Силы совместности обвиняют сторонников индивидуалистических позиций в иррациональности, жестокости, нелояльности и вредительстве, а силы индивидуации опираются на право личности действовать по собственному усмотрению. Если силы совместности добиваются успеха, силы индивидуации сдают свои позиции и система возвращается к эмоциональной гармонии с новой «нормой» возросшей совместности, пропорционально уменьшившейся индивидуации и немного возросшей регрессии. Если тревожный фон не уходит, силы совместности продолжают оказывать давление, и цикл повторяется. В более спокойные периоды процесс может колебаться вокруг точки равенства сил. Иллюстрацией может служить ситуация в обществе, когда силы совместности превалируют, наступают шаг за шагом, пока пропорция совместности существенным образом не превысит пропорцию индивидуации. После каждого шага устанавливаются новые нормы, стиль жизни меняется, чтобы соответствовать новому уровню совместности, а симптомы регресса усиливаются. Силы совместности продолжают оказывать давление, чтобы повлиять на выборы и назначения политиков и официальных лиц. Сторонники индивидуации терпят бедствие, утрачивают способность принимать решения. Жизнеспособные члены группы устраняются от дел, начинается господство всеобщей эмоциональной реактивности, насилия и хаоса. Финал слишком высокого уровня совместности наступает с уходом жизнеспособных членов группы, присоединения их к другим группам, другим кучкам людей, находящихся в состоянии бессильного страха, где они снова попадают в тесное сообщество, чувствуют себя там настолько отчужденными, что настаивают на совместности, и снова отчуждаются или же впадают в агрессию и начинают с остервенением уничтожать друг друга.