Ромена Августова - В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития

• Название: В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития
• Автор: Ромена Августова
• Жанр: Воспитание детей, педагогика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-480-00330-7

В книге обобщен многолетний опыт автора по обучению речи детей с различными неврологическими заболеваниями, такими, как синдром Дауна, церебральный паралич, олигофрения, заикание и т. п. Первая ее книга «Говори! Ты это можешь» вышла более десяти лет назад и давно стала библиографической редкостью.

Ромена Теодоровна Августова – педагог от Бога. Любовь к ребенку и искреннее желание раскрыть его таланты – вот основа ее метода. У нее непростые ученики, но это не значит, что родителям так называемых «обычных» детей не стоит заглядывать в эту книгу. Еще как стоит! Главное в авторском методе – творческий подход к каждому маленькому человеку, уважение его личности, индивидуальных особенностей.

Известный врач и психолог Владимир Леви написал о первом издании автора: «Книгу стоит прочесть всем, у кого есть дети, и каждому, кто только еще собирается стать родителем, каждой матери и отцу. Каждому педагогу. Каждому человеку!» Лучше не скажешь!

---

Что касается нашего с вами случая – вместо того чтобы мучиться, разбираясь с ребенком в том, чем отличаются друг от друга круги и треугольники, пусть для начала освоится с тем, что окружает его в реальной жизни. Пусть он узнает, как называются предметы, не те, что отстоят от него за тысячи километров, а те, что постоянно находятся у него перед глазами, – пусть усвоит, как с ними обращаются, научится ими пользоваться.

Произвольно вырванные из некоего контекста, разрозненные, разобщенные, отрывочные, ни с чем не связанные сведения, формальное, механическое заучивание не только не обогащают интеллект ребенка с синдромом Дауна – они создают в его голове дополнительный хаос. Представление о том, что, сообщая ребенку все новую и новую информацию, мы тем самым способствуем развитию его интеллекта, абсолютно ошибочно: большой объем информации ребенок усваивает плохо либо не усваивает вообще. Цель некоторых педагогов зачастую заключается в том, чтобы насильственным образом преподать малышу то, что, по их мнению, он «уже должен знать». А знать он должен чуть ли не все на свете.

Интереса ради я как-то попросила трех мам, приехавших на консультацию из разных городов, показать мне тетради с записями домашних заданий. Их дети, трехлетние малыши с синдромом Дауна, посещали детские сады, где с ними занимались логопеды. Во всех трех тетрадях я обнаружила одно и то же: всенепременные и обязательные, разрисованные в разные цвета родительской рукой фрукты и овощи, список которых надо было заучить и которые надо было отличать друг от друга. Самым интересным оказались пояснения: овощи – это то, что растет в земле, а фрукты – то, что растет на дереве. Поскольку дети говорить не умели, где фрукт, а где овощ их учили показывать пальцем.

Но позвольте! Во-первых, ребенок не понимает, что значит слово «растет». Во-вторых – как это «растет в земле»? И в-третьих: если вы покажете ему лимон и спросите, что это, он вполне может не догадаться, что лимон растет на дереве. Он вообще не знает, где что растет.

Как раз тогда, когда я писала эти строки, попав, как говорится, «в десятку», мне позвонила мать мальчика четырех лет с диагнозом «гидроцефалия», перенесшего шунтирование и переболевшего менингитом.

Ребенок не говорит, не в состоянии самостоятельно показать, где на карточке кот, а где собака, но логопед, занимающаяся с ним, начала, как обычно, с фруктов и овощей. «Ну, значит, скоро последуют треугольники с кругами», – сказала я. «Уже последовали», – ответила мама.

Всякий раз я недоумеваю: в связи с чем, в каком контексте сообщаются ребенку – даже такому ребенку – эти сведения? Почему именно с них надо начинать? Почему это так важно, так необходимо? Куда спешить?

Одно дело, имея перед глазами картинку с конкретным изображением, заучить название предмета и показывать его, и совсем другое – соответствующим образом сгруппировать карточки, перекладывая туда-сюда морковь, лук, виноград, яблоки: овощи к овощам, фрукты к фруктам, не отдавая себе отчета в том, что же их отличает, и руководствуясь исключительно механической памятью.

В случае, когда мы имеем дело с обычным ребенком, подборки, схемы и таблицы, возможно, помогут ему поскорее сделать необходимые обобщения: яблоки и груши – это фрукты, вишни и черешни – ягоды, хотя, вообще говоря, он прекрасно справится со всем этим безо всяких таблиц. Мозг обычного ребенка самостоятельно, по принципу самообучения, объединит разрозненные сведения в стройную систему. Случайные наблюдения, мимоходом сказанное слово – все это тут же, незамедлительно вплетается в общую картину, отдельные элементы которой тесно сопряжены друг с другом. И я не встречала еще обычного ребенка, которому было бы неизвестно, что молоток и клещи – это инструменты, а куртка и свитер – одежда, хотя вовсе не обязательно, что ему пришлось посещать детский сад, чтобы в этом разобраться. Так же как мы, взрослые люди, по ряду каких-то несознаваемых признаков можем приблизительно, а иногда и очень точно определить национальность незнакомого человека, обычный ребенок легко относит к цветам и розу, и лилию, и сирень, и незабудку, хотя цветы эти весьма и весьма отличаются друг от друга.

В отличие от проблемного ребенка, он уже давно подготовлен к тому, чтобы подвести черту под тем, что давно знает, он очень быстро разберется, где фрукты, где овощи, где посуда, а где головные уборы, и очень скоро начнет самостоятельно делать нужные обобщения. К этому его подготовил жизненный опыт. Он давно заметил и прочно усвоил, что в кастрюле варят суп, из чашки пьют чай, на сковородке жарят котлеты. Все эти предметы имеют отношение к еде, и все это – посуда. Мне было пять лет, когда в детском саду воспитательница спросила: «Дети, а мышь это кто?» И я ответила: «Мышь – это маленькое животное из породы грызунов». Никаких лекций о грызунах мне не читали. Когда я о них услышала? Уж наверняка не накануне. Но я точно определила мышь туда, куда следовало, ввела безошибочно в уже существующую в моей голове систему. Располагать этой системой обычный ребенок начинает поразительно рано. Ребенку с синдромом Дауна мы помогаем создать ее в течение довольно-таки длительного времени. Он не располагает большим багажом осознанных наблюдений, и, начиная со всякого рода обобщений, мы фактически начинаем с конца.

На осознание некой совокупности признаков, делающих овощи овощами, а фрукты фруктами, проблемный ребенок пока что не способен. Навязанные ему мертвые схемы, следование набившим оскомину формальным образцам никоим образом не продвинут его в интеллектуальном развитии и не возбудят в нем его собственной заинтересованности; они не вызовут у него ничего, кроме ощущения обязаловки, однообразия и скуки. Вот уж действительно – «всякому овощу свое время». Предметы, имеющие сходные свойства либо одно и то же назначение, ребенок с синдромом Дауна будет в состоянии сознательно распределить по определенным группам тогда, когда приобретет, расширит и обогатит свой личный опыт, когда не торопясь, с чувством, толком, расстановкой освоит достаточно обширный материал, сведет воедино то, с чем знакомился на протяжении длительного времени. Дойдет дело и до овалов с треугольниками. Если ребенок уже не один раз видел висящие на стене картины, разглядывал их и обсуждал, то попутно, легко и непринужденно запомнит слово «рама», самым непосредственным образом связанное со словом «картина», – одно без другого почти не встречается, так же как не встречались ранее наездник без коня и бахрома без скатерти. А чуть позже он уяснит, что рамы бывают прямоугольные, квадратные, круглые и овальные. После чего уже с удовольствием начнет отыскивать геометрические фигуры где-нибудь на прогулке. Но нет никакой жизненной необходимости в том, чтобы он зазубривал их в три года, еще не умея говорить.

Какие животные называются домашними, а какие дикими?

Для того чтобы отличать диких животных от домашних, ребенок должен сначала «обжить» среду их обитания. Если он во всех подробностях проработает достаточное количество сюжетов, в которых фигурируют собаки, кошки, кони, коровы, петухи и курочки, а соответственно, и их хозяева, которые этих животных кормят, поят, запрягают в телегу, берут с собой на охоту, то ребенку не придется ничего зазубривать.

Вывод напрашивается сам: домашние животные это, конечно, такие, у которых есть хозяин, те, что живут от этого хозяина поблизости – в конюшнях, в хлеву, в будках, курятниках, в то время как волк всегда появлялся из леса, лиса туда же, в лес, утащила петуха, медведь живет в берлоге, белка в дупле, волк в логове, а крот и вовсе под землей. (Виталик утверждает: «Глухари живут в глухарнике».) Если Ване уж очень не хочется выполнять какое-либо задание на уроке, он ссылается на своего попугая Карлушу: «Мне надо идти домой, там Карлуша скучает. Его надо кормить, быть заботливым хозяином».

Да, хозяева бывают заботливые и не очень. Встречались нам плохие, злые, несправедливые хозяева, выгонявшие состарившихся животных на улицу, и хозяева добрые, хорошие. Есть на свете животные, у которых вообще нет хозяев – ни добрых, ни злых, хотя они рады были бы иметь хоть какого-нибудь. Это животные бродячие – бродячие кошки, бродячие собаки. Так же как диким животным, им приходится самим добывать себе пропитание. Домашним животным повезло: при помощи топора, пилы и молотка хозяин строит им удобный, хороший дом, кошка и вовсе среди ковров живет, а дикому животному приходится жилище устраивать иной раз прямо в земле, где-нибудь под выступившими наружу корнями деревьев.

Мы хотим, чтобы наш ученик думал? К этому надо его подвести, не делая выводов вместо него, не выполняя вместо него задачу. Если мы констатируем у ребенка с синдромом Дауна слабость ассоциаций и ставим перед собой задачу развития у него ассоциативного мышления, то почему мы начинаем с формально организованных блоков, вычлененных слов и понятий, не включенных в какой-либо контекст?