Эдуард Семенов - Допельдон, или О чем думает мужчина?

• Название: Допельдон, или О чем думает мужчина?
• Автор: Эдуард Семенов
• Жанр: Современная проза

Мужчине средних лет в постели любовницы приснилось новое слово, которому он пытается придумать смысл.

В поисках смысла этого слова он скрупулезно изучает свою жизнь, и понимает, как сильно изменились его представления о жизни с юношеского возраста.

Все происходит на фоне любовной истории и мучительного выбора, с кем же быть дальше. Как жить дальше? Зачем жить дальше?

Эта книга попытка дать ответ, о чем думает мужчина, когда принимает те или иные важные для него решения.

---

Марина чуть привстает, выпуская меня, и я быстро одеваю его на себя. Это движение настолько у нас отработано, что мы практически не останавливаемся в нашем беге по волнам. Я снова вхожу в нее, на этот раз неистово обхватываю руками ее бедра. Принцесса не маленькая девочка, но у меня все равно достаточно сил, чтобы поднять ее над собой и войти как можно глубже. Мы начинаем плавно раскачиваться, я с каждым разом увеличиваю амплитуду.

Я чувствую, как ее внутренние мышцы напряглись и обхватили меня в тугое кольцо. Значит, Марина уже на вершине, но теперь и меня ничего не держит. Я отпускаю себя и взрываюсь. Одновременно с ней. Перед глазами бегают звездочки, а Марина бессильно падает на мне. Какое-то время я еще чувствую, как ее мышцы пытаются выжать из меня последние соки. Но это бесполезно, их и так уже нет. Я отдал себя всего без остатка. «Мне так хорошо!» — шепчет Марина, а я молчу и только глажу ее по голове, вдыхаю запах ее волос, уже высохших и пахнущих сеном.

Зачем что-то говорить, если и так все понятно. И в этот момент раздается звонок домофона. Марина вздрагивает, напрягается и смотрит на меня. В темноте я с трудом вижу ее глаза. В них застыл немой вопрос: «Кто это?» Я вижу, как Марина перебирает в голове возможные варианты, но самого простого ответа, того, что лежит на поверхности, она не видит. Улыбаюсь, прижимаю ее к груди и переворачиваю ее на спину. Смеюсь: «Пицца приехала!»

Марина расслабляет свои мышцы и выпускает меня на свободу. Я вскакиваю, в темноте нащупываю брюки и с криком «Сейчас! Сейчас!» выскакиваю в коридор. Не уверен, правда, что меня кто-то слышит, но я, продолжая кричать, подбегаю к домофону, снимаю трубку.

— Пиццу заказывали! — слышу я голос разносчика.

— Да, конечно! — отвечаю ему и впускаю в подъезд.

Пока разносчик поднимается на четвертый этаж, я успеваю одеться и открыть все двери. Вручаю деньги:

— Спасибо!

Взамен получаю безумно вкусно пахнущий белый квадрат:

— Приятного аппетита!

Руки через картон ощущают тепло, по коридору распространяется аромат свежего теста вперемешку с ветчиной и сыром, от которого начинает сосать под ложечкой. Только сейчас я вспоминаю, что не завтракал и практически не обедал. Разве можно назвать обедом одну сардельку с половиной кружки пива.

Закрываю за собой все двери и возвращаюсь в комнату. В темноте виден только красный огонек сигареты. Значит, где-то там находятся губы моей принцессы, мягкие и сладкие, как дольки дыни.

— Неужели уже прошел целый час?! — говорит моя принцесса.

— Не уже, а всего лишь час! Когда мы заказывали пиццу, было восемь, а сейчас девять!

Электронный циферблат будильника возле постели как раз только что перескочил с 20:59 на 21:00.

Марина выпускает кольцо дыма в потолок:

— О господи, я думала, что прошло уже часа три или четыре!

— Ну, все правильно, счастливые часов не наблюдают! — говорю я в ответ и кладу коробку с пиццей на край постели. — Надеюсь, что тебе было хорошо!

Вместо ответа Марина протягивает ко мне руки и говорит:

— Иди скорее ко мне!

Ложусь с ней рядом. Обнимаю. Ее кожа такая бархатная и нежная, что я снова ощущаю внутри себя некую пульсацию.

— Так хорошо мне уже было с тобой один раз, — говорит Марина, намекая на то, что мы достигали уже вершины одновременно.

— Два, — поправляю, — второй раз было в гараже у Вики. Помнишь?!

— Помню, — Марина прижимается ко мне. — А первый раз помнишь?

— Помню!

И мы смеемся, потому что первый раз было на мой день рождения. Мы сняли тогда номер в одном доме отдыха, и когда заселялись, я перепутал двери. Вместо своего номера, я открыл дверь подсобного помещения, где хранились швабры и прочий инвентарь горничных. «Ну ничего и здесь тоже люди живут», — в этот момент было «написано» на моем лице. Потом Марина часто рассказывая это эпизод, говорила, что я хотел запереть свою принцессу в шкаф. На самом деле, я встретил охранника, соседа по дому, который узнал меня, и мне очень хотелось скрыться где-нибудь.

В общем, ситуация в любом случае была комичная. И мы всегда смеялись, вспоминая ее. Наш смех сливается с трелью телефона. В это время всегда звонит Вика. Она только что уложила спать своего Кирюху и хочет поделиться с Мариной последними новостями. Обычно, Марина снимает трубку и говорит, что перезвонит позже, когда уйду я. Но сегодня я никуда не ухожу, поэтому Марина извиняющее смотрит на меня и просит разрешения поболтать с подругой. Разве я могу в чем-то отказать свой принцессе?! «Конечно, болтай! — говорю. — А я пока пойду, подогрею пиццу для тебя!» Я знаю, что Марина любит, чтобы пицца была горячая, обжигающая, поэтому, как бы быстро не привозили пиццу, она все равно просит разогреть ее в микроволновке. Довольная Марина посылает мне воздушный поцелуй и прижимает к уху трубку телефона, а я ухожу на кухню, где погружаюсь в мысли о своем новом, еще нигде не использованном слове, и о сегодняшнем дне.

По поводу слова я пришел к выводу, что «допельдон» однозначно не имеет никакого отношения к моим взаимоотношениям с Мариной. Он или оно ни разу не (появился) появилось у меня в голове с того момента, как я взял Марину за руку, выходя из кафе. Обидно, конечно, но тут уж ничего не попишешь. Как говориться, насильно мил не будешь.

Что же касается сегодняшнего дня, то в голову пришла одна где-то вычитанная фраза, которая гласила, что влюбленным дается только один день, когда у них все-все получается. Я стал прикидывать в уме, а все ли у меня сегодня получилось? Кажется все.

— Марин, а у тебя сегодня все получалось? — кричу из кухни.

Слышу, как Марина просит Вику обождать и переспрашивает:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, вообще!

Марина какое-то время молчит, а потом отвечает:

— Я не могу так сразу сказать, мне надо подумать!

Улыбаюсь:

— Ладно, проехали!

Могла бы и сказать, что да. Но понимаю, что это не в ее характере, делать такие заявления.

Динь! Микроволновка сообщает мне, что выбранный Мариной кусок подогрелся до требуемой кондиции. Вынимаю его и несу к любимой. Марина быстро прощается с подругой и берет в руки отставленное пиво.

— А к чему ты это спросил?

— Да вот вспомнил фразу. Говорят, что влюбленным дан только один день, когда у них все получается.

Она смотрит на меня пристально:

— Ты думаешь, что у нас сегодня как раз этот день?

Пожимаю плечами:

— Ну, у меня вроде сегодня нет ничего такого, что я не сделал!

Марина откусывает пиццу:

— Знаешь, а у меня тоже вроде все получалось!

Неужели… И мы смотрим друг на друга с грустью в глазах. Разряжает обстановку Марина.

— Знаешь, а я, наверное, одно дело все же не сделала.

— Какое?

— Да там по бухгалтерии, по второй фирме, — она задумывается. — Блин, а ведь надо было сделать сегодня!

Тут я понимаю, что если Марину не остановить, она сейчас вскочит и побежит к своему компьютеру, печатать очередные платежки. И я набрасываюсь на нее с новой силой. Ближе к полуночи, когда мы смогли еще раз удовлетворить себя и, наконец, доели пиццу и досмотрели фильм, я тоже вспоминаю одно дело, которое сегодня не смог сделать. Я так и не дозвонился до сына.

И в тот момент, когда я, засыпая, про это подумал, в голове снова родился: «Допельдон!»

Кому подарить слово?

Меня снова разбудил писк выключенного телевизора. Это просто бред какой-то. Почему этот писк меня будит? Или нет, не так, почему я все время от него просыпаюсь? Я не открываю глаза, чтобы посмотреть на будильник и узнать сколько время. Я не сомневаюсь, еще рано. И уверенность эта основана на шумах за окнами. К подъезду подъехала мусороуборочная машина, и, как минимум, два дворника стали с грохотом и матюгами загружать в нее продукты жизнедеятельности жителей подъезда. К Марининому подъезду дворники подходят в шесть часов. Так что можно еще лежать, как минимум, два или три часа.

Лежу на спине, вытянув руки вдоль тела, не шевелюсь. Где-то рядом слышу ровное дыхание Марины. Пытаюсь представить, как лежит она. Скорее всего, свернувшись в комок, как медвежонок в берлоге. Это ее любимая поза. И, скорее всего, спиной ко мне. Конечно, можно протянуть руку и обнять ее, но я точно знаю, что если это сделаю, то снова начну раскачивать свой камертон, а сейчас это бесполезно. Медвежонка не разбудить! Поэтому лежу, не шелохнувшись, и пытаюсь полностью отрешиться от реального мира, который врывается в мое сознание через ушные раковины.

Попросту говоря, я пытаюсь снова уснуть. Но не тут-то было. В голову лезут утренние мысли. Утренние мысли отличаются от вечерних тем, что они у меня, как правило, всегда светлые и позитивные. Но почему-то не сегодня? Я вспоминаю, что сегодня пошел четвертый день с того момента, как я придумал слово «допельдон». Хотя, что значит придумал? Оно само появилось в моей голове. Само!