Эдуард Семенов - Кодекс Защитника

• Название: Кодекс Защитника
• Автор: Эдуард Семенов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В ближайшем будущем, когда все институты власти на планете начали давать сбои, на земле стали появляться люди, которые называли себя защитниками. Они пытались решать спорные вопросы при помощи древнего закона — Суда Божьего или Поединка.

Выясняется, что проект «Защитник» разработан в недрах православной церкви. В нем также участвуют мусульманские, иудаистские и буддистские лидеры. Проект ставит своей целью восстановление божественной справедливости на всей земле.

О том, как изменится мир, если люди примут Судебный Поединок как Высшую судебную инстанцию и рассказывает эта книга. Это самый счастливый сценарий развития будущего.

---

— Как я могу забыть это, Ибрагим! — В словах Аполлинария Владиленовича проскочили грустные нотки. — Слишком большую цену мы тогда заплатили, чтобы увидеть это.

Он крутанул колеса инвалидной коляски и выехал из кухни. Отсутствовал недолго, а когда вернулся, держал в руках мензурку с жидкостью. Мензурка была закупорена пробкой. Апполинарий Владиленович открыл мензурку и по комнате тут же поплыл пьянящий запах спирта.

— Вот, специально берег. На всякий случай, раны обрабатывать, но думаю, сейчас стоит выпить по чуть-чуть. Ребят помянуть. Давай, подставляй.

Он плеснул несколько капель в кружку сначала Ибрагиму, потом себе.

— Сколько нам тогда было? Тебе только пятнадцать, мне двадцать пять, а Сашке и Кольке по четырнадцать.

— Да, — Султанов принялся согревать спирт в руках. — Мы были совсем зеленые и не подготовленные. Ну кто мог предположить, что пещера окажется такой глубокой.

— Это была моя вина, — вздохнул Белковский, — я должен был все предусмотреть. Они выпили, не чокаясь. Потом Апполинарий Владиленович продолжил:

— Знаешь, сколько раз я хотел после этого покончить счеты с жизнью? Миллион раз, сто миллионов, но…

Он помолчал и произнес:

— Не мог я умереть, не расшифровав эту надпись. Иначе все было бы напрасно.

— Да, но мы ведь так и не знаем, что написано в тексте?

Учитель удивленно поднял глаза:

— А ты разве не догадался? Что еще могло быть написано на Золотом руне, самом древнем на Земле манускрипте, сделанном из металла, способного пережить столетия? Конечно, только правила Суда Божьего. Апокалипсис — это не Страшный суд, а Суд Божий. Страшный он для тех, кто нарушает законы Бога. Защитники же — те, кто будет стоять на стороне Бога. За Бога, за Истину. И защищать нас, по-настоящему защищать… Они-то нам и прочитают правила, согласно, так сказать, регламенту, и исполнят все до последнего пункта. И в том, что это так будет, я не сомневаюсь! Теперь уже недолго ждать.

Он подмигнул собеседнику и воскликнул:

— Да-да! Защитники — это те самые Всадники Апокалипсиса. И не смотри на меня так…

* * *

Советник по делам национальностей при Организации Объединенных Наций Гарри Кисенгер заметно нервничал, сидя перед микрофонами в пресс-центре объединенной группировки сил быстрого реагирования. Из зала на него было нацелено около сотни фотоаппаратов и видеокамер. Столько же журналистов, съехавшихся сюда со всех концов света, ждали, когда же он начнет пресс-конференцию, что называется по итогам дня. Сам же Кисенгер ждал своего секретаря, который никак не мог получить визу на пресс-релиз из военного министерства. Журналисты же откровенно скучали, понимая, что информация, которой собирается сейчас поделиться Гарри, будет до предела вылизана и подчищена военными цензорами, но таковы были правила игры, и их надо было соблюдать. Наконец, секретарь появился. Он бесшумно откинул полог задней двери огромной военной палатки и, подойдя к Кисенгеру, положил перед ним листок пресс-релиза и шепнул на ухо:

— Все нормально. Можно начинать!

Гарри тут же натянул на лицо привычную улыбку, расправил плечи и гордо осмотрел журналистов:

— Ну, что господа, приступим!

Он еще раз кинул взгляд в зал.

— В общем, сегодня все будет как всегда. Сейчас я зачитаю вам официальное сообщение, потом покажу небольшой видеофильм о моем сегодняшнем визите в зону конфликта, естественно с личными комментариями. Ну а потом отвечу на ваши вопросы. Естественно, все материалы вы сможете скачать с нашего сайта.

Он посмотрел в зал:

— Всех устраивает такой регламент?

И не дожидаясь, ответа пошутил:

— Естественно, чем раньше мы закончим, тем быстрее начнется фуршет. Насколько мне известно, сегодня наш повар Ли в ударе и приготовил что-то сногсшибательное. Да, еще и футбол сегодня. Чемпионат Европы. Албания против Ботсваны. Полуфинал. Сами понимаете.

— Скажите, — раздался вдруг голос из дальней части зала, — а почему вы берете в зону конфликта не всех журналистов, а лишь избранных?

Кисенгер поморщился:

— Господа, мы же договорились. Сначала вопросы по регламенту, а в конце по существу дела. И потом, давайте называть себя. Я попрошу встать того, кто задал этот вопрос.

С галерки поднялась молоденькая девушка в одежде из защитного материала, с холщовой сумкой через плечо.

— Это я спросила. Анна Сирош, Интернет-издание «Свободная Колхида».

Кисенгер посмотрел на секретаря, давая понять, что он недоволен, и попытался отшутиться:

— Ну, такое солидное издание имеет право на нарушение регламента. Как вас зовут? Еще раз скажите, простите.

— Анна Сирош, — девушка покраснела. Правда, больше от злости, чем от стыда. Хотела сказать еще что-то, но промолчала. Гарри Кисенгер смерил ее презрительно-назидательным взглядом и кивнул помощнику, намекая, чтобы тот взял ее на заметку. Потом склонил голову набок, оценивающе осмотрел фигурку девушку и сказал:

— Так вот, Анна, наверное, вы слишком много спали. Насколько мне известно, все журналисты, которые своевременно и в соответствии с правилами подали заявки на поездку, были сегодня вместе со мной в зоне конфликта. Ведь так, господа?

Кисенгер обратился к залу, ища поддержки, и несколько голосов нестройно поддакнули ему. Анна открыла рот, чтобы сказать, что это неправда, что она тоже подавала заявку, но кто-то снизу потянул ее за сумку, и прошептал:

— Да, уймись ты, все равно ничего не добьешься, только отношения испортишь!

Анна посмотрела вниз и увидела рядом с собой пожилого, но еще достаточно крепкого мужчину. Она хотела отмахнуться, но рука мужчины оказалась крепкой и продолжала настойчиво тянуть ее за лямку:

— Уймись, сядь, говорю.

Анне стало неудобно и она послушно села. Сразу, как только она опустилась на стул, мужчина крикнул со своего места Кисенгеру:

— Гарри, хватит приставать к девочке! Что там насчет официального сообщения? Все засмеялись, разрядив таким образом обстановку, и Гарри, тут же потеряв к девушке всякий интерес, снова кивнул помощнику.

В зале погас свет, и под потолком загорелся проектор. За спиной Кисенгера появился белый экран, на котором замелькали кадры видеохроники. Советник по вопросам национальностей начал озвучивать кадры слегка монотонным голосом:

— Итак, господа, с огромной радостью спешу вам сообщить, что миротворческая операция «Малая родина», по-видимому, входит в завершающую стадию. Наконец-то большинство переселенцев вняли словам разума и начали повсеместно сдавать оружие в обмен на гарантии безопасности и защиту наших миротворческих сил. На экране появилось старик с суровым изможденным лицом, который поцеловал ствол старой разбитой берданки и отдал ее солдату, сидящему в бронетранспортере. Кадры со стариком сменились кадрами торжественного построения на фоне голубого флага и раздачи гуманитарной помощи. Кисенгер прокомментировал:

— Естественно, поселенцы после приведения к присяге на верность Организации больше не испытывают проблем с едой, водой и теплом.

Далее на экране замелькали теплые встречи родственников, похлопывания по плечу американского и российского солдата на блокпосте, воздушный поцелуй осетинки, бегущий за бронетранспортером. Все фотографии были приторно-сладкими и явно постановочными. Люди в зале откровенно скучали и посматривали на часы. Именно в этот момент на экране появилась огромная фотография мальчика, который протягивал Кисенгеру руку. За спиной у мальчика был отчетливо виден ствол российского танка. Ствол, казалось, нацеливался в каждого, кто сидел в зале. Сам корпус танка был виден уже не так четко. Если не вглядываться, то можно было бы и не понять, что танк на самом деле сгорел и без гусениц. Лицо мальчика было подчеркнуто серьезным. Ракурс фотографии был взят таким образом, что было понятно, у мальчишки в ладони гильзы, но от какого оружия, разглядеть было невозможно. Однако для Кисенгера почему-то это не оказалось проблемой. Он прокашлялся, давая всем возможность как следует рассмотреть фотографию, и сказал:

— Ну, что ж, господа, вижу, вы заскучали! — Кисенгер сделал театральную паузу и с улыбкой выставил на стол два латунных цилиндра, — А тем не менее, я припас для вас нечто интересное. Все, кто был со мной сегодня в городе, видели, как я выменял эти патроны у сына повстанца на швейцарский нож.

— Видели? — он обратился к тем, кто сидел в первом ряду.

— Видели, видели, Гарри! И что там с этими патронами?

— Так вот экспертиза показала, что они от снайперской винтовки Драгунова российского производства. Есть основание полагать, что именно этими патронами вчера вечером его отец стрелял в сторону блокпоста и ранил капрала Патрика Войтовича….

На экране появилось последовательно сначала фотография мужчины кавказской внешности в кожаной куртке (фотография явно была старая), а затем улыбающийся портрет капрала (фото с какого-то документа), который сменился картинкой, где капрала уже несут на носилках к карете «скорой помощи».