Эдуард Семенов - Кодекс Защитника

• Название: Кодекс Защитника
• Автор: Эдуард Семенов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В ближайшем будущем, когда все институты власти на планете начали давать сбои, на земле стали появляться люди, которые называли себя защитниками. Они пытались решать спорные вопросы при помощи древнего закона — Суда Божьего или Поединка.

Выясняется, что проект «Защитник» разработан в недрах православной церкви. В нем также участвуют мусульманские, иудаистские и буддистские лидеры. Проект ставит своей целью восстановление божественной справедливости на всей земле.

О том, как изменится мир, если люди примут Судебный Поединок как Высшую судебную инстанцию и рассказывает эта книга. Это самый счастливый сценарий развития будущего.

---

Из кабины вылез толстый прапорщик с автоматом наперевес и спросил у чиновника, указывая головой на мужчину:

— Этот, что ли, мешает?

Чиновник кивнул:

— Ага. Высшего суда требует.

Прапорщик щелкнул затвором:

— Ну это мы ему сейчас организуем.

Он подошел к странному незнакомцу, который в этот момент разговаривал со стариками, и услышал его последние слова:

— Не волнуйтесь. Я буду вашим Защитником на этом суде. Если кто-то до свершения правосудия появится снова и захочет сломать изгородь, то звоните по этому телефону. К вам приедут либо я, либо другие Защитники. Он сунул в руки старика визитную карточку — белую картонку, на которой золотом были выдавлены две буквы «СБ», «Защитник» и номер телефона.

— И, пожалуйста, если сможете, будьте завтра в 12–00 на площади.

После этого он развернулся и громко крикнул:

— Слышите, все, кто верит в Бога! До свершения Божественного правосудия никто не должен трогать изгороди.

В толпе засмеялись:

— А когда оно будет-то, это правосудие? На морковкино заговенье?

— Нет. Завтра в полдень на лобном месте на центральной площади вашего города я вызываю на честный поединок того, кто заставил эту женщину плакать.

В толпе снова засмеялись:

— Как же! Придет он! Ты откуда свалился? С луны, что ли?

Мужчина проигнорировал этот выпад и продолжал:

— Бог не допустит нарушения своего Закона.

Он обратился к ошарашенному прапорщику:

— Вижу у тебя оружие. Ты — воин? Кому служишь? Богу или животу своему?

Прапорщик открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг вспомнил, что он при исполнении, и заикаясь, выдавил:

— Нет, это ты давай говори, кто таков? Документики предъяви!

Мужчина протянул ему визитку и паспорт. Прапорщик почувствовал себя в привычной обстановке, не рассматривая, убрал карточку в нагрудный карман и принялся изучать паспорт.

Тем временем мужчина достал из кармана телефон, быстро набрал на клавиатуре несколько слов и нажал кнопку передачи сигнала. Все, кто был в непосредственной близости, услышал в своих мобильных телефонах сигналы пришедших смс-сообщений: «Всем, верящим в Бога! Завтра в 12–00 я вызываю обидчика или обидчиков слабых по возрасту Прасковьи Ивановны Сергеевой и Григория Федоровича Сергеева на лобное место города N для свершения Суда Божьего. Основание: защита чести и достоинства. В свидетели правосудия приглашаются представители всех религиозных конфессий. Если по какой-либо причине я не смогу явиться на этот суд, то прошу ближайшего верящего в Бога принять на себя функции Защитника. Справедливость должна быть восстановлена. Раб Божий Игорь Панкратов».

* * *

Майор Щеглов, дежурный по городу, положил перед собой багряный паспорт и тупо уставился на златоглавого орла, выбитого на обложке. Впервые в жизни он чувствовал себя виноватым и не мог поднять глаза на человека, который сейчас сидел перед ним. Он покосился на заявление чиновника Инчакова. Если судить по тому, что в нем написано, перед ним сидел явный нарушитель порядка. Майор все понимал, но что-то давно забытое мешало ему окончательно утвердиться в этой мысли. Он вздохнул и посмотрел на спокойно сидящего перед ним человека.

— Ну и что прикажешь мне с тобой делать, Панкратов?

Мужчина отреагировал молниеносно:

— Поступай по совести, майор, и все будет хорошо.

— По совести, говоришь? — Щеглов снова взял в руки паспорт и открыл на странице, где стояла печать прописки. — А вот меня всю жизнь учили жить по закону.

Панкратов согласно кивнул:

— Если закон Божий, то это и есть совесть.

Щеглов поморщился. Разговор шел явно не в ту сторону.

— Ну, о законе Божьем позже. Поговорим о мирских делах. Вы помешали началу строительства важного объекта. Нанесли государственной компании ущерб в миллионы рублей, если не больше.

При этих словах Щеглов почувствовал непреодолимое желание отвернуться. — А это уже не просто хулиганство, это государственное преступление. Вы понимаете, чем вам это грозит?

— Государство — это бездушный механизм без роду-племени. Оно может ошибаться.

Щеглов хмыкнул:

— А ты не можешь?

— И я могу. Но я отвечу за свой поступок, а государство — нет.

— Как это нет? Есть же чиновник, который всесторонне рассмотрел проблему и поставил подпись под решением. Он понесет заслуженное наказание, если выяснится, что решение неправильное.

— Как выясниться? Кто примет такое решение?

Майор заморгал:

— Кому положено принимать такие решения. Власти.

— Отлично. Если вы знаете этого чиновника, то пусть он завтра придет в двенадцать часов пополудни на площадь. Суд Божий решит, кто прав, а кто виноват.

Щеглов недовольно поморщился:

— Какая площадь? С чего вы решили, что вас туда пустят? И что вообще туда кто-то придет?

Рыжебородый нажал кнопку на часах, и перед глазами Щеглова раскрылся световой экран, на котором засветились яркие буквы: ПОСТУЛАТЫ СУДА БОЖЬЕГО. Рыжебородый прокомментировал надпись:

— Ему лучше прийти. Статья шестая Основных постулатов Суда Божьего гласит, что отказ о Суда Божьего считается признанием вины.

Майор недоуменно пожал плечами:

— Бред какой-то. Вы сумасшедший. Псих.

Рыжебородый сунул руку в карман, достал оттуда справку о своем полном психическом здоровье и протянул ее майору.

— Нет, я абсолютно здоров. Вот свидетельство комиссии самого высокого уровня.

Майор открыл было рот, но сказать ничего не смог. Надо было принимать какое-то решение. Он посмотрел на часы. Они показывали два часа пополудни. Генерала наверняка уже нет на месте. Можно было, конечно, позвонить на мобильный, но вдруг он в бане или на теннисе. Нет, сейчас генерала лучше не беспокоить. Тогда когда? Завтра утром? А что делать с этим? В камеру посадить? А вдруг это какая-то комиссия из центра? Проверяют профпригодность. Формально он нарушил закон. Но это формально, а по совести?

Майор опустил голову. Совесть! Он думал, что успел забыть это слово. И тем не менее, уж кому как не ему было знать, как принимаются решения о строительстве таких объектов. Семь лет назад у его отца был участок в Сочи, и когда потребовалось место под строительство какого-то олимпийского стадиона, у него эту землю отобрали. Отец был участковым и в бюрократических тонкостях вроде бы разбирался. Но даже у него документы оказались оформленными неправильно, и поэтому вместо солидной денежной компенсации и равнозначного участка он получил лишь другой надел в ста километрах от старого. Клочок земли в горах, где росли только колючки. И ничего не помогло — ни боевые награды, полученные в Чечне, ни годы безупречной службы в органах. Ничто. Отец тогда сказал, что все по закону, а значит — правильно. Но все равно осталась какая-то обида. Какое-то ощущение, что все было как раз неправильно. Не по совести. Майор закусил губу.

— Слушай. Давай договоримся. Я тебя сейчас отпускаю, а ты завтра никуда не приходишь. Ты просто исчезаешь, едешь в свои… как его там… — Майор заглянул в паспорт и прочитал. — Вербилки, Вятского района. И спокойно там живешь. А?

Рыжебородый вздохнул:

— Не могу. Завтра Суд. Я должен там быть.

Майор взорвался:

— Да что ты тут заладил! Суд! Суд! Что это такое Суд Божий?

Рыжебородый снова потянулся к часам, и перед глазами майора раскрылся световой экран.

— Суд Божий — это поединок. БЕЗ ПРАВИЛ. БЕЗ ОРУЖИЯ. БЕЗ ВРЕМЕНИ.

Майор почувствовал, что нашел выход из положения:

— Драка в общественном месте? Ты хочешь устроить драку?

— Драки в кабаках, товарищ майор, происходят, без повода и по пьяни, а поединок при народе, на центральной площади да за правое дело — дело святое.

Майор закачал головой:

— Нет, я не могу этого допустить. Я сажаю тебя в камеру на пятнадцать суток.

Рыжебородый пожал плечами.

— Это ничего не изменит. Вы же не можете запретить заход и восход солнца.

— То есть?

— На святое дело Защитник всегда найдется.

— Что ты имеешь в виду?

— Да то, что сказал, то и имею в виду.

Майор вспомнил, что прапорщик докладывал ему о смс-рассылке, которую рыжебородый сделал перед задержанием. Прапорщик даже скинул ему текст сообщения.

— Ты думаешь, что кто-то придет и заменит тебя, если с тобой что-то случится? Не смеши меня.

— А вы проверьте. Может, и не придет, а может, и сотня встанет.

Майору стало понятно, что генералу все же придется докладывать. Иначе… Майора даже затошнило при мысли, что могло бы случиться, если начальство поздно об этом узнает. Да, надо звонить! Он тяжело вздохнул и, сказав рыжебородому «подождите меня здесь», вышел из кабинета.

* * *

Ближе к шести часам вечера информация о странном рыжебородом мужчине, требующем Суда Божьего, дошла до губернатора. Бывший генерал десантных войск только что вернулся с конной прогулки по своему поместью и спустился в тренажерный зал, где его ждали личный тренер и массажист. Он очень гордился тем, что несмотря на солидный возраст, ему удалось сохранить военную выправку и плоский живот. Правда, такая физическая форма с каждым годом давалась ему все труднее и труднее, но игра стоила свеч. На различных собраниях в Кремле он всегда выгодно отличался от других управляющих территориями — грузных и посиневших от многочисленных пьянок стариков. Да и жена молодая постоянно требовала своего. Вспоминая о своей супруге, длинноногой «Мисс Русская Краса — 2012», он залез под штангу и кивком головы показал инструктору, что готов взять предложенный ему вес. Штанга со звоном сошла с подставки и упруго легла на грудь. Губернатор напрягся и толкнул ее вверх. На лбу выступило несколько капелек пота. Серебристые блины слегка звякнули. Тренер подставил руку, помогая, но губернатор замычал, требуя, чтобы тот не трогал. Тренер убрал руку. На виске губернатора напряглась вена. Он крякнул, и штанга снова легла на подставку.