Виктор Поротников - Олег Черниговский: Клубок Сварога

• Название: Олег Черниговский: Клубок Сварога
• Автор: Виктор Поротников
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024632-3, 5-271-09296-8

Старший сын великого князя Святослава Ярославича прожил бурную, насыщенную событиями жизнь. После смерти отца и вокняжения в Киеве его брата Изяслава, Олег лишился черниговского стола и стал «изгоем». Он бежал в Тмутаракань, там был захвачен в плен византийцами и сослан на остров Родос, однако благодаря личной храбрости сумел возвыситься и стать военачальником у императора Алексея Комнина. Вернувшись на Русь, Олег заручился поддержкой половцев и в 1083 году начал длительную междоусобную войну за возвращение княжеских столов себе и своим братьям…

За непокорный нрав и междоусобия, которые он породил и которые принесли много горя русской земле, автор «Слова о полку Игореве» называет князя Олега Святославича «Гориславичем».

---

Говоря все это, Ода не спускала с Олега внимательного взгляда в надежде, что он выдаст себя смущением или замешательством.

Но Олег был спокоен.

- Я и впрямь поначалу был более близок с Мелитрисой, нежели Регнвальд, но до ласк у нас не доходило и не могло дойти.

- Отчего же?

- Я был изранен и мне тогда было не до женских прелестей.

Олег помолчал.

- Расположенность ко мне Мелитрисы вот чем объяснима. Это я убедил её покинуть монастырь, следуя велению сердца, а не доводам разума. Если бы Регнвальд не питал к Мелитрисе силы чувств, то я не стал бы этого делать. По-моему, Регнвальд и Мелитриса просто созданы друг для друга. Разве нет?

Ода кивнула, соглашаясь. Но тут же промолвила:

- Не сердись, но я слышала, как твой отец упрекнул тебя: мол, зря уступил такую красавицу Регнвальду. Почему он так сказал? Не потому ли, что с отцом ты был более откровенен, чем со мной?

Олег уколол Оду неприязненным взглядом.

- Так ты подслушивала под дверью! Не ожидал от тебя.

- Ах, как некрасиво я поступила! - Ода взорвалась. - Сколь низко я пала! Я скажу тебе больше, мой милый. Я обиняками спрашивала о том же твоего отца и узнала-таки от него истину, которую ты не желаешь мне говорить.

- Отец не мог сказать тебе о том, чего не было, - угрюмо промолвил Олег. - Мелитриса моей наложницей не была.

- Олег, ты лжёшь, - в сильнейшем раздражении Ода вскочила и принялась ходить из угла в угол по светлице, где совсем недавно так радостно отдавалась своему пасынку. - Зачем ты это делаешь? Зачем разрушаешь нашу любовь? Я жена тебе перед Богом, а кто тебе эта смазливая чешка? Я не собираюсь корить тебя, что ты на какое-то время увлёкся ею. Мне просто не нравится, что ты делаешь из этого тайну. Скрываешь от меня то, что известно всему Киеву!

- А мне не нравится твоё желание верить досужим сплетням посторонних людей и не верить мне, - вспылил Олег. - Я, видите ли, разрушаю нашу любовь! Нет, это ты режешь её ножом, возводя на меня напраслину.

Олег сердито вышел из светлицы, хлопнув дверью.

Ода в отчаянии упала на ложе и разрыдалась.

…Вечером Святослав пригласил Олега сыграть в тавлеи[48] и заодно потолковать о том, к чему великий князь давно стремился и о чем не смог договориться с братом Всеволодом.

За окном хлестал проливной дождь; октябрь был на исходе.

Отец и сын сидели за столом друг против друга и неторопливо двигали по клетчатой доске черно-белые фигурки. Столь же неторопливо текла беседа.

- Я решил перевести Владимира с Волыни в Туров поближе к Киеву, - начал Святослав. - Это на тот случай, ежели князь полоцкий отважится разорять земли киевские, покуда я с полками в дальних землях буду. Владимир при своей воинственности не допустит этого. А ты как мыслишь, сын?

Олег уже знал о намерении отца по весне двинуть войско в Болгарию, поэтому ответил искренне:

- По-моему, лучше бы тебе взять Владимира с собой, ибо с ним надёжнее стоять в сече против любого врага. А земли киевские и Борис может постеречь, ему это даже сподручнее будет, ведь он стол свой в Вышгороде держит. От Вышгорода до Киева ближе, чем от Турова.

- Так-то оно так, - согласился Святослав, - но я хочу взять Бориса с собой в поход. Можешь мне поверить, из Бориса ратоборец вырастет не хуже, чем из Владимира. Он уже сейчас конницей так верховодит, что залюбуешься.

- Этому я охотно верю, - улыбнулся Олег, который имел возможность видеть своего двоюродного брата в сражении с половцами.

- Я бы и Владимира взял в поход да не могу рисковать его головой, ведь он любимый сын у брата моего Всеволода, - продолжил Святослав. - Пускай уж Владимир и отец его стерегут Русь от вражеских вторжений до моего возвращения из Болгарии.

Олег удивлённо посмотрел на отца.

- Ты что же, хочешь обойтись в Болгарии без брата своего, Всеволода Ярославича? Это неразумно, отец. Всеволод Ярославич свой человек для ромеев, ведь дочь его недавно вошла в императорскую семью. Кто как не он сумеет договориться с ромеями, падкими на коварство. Всеволод Ярославич быстро распутает все их хитрости, не поддастся на их обман. Ведь они ныне добры с нами, поскольку сами слабы, а как одолеют сельджуков и воспрянут с новой силой, то враз отплатят нам злом за добро. Такое уже бывало.

- Бывало, - покивал головой Святослав, сделав ход белым ферзём. - Токмо я не ради ромейской выгоды поведу полки к Дунаю, а с тем, чтобы Русь навсегда имела за собой дунайские земли. Всеволод не поддерживает мой замысел, не желая ссориться с ромеями, поэтому он мне в Болгарии будет только мешать.

Размах отцовских замыслов восхитил и одновременно озадачил Олега.

Как ни была ныне слаба Империя ромеев, однако недооценивать её военную мощь было нельзя. Испокон веку Византия в одиночку противостоит вражеским нашествиям с Востока и Запада. Византийский флот когда-то спалил негасимым греческим огнём флотилии арабов, дошедших до Царьграда. От этого же страшного огня почти полностью погиб русский флот, посланный на Царьград Ярославом Мудрым. Быстроходных византийских дромонов[49] боятся и норманны, и берберы, и генуэзцы. Войско ромеев по своей выучке и вооружению ничуть не слабее западных рыцарей, а неудачи последних лет во многом объясняются распрями среди самих византийцев и изменами наёмных военачальников.

Все это Олег постарался втолковать отцу, но тот небрежно махнул рукой, заявив, что продумал наперёд любое развитие событий.

- Византия для Руси сила равная, поэтому без надёжных союзников нам её не одолеть, - сказал Святослав, глядя то на доску с фигурами, то на Олега. - Поэтому я задумал не воевать с болгарами, а взять их в союзники против тех же ромеев. Ромеев лучше бить тем же оружием, коим они завсегда привыкли действовать, натравливая своих соседей друг на друга. Ещё я надумал породниться с венгерским королём Гезой[50], который тоже зарится на византийские владения за Дунаем. Вкупе с венграми и болгарами мы ромеев победим непременно, благо воевать на море с ними не придётся.

Тут Святослав объявил «шах» и задорно подмигнул Олегу.

- Кого же ты наметил в женихи дочери венгерского короля? - хмуро спросил тот. - Меня? Романа? А может, Ярослава?

- Тебя, кого же ещё! - весело воскликнул Святослав. - Да ты вроде не рад этому, сынок? Отчего? Иль не по чести тебе породниться с королём венгров?

- Честь-то может и есть, токмо не нужна мне жена-католичка, - сказал Олег, двинув в атаку чёрного коня.

- Дочь Гезы перед тем, как супругой твоей стать, православие примет, как водится, - Святослав постарался успокоить сына.

- Родня-то её все едино в латинской вере останется, - буркнул Олег. - Опять же венгерская невеста ни обычаев наших, ни языка не знает. А я по-венгерски не умею. Хорошая мы будем пара!

- Гита, жена Владимира, англосаксонских кровей. Двух лет не прошло, а она уже по-русски свободно балакает, - возразил Святослав. - И дочь Гезы языку нашему обучится, не велика беда.

- Вот, Гиту я взял бы в жены, отец, - вдруг признался Олег, - а дочь Гезы мне не нужна. Ещё не ведомо, какова она с виду.

- Ты что же, хочешь все мои замыслы порушить?! - Святослав даже пристукнул по столу ладонью. - Будет, как я сказал! Пойдёшь под венец с дочерью Гезы и весь сказ.

- Мне наша невеста нужна, - упрямо набычился Олег. - У князя полоцкого дочь на выданье. Говорят, пригожая. Почему бы не сосватать её за меня?

- Ещё чего! - Святослав так хватил по столу кулаком, что шахматные фигурки разлетелись в разные стороны. - Всеслав Брячеславич нам Ярославичам злейший враг. Иль забыл ты, как мы стояли против него на Немиге! А сколь раз Всеслав на Новгород покушался? Сколь раз к Смоленску подступал, забыл?

- Вот и примирились бы этим браком Брячеславичи с Ярославичами. От этого всей Руси было бы благо.

- Ишь, миротворец выискался, твою мать! - выругался Святослав. - Кабы все так просто было! Всеслав хитёр, он и дочерью пожертвовать может, лишь бы отнять первенство на Руси у рода Ярослава Мудрого.

- А ты, как видно, готов мной пожертвовать ради выгоды своей. До моих чувств и желаний тебе и дела нету.

- Полно! О чем ты? - Святослав поднялся из-за стола и похлопал сына по плечу. - Ты мой помощник в делах. Можно сказать, моя правая рука. Будь здесь Роман, так мне ещё было бы спокойнее. Роман стал бы моей левой рукой. К его храбрости твоя рассудительность как нельзя более к месту.

- А разве на Глеба ты не можешь опереться? - Олег поднял глаза на отца. - Ты же ему Переяславль доверил, до этого он в Новгороде княжил: почётные столы все время занимал.

- Глеб умён и начитан, - медленно заговорил Святослав, как бы взвешивая слова. - События времён текучих, что у нас на Руси, что в других землях для Глеба есть повторение одного и того же. Люди испокон веку воюют друг с другом. Любая долгая война изматывает государство, тем более противостояние нашествиям кочевников. Поскольку Русь стоит на границе половецких степей, то и усилия всех русских князей, по мнению Глеба, должны быть направлены на борьбу с половцами. И все ближние христианские государства для Глеба есть союзники Руси в борьбе со степью. Поэтому он противник того, чтобы русские полки ходили войной в Европу или на Кавказ.