Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

• Название: Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00070-1

Имя английскою писателя Майкла Муркока известно многим. Это один из самых разносторонних и непредсказуемых авторов в жанрах научной фантастики и фэнтези, создатель знаменитых сериалов и саг об Элрике, Коруне, Джеке Корнелиусе и других прославленных литературных героях. Произведения, представленные в этом томе, безусловно, порадуют читателя. Поклонники серьезной литературы найдут здесь жесткую психологическую прозу, любителям детектива придется по душе напряженный сюжет, и, наконец, просто почитатели творчества мастера еще раз столкнутся с его загадочным миром, столь же сложным и непостижимым, как и сама тайна мироздания.

---

— Значит, она направилась к Росу? А что, это и в самом деле безумие?

— Я ведь сказал, только чокнутый может ринуться на Рос, если только она действительно отправилась туда.

— Как вы думаете, есть надежда, что она жива?

— Все может быть. Ведь Эсквиел и Ринарк остались живы.

— Благодарю вас, вы сообщили очень важные для меня вещи. — С этими словами Роффрей повернулся и пошел прочь.

— Эй! — скелет вдруг оживился. — Не бросайте нас! Возьмите с собой, ради всего святого, доставьте нас на флотилию!

— С чего вы взяли, что я собираюсь возвращаться на флотилию? Я лечу на Рос, — сказал Роффрей.

— Все равно, возьмите нас с собой, пусть лучше Рос, только бы не оставаться здесь! — в пронзительном крике Уиллоу звучало отчаяние.

Роффрей задумчиво помолчал, потом решился:

— Ладно! Давайте!

Едва они подошли к кораблю, как какое-то маленькое чешуйчатое существо поспешно перебежало им дорогу. Роффрей в жизни не видывал ничего подобного и много бы отдал, чтобы никогда больше не встретиться с такой тварью. Энтропием даже во времена процветания содержал в себе некие признаки вырождения, которые теперь возобладали, — нравственная и ментальная деформация, претерпеваемая обитателями планеты, проявлялась теперь в их отталкивающем физическом обличье, Энтропием стал вместилищем зла, где наделенные интеллектом биологические виды готовы, как звери, пожрать друг друга в борьбе за выживание. Он стал гибельным миром, разложение которого, наряду с прочими причинами, было вызвано порочными психологическими комплексами его прежних обитателей.

Роффрей, достигнув наконец корабля, почувствовал большое облегчение.

Уиллоу и Телфрин вскарабкались в шлюзовую камеру; Роффрей бросил последний взгляд назад, на руины города, и лицо его омрачилось. Он помог своим спутникам подняться на борт и задраил люк.

Теперь все его мысли сосредоточились на Мери.

Глава 12

Роффрей, сидя сгорбившись за пультом управления, разглядывал лежащую перед ним карту и обдумывал, что же ему предпринять. Карта, вопреки ожиданиям, явно не соответствовала тому, что он видел перед собой. Правда, он мог идентифицировать планеты по их описанию, хотя их местонахождение совсем не соответствовало прежнему.

Уиллоу и Телфрин привели себя в порядок. Теперь они оба выглядели значительно лучше. Корабль Роффрея едва ли можно было счесть образцом аккуратности. Да и слишком чистым его тоже не назовешь, везде стоял запах работающих механизмов — машинного масла, горелой резины, пластмассы и кожи. Правда, Роффрею все эти ароматы приходились по вкусу.

Сейчас он был недоволен собой. Не очень-то он жаловал общество себе подобных. «Кажется, я становлюсь слишком чувствительным», — подумал он.

Теперь, отправляясь на Рос, он начал испытывать беспокойство — кто знает, что ждет его там.

— Мы готовы! — сказал Телфрин.

Роффрей запустил двигатель, и корабль поднялся. Сжечь бы этот город дотла, подумал Роффрей, но поборол искушение. Поднявшись в космос, он испытал сильное облегчение и, переведя двигатель в импульсный режим, стал перемещаться по коротким траекториям — так совершались обычно космические путешествия на небольшие расстояния, — чтобы достичь Роса, который теперь был удален от двойной звезды на максимально возможное расстояние, будто кто-то его нарочно отодвинул как можно дальше от остальных планет системы.

Из всех планет, входящих в систему Беглец, именно Рос бросал самый дерзкий вызов всей логике космоса, открыто попирая ее законы. Насколько помнил Роффрей, Рос, известный также под названием «Забытое милосердие», содержит эти немыслимые разрывы, или бреши. Ринарк и Эсквиел обрели там сверхъестественные свойства. А Мери, несчастную Мери, которая помогла им, постигло безумие.

Может быть, она умчалась на Рос, чтобы попытаться изгнать призрак, ввергнувший ее в безумие. А может, это бегство просто следствие ее душевной болезни. Во всяком случае, ему предстояло разобраться в этом.

Сейчас планета казалась очень крупной. На всех экранах, заполняя их собой, маячил этот зловещий шар, с его пятнистой аурой, легким плывущим туманом, черными язвами и, что самое страшное, — разрывами. Причем невидимых было гораздо больше, чем видимых. И в них содержалось нечто, но человеческому глазу было не дано узреть этого.

Роффрей швырнул корабль вниз, пронзая судорожно дергающееся гравитационное поле, и стал, раскачиваясь, приближаться к поверхности этой негостеприимной планеты, которая пульсировала внизу, точно море расплавленной лавы, непрерывно меняя форму и струясь, — настоящая преисподняя.

Казалось, здесь не существует гравитационного поля, подчиняющегося какому-либо закону. Приборы все время фиксировали разные показания. Роффрей изо всех сил старался опуститься как можно более плавно, сосредоточив все свое внимание на этом маневре; Уиллоу и Телфрин, задыхаясь, бормотали что-то невнятное — зрелище, открывшееся их взору, повергло их обоих в ужас.

Роффрей напряженно пытался уловить хоть что-нибудь привычное в этом безумном мире. Вдруг он припомнил, как однажды, глядя на Ринарка и Эсквиела, наблюдал то же самое свойство — невозможно было уловить их образы, как если бы их физические сущности пребывали на различных уровнях, в том числе и на тех, что недоступны человеческому видению.

Ну и зловещее же местечко! Но люди предстают здесь в великолепных образах.

Да, точнее не скажешь — именно зловещее!

Это слово жгло его сознание. И тут в один краткий миг он испытал и обволакивающую теплоту, и восторг, и наслаждение, столь же острое и изысканное, сколь и быстротечное, точно в одну минуту он познал и жизнь, во всей роскоши ее ощущений, и смерть.

Его сознание было бессильно воспринять все это. Да и времени не хватало — корабль раскачивали неожиданные, наводящие ужас толчки гравитационного поля Роса. Он вел корабль отчаянно-вдохновенно, планируя над самыми языками тумана, кипящего на поверхности, тщетно пытаясь вглядеться в разрывы, а все автоматические приборы между тем работали, как бешеные, давая какие-то немыслимые показания, и лазеры сканировали эту колеблющуюся поверхность.

Пыталась ли Мери, как и Ринарк, обнаружить иерархов? Может, что-то или кто-то снова вверг ее в тот самый мир, который лишил ее рассудка?

Вдруг он обнаружил на своих экранах какой-то корабль, окруженный светящимся туманом, источающим пронзительную тоску и вызывающим какое-то щемящее болезненное чувство. Это был Хоузер, серия семь, корабль, на котором бежала Мери. Измеритель энергии показывал, что двигатель Хоузера работает. Это могло означать, что он совсем недавно приземлился или, напротив, готовится к взлету. Роффрей понял — он должен спешить!

Он быстро и резко бросил машину вниз, осыпая проклятиями тиски гравитационного поля, внезапно сжавшие его так, что он едва успел скомпенсировать их действие и посадить свой корабль рядом с Хоузером. Не снимая перчаток, он судорожно включил приемо-передатчик, мгновенно установил связь с Хоузером с помощью лазерного луча.

— Эй, там, на борту?

Никакого ответа.

Уиллоу и Телфрин жадно всматривались в экран через плечо Роффрея.

— Похоже, корабль только что прибыл, — заметил Роффрей.

Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что это ничего не означает. Все его надежды зиждились на слишком шатком основании.

Он тщательно исследовал с помощью лазера всю близлежащую местность. На экране мелькали какие-то странные тени, которые, по мере приближения, как бы сразу таяли. Безжалостная, смертельно опасная, безумная планета, с ее тошнотворно баюкающим и повергающим в трепет туманом, с ее непостижимыми, противоестественными разрывами. Удивительно, как удалось выжить здесь людям. Однако сомнений быть не могло — они выжили. Свидетельство тому Эсквиел и Мери. С другой стороны, совершенно понятно, отчего они становились душевнобольными, но вот представить себе, что кому-то удалось сохранить здесь рассудок, — просто немыслимо. Ведь это был ужасный, ни на что не похожий мир, зияющий зловещими разрывами, точно с него содрали кожу, мир, окутанный таинственной бурлящей субстанцией; казалось, его ни на минуту не прекращающееся буйное в своей первозданности кипение источает дикую ярость и гнев, сулящий гибель всему сущему.

Мери мог поглотить, что весьма легко себе представить, какой-нибудь из этих разрывов, или же она исчезла другим, неведомым образом. Роффрей, стиснув зубы, оторвал взгляд от экрана и открыл шкафчик, где хранился его скафандр.

— Если понадобится помощь, вызову вас по переговорному устройству, — сказал он, поднимая упавший шлем. — Скафандры лежат здесь.

Он пошел к подъемнику шлюзовой камеры.

— Я установлю наушники на прием. Если увидите что-нибудь, какой-нибудь след Мери, дайте мне знать. Сканеры пусть работают все время.