Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

• Название: Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00070-1

Имя английскою писателя Майкла Муркока известно многим. Это один из самых разносторонних и непредсказуемых авторов в жанрах научной фантастики и фэнтези, создатель знаменитых сериалов и саг об Элрике, Коруне, Джеке Корнелиусе и других прославленных литературных героях. Произведения, представленные в этом томе, безусловно, порадуют читателя. Поклонники серьезной литературы найдут здесь жесткую психологическую прозу, любителям детектива придется по душе напряженный сюжет, и, наконец, просто почитатели творчества мастера еще раз столкнутся с его загадочным миром, столь же сложным и непостижимым, как и сама тайна мироздания.

---

С величайшей осторожностью она стала вспоминать прошлое. Ей никак не удавалось упорядочить во времени пестрый хаос воспоминаний. Казалось, она все время кружится в водовороте, бессмысленно повторяя какие-то действия — пилотирует корабль, открывает шлюзовые камеры, пишет в блокноте какие-то уравнения, и все ото несется мимо ее сознания и где-то исчезает.

Временами бешеное кружение водоворота уменьшалось — это были благополучные минуты, когда она как бы заглядывала в бездну безумия, но удерживалась у самого ее края. Вот первое путешествие на Беглец, она предприняла его после того, как побывала на Голанде и узнала там нечто чрезвычайно важное. Вот она на Энтропиеме, потом беспорядочное метание среди планет в не подчиняющемся никаким законам космическом пространстве — здесь царит только буйное смятение; приземлилась, но ничего не обнаружила; главное — сохранить рассудок, которому постоянно грозит распад; и наконец, Рос, где ее настигло безумие. Ощущение теплоты. Прочь с Роса! Но как, она уже никогда не вспомнит… снова Энтропием; человек, который спрашивает ее о чем-то… Джон Ринарк… ужас… Энтропием в развалинах; она бросается на корабль, помнится, это Хоузер; приземляется на какой-то дружественно настроенной планете… Экиверш, кажется?., и покой, покой… потом снова Рос… хаос… ощущение теплоты… хаос…

Почему?

Что снова и снова толкало ее на Рос, ведь каждый раз, как она возвращалась туда, разум ее все слабел? Однако в последний раз было что-то новое… какой-то перелом, будто она совершила уже полный круг и ступила на путь к выздоровлению. Ее встретили там какие-то существа, сотканные из света, но лишенные формы, они говорили с ней. Нет, кажется, это были галлюцинации…

Облегченно вздохнув, она открыла глаза. Возле нее стояла Уиллоу Ковекс. Мери, узнав в ней ту, что ухаживала за ней, улыбнулась.

— А где же мой муж? — тихо спросила Мери с безмятежно-спокойным выражением лица.

— Ну как, получше стало? — сказала, грустно улыбаясь Уиллоу, по Мери поняла, что печаль, сквозившая во взоре Уиллоу, вызвана не ее, Мери, состоянием, а чем-то совсем иным.

— Да, намного, а что, Адам…

— Его взяли в команду, которая ведет игру.

Уиллоу вкратце объяснила Мери все, что было известно ей самой.

— Должно быть, вскоре можно будет связаться с ним.

Мери кивнула. Она чувствовала себя отдохнувшей, умиротворенной. Ужас безумия оставил лишь слабый след в ее памяти, и с каждой минутой он слабел, все дальше и дальше уходя в прошлое. «Теперь уже навсегда, — думала она. — Все прошло… я совершенно здорова. Все прошло». Она почувствовала, что погружается в глубокий, освежающий сон.

В лабораторию Зелински вошли Роффрей и Телфрин. Роффрей — огромный, как бы заряженный энергией, которая так и распирала его, черная борода воинственно торчала.

— Ну что, опять тесты, профессор? — спросил он.

— Нет, капитан. Просто хотелось бы немного порасспросить вас, мы тут неожиданно кое-что обнаружили. Сказать по правде, ни вы, ни Телфрин, оказывается, не обладаете какими-то особыми качествами, которыми можно было бы объяснить сокрушительное поражение, нанесенное вами многочисленным противникам. Мы обнаружили, что вы сравнительно легко отбились от вражеских кораблей только потому, что буквально все их игроки были выведены из строя какой-то силой, столь мощной, что она способна преодолеть космическое пространство без передающей аппаратуры. Вражеские приемные устройства преобразовали эту мощную эманацию в энергию, которая полностью разрушила менталитет противника. Однако ни вы, ни Телфрин не обладаете свойствами, которые объяснили бы этот феномен. Вот если у вас был… какой-нибудь усилитель… Вы сами можете как-то объяснить это?

Роффрей покачал головой.

Телфрин молча хмурился. Казалось, он что-то напряженно обдумывает.

— А может, все дело в Мери? — медленно сказал он.

— Да-да, вполне возможно! — воскликнул Занг, оторвав взгляд от своих записей.

— Нет, — мрачно сказал Роффрей. — Нет…

— Пойми, это может быть только она, твоя жена, Роффрей, — перебил его Телфрин. — На Энтропиеме она была совершенно безумна. Когда она носилась от планеты к планете в системе Беглец, космос был словно бешеный — сплошной хаос. У нее, по-видимому, есть какие-то невероятные внутренние резервы, если она смогла все это выдержать. Она, возможно, аккумулировала в себе все виды воздействий, которым чужаки подвергали ее сознание. Ее рук дело, именно она — наш усилитель!

— Ну, что скажете? — обратился Роффрей к ученым — они все трое горели нетерпением, ни дать, ни взять — голодные стервятники, вот-вот накинутся на умирающего.

Зелински вздохнул.

— Думаю, мы правы, — сказал он.

Мери пристально вглядывалась в рассеянный свет вокруг флотилии, падающей сквозь тьму к далеким звездам, блистающим где-то в конце долгого-долгого пути.

— Адам Роффрей, — громко сказала она, ей было интересно, что она почувствует, когда увидит его.

— Как же вы оказались на Беглеце? — спросила Уиллоу, которая сидела тут же.

— Сбежала от Адама. Устала от его беспокойной жизни, от того, что он ненавидит цивилизацию и общество себе подобных. Устала от его разговоров, его шуток. Но тем не менее я любила его. И до сих пор люблю. Я — антрополог и пользовалась его полетами в отдаленные миры в своих профессиональных целях. Однажды мы приземлились на Голанде и обнаружили следы побывавших здесь пришельцев из другой галактики. Я обшарила все вокруг, но тщетно — почти ничего не удалось узнать. Тогда я оставила Адама и бросилась на Беглец — он как раз материализовался в нашей пространственно-временной системе, — надеясь хоть тут разузнать что-нибудь. Я изучала систему Беглец, я посвящала этому все свое время, все силы, а моя жизнь, вернее, мой рассудок уже висел на волоске. Последний каплей оказался Рос. Он доконал меня.

Мери с улыбкой оглянулась на Уиллоу.

— Но сейчас я чувствую себя здоровой, как никогда, — я даже подумываю, а не обосноваться ли где-нибудь. Не стать ли этакой доброй женушкой Адаму. Что скажешь, Уиллоу? — говорила Мери, и взгляд ее был серьезен и задумчив.

— Скажу, что ты одержимая, — ответила Уиллоу довольно резко, не очень-то заботясь о любезности. — Легкой жизнью тебя не купишь. Послушай…

— Мне пришлось трудно, — сказала Мери, опустив глаза. — Ох как трудно. Уиллоу.

— Знаю.

Внезапно засвистело устройство связи. Мери подошла, повернула выключатель.

На экране появился Роффрей.

— Привет, Адам — сказала она. Горло перехватило, и она поднесла к нему руку.

— Слава Богу, — ответил он. Его измученное лицо было совершенно бесстрастно.

Она поняла, что по-прежнему любит его. Это чувство согревало душу.

— Что, был врач? — спросил он.

— Нет, — ответила она с улыбкой. — Не спрашивай меня ни о чем. Просто прими это как данность — я здорова, и все. Что-то произошло — может, борьба с чужаками, может, что-то на Росе, а может быть, просто Уиллоу ухаживала за мной, и это сделало свое дело. Мне кажется, я заново родилась.

Напряжение отпустило Роффрея, и его лицо смягчилось. Он улыбнулся Мери.

— Жду не дождусь, — сказал он. — Вы с Уиллоу можете прямо сейчас прибыть на судно G? Собственно, для этого я и связался с вами — ведь я ничего не знал.

— Конечно, — ответила она. — Но зачем?

— Здесь считают, что мы вчетвером составляем команду, которая смогла нанести поражение чужакам, отразив их эмоционально-психологическую атаку. Вам с Уиллоу надо выдержать несколько рутинных тестов. О’кей?

— Хорошо, — ответила Мери. — Пришлите за нами катер, и мы тотчас будем у вас.

Мери показалось, что лицо его омрачилось, перед тем как он отключился.

Прошло несколько часов, Зелински поморщился, потер рукой усталое лицо, резко встряхнул головой, — может, немного прояснится, — пристально уставился на двух женщин, которые под действием транквилизаторов спали в креслах, предназначенных для тестирования.

— Конечно, здесь что-то есть, — сказал он, вертя в ладонях небольшое световое перо. — Почему мы раньше не протестировали вас всех четверых вместе? Тупость непроходимая.

Он бросил взгляд на хронометр на указательном пальце правой руки.

— Не знаю, что случилось, по Эсквиел собирается выступить перед всеми по поводу игры, я думаю. Надеюсь, новости неплохие, может, еще что-нибудь у нас получится.

Роффрею, видимо, было не по себе, он о чем-то напряженно думал и едва ли слышал, что говорил ему Зелински. Сосредоточенно вглядываясь в Мери, он вдруг ощутил свою беспомощность и ненужность, будто понял, что уже не играет никакой роли в ее жизни, да и с собственной-то не знает, что делать. Непривычное для него состояние, связанное, видимо, с тем, какой оборот принимают события…