Илья Маркин - На берегах Дуная

• Название: На берегах Дуная
• Автор: Илья Маркин
• Издательство: Новосибирское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1956

Роман посвящен героическим будням Великой Отечественной войны.

---

В сторону Будапешта одна за другой пролетали стаи немецких самолетов.

«А наших ни одного», — думал Бахарев, машинально считая вражеские самолеты. Ему стало больно и обидно. И суток не прошло, как немцы начали наступление, а бои переместились далеко от тех позиций, с которых немцы перешли в ночную атаку. Что там делается сейчас под Будапештом? Неужели кольцо окружения прорвано? На всем фронте такие успехи, а тут в самом конце войны и такая неудача!

— Товарищ гвардии капитан, идут, — прошептал Мефодьев.

Лежа в траншее, он показывал в сторону села Сомод. От крайних домов двигались две группы людей. На таком расстоянии трудно было определить, что это за люди. Они шли вначале колоннами, потом рассыпались в цепь, явно проверяя всю местность. До колонн оставалось километра полтора. Еще полчаса или час — и они подойдут сюда, к засыпанной снегом землянке. А часовая стрелка подошла только к цифре два. Оставалось не менее пяти часов светлого времени.

Бахарев, затаив дыхание, следил за движением цепи. Она медленно, но все же двигалась вперед. Люди часто останавливались, склонялись к земле, что-то собирали и снова шли вперед. Справа, возле черного извива траншеи, где шло человек двенадцать, раздался сильный взрыв. Несколько человек упало, остальные бросились к ним. На месте взрыва собралась толпа.

— Нарвались на мину, — радостно проговорил Мефодьев, — мы позавчера там фланги прикрывали.

Люди стояли, видимо обсуждали что-то. От них отделились четверо и понесли что-то темное к селу.

— Есть! Недаром мы трудились, — выкрикивал Мефодьев, — там еще второе поле и тоже противопехотное.

Расстроенная цепь восстановилась, снова двинулась вперед, но не прошла и полусотни метров, как одновременно вспыхнули четыре взрыва.

— Противопехотные, — кричал Мефодьев, — сразу шестерых уложили!

Люди не решились больше итти вперед. Они подобрали раненых и скрылись в селе.

Бахарев вытер вспотевшее лицо, хотел было зайти в землянку, но в ходе сообщения показались Аристархов и Косенко. За ними полз еще какой-то человек в новеньком полушубке. Всмотревшись, Бахарев узнал начальника продовольственного снабжения полка Таряева.

— Товарищ гвардии капитан, — привстав на колени, доложил Аристархов, — вернулись… Только плохо…

Таряев хотел было встать, но Косенко остановил его, кивнув головой в сторону села.

— Как же вы-то уцелели? — спросил Бахарев Таряева.

— Да, понимаете, — смущенно заговорил интендант, — сидим, все спокойно, вдруг стрельба, взрывы. Я думал постреляют и перестанут. А потом танки пошли, автоматчики. Часового убили… Ну, мы выскочили все… Темнота… Стрельба… Бросились к штабу… И там немцы. В овраге до утра просидели, и вот он пришел.

— Сколько людей с вами? — всматриваясь в лицо Таряева, расспрашивал Бахарев.

— Два кладовщика и один часовой, — мрачно ответил Таряев. — А на складе немцы…

Бахарев слушал Таряева и судорожно глотал слюну. Теперь никаких надежд на продовольственный склад не оставалось. Людей кормить нечем. Бахарев стиснул зубы и прошептал:

— Ничего! Ничего! Выдержим!

XVI

Наступила ночь, но венгерское село Фелчут жило неумолчной таинственной жизнью. На армейском узле связи отстукивал бодо, перезванивали аппараты СТ, дробным татаканьем напоминали о себе морзе. Со всех сторон, цепляясь за черепичные крыши домов, за разлапистые акации и оголенные яблоньки, тянулись провода. В окраинных садах шмелями гудели моторы раций, ритмично отхлопывал движок походной электростанции.

По расчищенным от снега улицам из дома в дом перебегали офицеры, посыльные, ординарцы. В морозной темноте изредка раздавалось: «Стой! Кто идет?» И вновь все замирало. Только с северо-запада плыла, не утихая, отдаленная канонада.

Аксенов передал донесение в штаб фронта и, выйдя из аппаратной, глубоко вдохнул холодный воздух. Сердце забилось спокойнее, и сразу же пропала усталость от напряжения двух томительных суток. Он постоял несколько минут, наслаждаясь коротким отдыхом, и заспешил к командующему.

У входа в дом он лицом к лицу столкнулся с генералом Дубравенко.

— Вы будете у командующего дежурить. — Начальник штаба армии взял Аксенова под руку. — Он четвертые сутки не спит. В случае чего, звоните мне, а его не тревожьте. Пусть хоть часика два отдохнет. И к члену Военного совета не звоните. Он тоже измотался, как только на ногах держится.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — ответил Аксенов.

Генерал армии неторопливо ходил по комнате. Четкие шаги его Аксенов услышал еще из прихожей.

— Мороз сильный? — спросил Алтаев.

— Градусов двенадцать.

— Поморозятся люди, в пылу боя и не заметят. И моторы у машин разморозят.

— Не может быть, товарищ командующий, четвертую зиму воюем, привыкли.

— Привыкли, — усмехнулся генерал. — Вызывайте-ка начальника штаба тыла.

Аксенов соединился по телефону с полковником Сорокиным.

— Товарищ Сорокин, — заговорил Алтаев, — что делает начальник санитарной службы? Раненых всех эвакуировали?.. Почему?.. Ни одного не оставлять на этом берегу, всех отправлять за Дунай. Покой раненым, понимаете, покой и хороший уход. Передайте начальнику медицинской службы: всех свободных врачей, фельдшеров, сестер, санитаров немедленно отправить в корпус Добрукова. Не допустить обмораживания людей. Ни одного обмораживания! Сами сейчас передайте начальникам тылов дивизий и полков: выдать сверх нормы каждому солдату на переднем крае еще по сто граммов водки. Из резерва возьмите, из моего резерва. Ничего, как-нибудь рассчитаемся. Выполняйте!

— Вы бы отдохнули, товарищ командующий, — несмело предложил Аксенов.

— Да. Я сосну часик. А вы следите за положением у Добрукова, особенно в дивизии Василенко.

Он вышел из кабинета и минут через пять вернулся с одеялом, подушкой и простыней в руках. В домашнем свитере и в теплых байковых брюках он сейчас был похож не на грозного и мужественного командующего армией, а на добродушного старичка, отдыхающего на даче. Он расстелил на диване простыню, уложил подушку. Аксенов хотел было помочь ему, но Алтаев махнул на него рукой и тихо проговорил:

— Своими делами занимайтесь, я и без вас управлюсь.

Аксенов приказал телефонистке не вызывать его звонком, а сразу подключать абонента. Беспрерывно, один за другим из разных концов докладывали командиры корпусов и дивизий, командующий артиллерией, начальник тыла армии, авиаторы, танкисты, командиры инженерных частей. Аксенов торопливо записывал доклады, наносил на карту обстановку, вдумывался в дела и события, о которых докладывали десятки людей. Все шло хорошо. Противник прекратил атаки, и на фронте наступило затишье.

— Как у Василенко? — спросил Алтаев.

— Закрепляется. Противник молчит.

Алтаев лежал на боку, лицом к спинке дивана. Он закрыл глаза и пытался заснуть. Назойливо звенело в ушах. Сновидением казались обрывки тревожных дум… С трудом налаженная переправа каждую минуту могла развалиться под натиском шуги… Мало, очень мало противотанковых мин… И артиллерии и танков недостаточно… На других фронтах всего вдосталь, а тут каждую пушчонку учитывать приходится… Но ничего, ничего! Главное решается там, на берлинском направлении, и главные силы там. А здесь мы и этими справимся. Надо до предела использовать все возможности, не допустить ни одной ошибки… А что же делается у Василенко?

Алтаев пытался ни о чем не думать и хоть на несколько минут забыться, но возбужденный мозг продолжал напряженно работать. Сейчас конники и пехотинцы Василенко зарываются в землю. Они устали после марша, на ходу засыпают… Померзнут, ох, померзнут все. И мороз, как назло, все время крепчает и крепчает. Полушубки и валенки у всех есть… А что же противник делает? Ночь, темнота… Готовится, видимо, и должен вести разведку. Обязательно должен. Не может же он наступать вслепую.

— Что у Василенко? — в четвертый раз спросил генерал.

Аксенов ответил, что там попрежнему тишина.

— Тишина, — вскочил с дивана Алтаев. — Тишина. Где командующий артиллерией?

— Звонил из корпуса Добрукова. Он организовал четыре противотанковых узла.

— Соединитесь с ним.

— Слушаюсь, — ответил Аксенов, недоуменно посматривая на командующего. Ничего особенного не случилось, но генерал явно взволнован. Сквозь гул телефонных проводов, послышался окающий голос Цыбенко. — Генерал Цыбенко, — передал Аксенов трубку командующему.

— Товарищ Цыбенко, подготовьте артиллерию для поддержки Василенко. Да, да. Поддержать всем, что есть. Берите из моего резерва еще один ИПТАП и ставьте его на дорогах позади Василенко.

Аксенов удивленно прислушивался. Свежая дивизия, правда малочисленная, только что заняла оборону, противник перед ней молчит, а командующий на помощь ей бросает свои резервы.