Сергей Самаров - Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый

• Название: Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый
• Автор: Сергей Самаров
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2014

Вторая книга серии «След Сокола» рассказывает об отношениях между двумя славянскими князьями – Годославом и Гостомыслом. Первого, старшего по возрасту, история называет отцом будущего основателя династии русских князей и царей Рюрика, второго же, младшего, в рукописях называют дедом Рюрика. Каждая из этих исторических личностей известна по-своему, но, не будь между двумя князьями дружбы, история России, возможно, предстала бы иначе… 

Наряду с известными по первой книге цикла героями, такими, как король франков Карл Великий и его ближайшее окружение, помощники Годослава, князь-воевода Дражко и волхв Ставр с подчинёнными ему разведчиками, читатель познакомится и с новыми героями, восточными и западными славянами, такими, как отец Гостомысла неукротимый князь Буривой, варяжский князь Войномир, будущий князь острова Руян и Поморского княжества, впоследствии один из лучших полководцев Карла Великого, покоритель грозных аваров, и с другими. 

Хронологически действие происходит через три с половиной года после событий первой книги. Карл Великий сначала окончательно присоединил к своему королевству Баварию, а потом, прежде, чем вступить в серьёзную, на его взгляд, и долговременную войну против постоянной угрозы для всей Европы с юго-востока – Аварского каганата, решил обеспечить себе спокойствие в тылах. Для этого Карлу было необходимо окончательно усмирить ненадёжную Саксонию, и покончить с княжеством вагров, в котором правил князь Бравлин Второй.

Но, чувствуя устремления Карла, поднимала голову и обеспокоенная Византия. Византии много неприятностей доставлял Аварский Каганат, висевший над северными греческими провинциями постоянной угрозой. Тем не менее, если сменить одного опасного соседа на другого, не просто опасного, но и страшного своей силой, упорством и организованностью – на королевство франков, угроза станет стократ сильнее… Это в Константинополе прекрасно понимали…

---

– Рассказывай…

– А что рассказывать?.. Повоевали слегка… – Дражко пошевелил усами, как другой сделал бы неопределённый жест руками. – Побили того самого злодея Тассилона. Знатно побили, Каролинг вельми доволен остался. Теперь Тассилон проведет остаток своих дней в монастырской подземной келье, откуда живому, говорят, выхода нет.

И посмотрел внешне невнимательно, тем не менее, вполне оценивая ситуацию, на бояр-советников, потому что представление, затеянное Годославом, несомненно разыгрывалось только для них. И сразу отметил, что теперь многие из советников носят на груди, выпячивая её всему честному народу, громадные золотые кресты, ничуть не уступающие по размерам крестам высокопоставленных церковных служителей, которых во франкском войске достаточно. Это было уже новостью, так как раньше только трое бояр были крещёными христианами, остальные же предпочитали придерживаться веры предков, хотя кое-кто, в угоду сильному северному соседу, на всякий случай и Одину[38] дары слал. Более того, сам Годослав, приняв крещение, крест на грудь надевал только по торжественным случаям, скажем, когда доводилось принимать послов Карла или же послов своего родственника датского короля Готфрида Скьёлдунга. Или как сейчас, при парадном выходе. Да и то крест этот был серебряным, и по размеру небольшим, скромно узоренным. В другое же время князь не носил крест даже под одеждой, и не часто посещал молельню, устроенную и оборудованную аббатом Феофаном[39] в его покоях. Сам аббат Феофан присутствовал здесь же, ближе бояр, устроив для себя маленькую отдельную скамеечку, на которой с трудом помещалось его тучное тело. И позволял себе не вставать при появлении князя. На коленях аббат держал богато изузоренный бисером реликтарий[40], с которым никогда не расставался. Плохо зная славянский язык и даже не желая его изучать, ничего не понимая в сказанном, он всё же считал нужным присутствовать на всяком торжественном действии в столице бодричей, если князь Годослав принимал в нём участие. Исключение составляли праздники ведических богов, но в них теперь и князь, как христианин, принимать участие права не имел. И аббат тщательно следил в такие дни за князем. Рядом с аббатом, но ближе к князю бодричей, на отдельной скамье, сидел князь Додон, ровесник Годослава и его дальний родственник по отцовской линии, следовательно, Дражко он родственником не был, поскольку только мать Дражко была родной сестрой матери Годослава, и другие узы их не связывали. Князь Додон тоже носил на груди крест, только не такой богатый, как у бояр. Он всегда отличался хорошим вкусом и в одежде, и в украшениях, и в знаках отличия. Но христианство Додона уже не было для Дражко секретом, поскольку князь несколько лет жил в Византии, крестился там, и его христианская вера несколько отличалась от веры франков, признающих главенство не константинопольского патриарха, а Римского Папы.

– В общих чертах это нам всё уже известно, – мягко сказал Годослав, глядя на Дражко. – Известно и то, как ты зарекомендовал себя. Но хотелось бы знать подробности. Например, расскажи-ка, что представляют собой баварцы и авары, каковы они в бою… Есть у них, чему поучиться? И как они между собой взаимодействовали. Ведь баварцы – давние христиане, а авары – огнепоклонники[41]. Не было у них на этой почве разногласий? – Годослав, словно бы специально, подводил князя-воеводу к какому-то непонятному пока направлению в разговоре. И Дражко старался попасть в нужное русло, хотя не понял ещё, куда его выведет течение.

– Есть чему поучиться… – согласился Дражко. – Баварцы – обыкновенные германцы, только слишком любящие утяжелять себя доспехами. В сече дюже неповоротливые, и потому частенько битые… А у аваров, когда они действуют самостоятельно, поучиться, скажу честно, есть, чему…

– Ну-ну, мы слушаем тебя… – Годослав проявил нетерпение, из чего князь-воевода понял, что здесь ему следует быть кратким, потому что вскоре уже разговор перейдёт на другую тему, и продолжится потом, но, скорее всего, будет происходить уже без присутствия бояр.

– Мне пришлось дважды встретиться на поле с Тассилоном. Герцог выставляет вперёд конных рыцарей, на манер сарматских катафорактариев[42], за ними тяжёлую пехоту, которая обычно за рыцарями не успевает. Если те и разорвут строй противника, пока пехота добежит, рыцарей перебьют, и строй сомкнётся. В этом случае надо или пехоту иметь полегче, или рыцарей побольше. Но Баварец исходил из своих возможностей, потому что многие его бароны перешли к Карлу, ослабив ударную силу, а переучиваться Тассилон не умеет. Глуп зело… Впрочем, поговаривали, что герцог делал так специально, чтобы уменьшить количество баронов. После их смерти он имел обыкновение присваивать имущество подданных. Но, может быть, это простые сплетни, идущие от тех же баронов, что перешли на сторону Карла, надеясь получить от него какие-то блага или посты в новой Баварии, уже без Тассилона.

– И получили? – спросил Годослав, и по тону его вопроса Дражко сразу понял, что здесь-то и скрывается главная тема.

– Получили… Если бы так… Получили только благодарность… Карл, после суда над герцогом, раздал все должности своим верным и проверенным людям. Он всегда предпочитает полагаться на проверенных. Говорит, что должность следует заслужить. Только маркграфа Баварии еще не назначил.

Князь-воевода понял, что своим ответом попал в точку. Глаза Годослава смотрели спокойно и уверенно. Значит, вопрос предназначался для бояр, на надёжность которых положиться никогда нельзя. И потому продолжил в том же ключе:

– Кроме того, Каролинг, по природе своей человек порядочный и благородный, весьма не любит предателей. Он справедливо считает, что предавший однажды, предаст и в следующий раз. Как предали своего правителя, так предадут и его. И никогда не доверяет перебежчикам. Они для него считаются людьми низкими.

– И правильно, – согласился Годослав, улыбнувшись. – Предателей и предательство следует рубить на корню, топором палача… Ну, а дальше… Что там ты хотел сказать про аваров?

– Да… Авары… Аварскую лёгкую конницу Тассилон в каждом сражении использовал одинаково. Пускал двумя широкими крыльями в обхват флангов. На большее у него, видимо, не хватало фантазии и дара военачальника, а к такой тактике приспособиться легко, поскольку это классика прошлых веков. Тем более, что она всем полководцам Карла хорошо известна.

– И что же ты Тассилону противопоставил? Насколько я понимаю, твоя тактика несколько отличается от привычной тактики франков. Не зря же ты взял с собой столько стрельцов…

– Конечно, мой князь, не зря… Я делал всё просто… Если Тассилон исходил из своей возможности, то я исходил из своей. Каролинг усилил мой полк отрядами тяжёлых щитоносцев, чтобы они сдерживали натиск рыцарской конницы герцога, и саксами эделинга Аббио…

– Вот как, – удивился Годослав. – Аббио был там, с тобой рядом?

– Да… С ним мы посоветовались, и пришли к мысли, что саксы в бою очень неуступчивы и вязки… И тяжёлой коннице легче увязнуть в пешем маневренном строю, ворвавшись в него, чем расколоться о ряды щитоносцев, которых тоже не слишком много, чтобы стать решающей силой.

– То есть, рекомендациями Карла ты пренебрёг? – Годослав посмотрел на Дражко внимательно. Но он сам слишком хорошо знал своего князя-воеводу, чтобы думать, будто тот будет считаться с чужим мнением, когда имеет своё, и потому ответ знал заранее. Но князю было важно, чтобы все услышали то, что он сам желал бы услышать. И князь-воевода всё понял по одному взгляду, и Годослава не подвёл.

– Карл был ко мне милостив, ему самому интересно было изучать нашу тактику, и потому он позволил мне воевать по-своему, я по-своему и воевал… За что и получил в награду от Каролинга вот эту гривну… – Дражко взялся сильной кистью за золотое украшение-награду, словно за рукоятку меча, и потряс ею, чтобы было видно всем.

– А эделинг Аббио не был против? Его саксам, в соответствии с твоей тактикой, предстояло принять на себя главный удар…

– Его саксы стояли рядом с нашими бодричами во втором ряду…

– А в первом?

Дражко даже усами возмущённо пошевелил – как можно не понять, кто стоял в первом!

– А в первом, естественно, стояли стрельцы…

– Так я и думал! – Годослав даже радостно и звучно ударил себя по коленке ладонью. – С удовольствием бы полюбовался картиной происшедшего! И что?

Дражко опять пошевелил усами. Теперь уже воинственно.

– Я расскажу по порядку… Если бы мы выставили вперёд щитоносцев, то оставили бы фланги уязвимыми для аварской конницы, вообще не вступающей в сечу…

– Конница не вступает в сечу? Как так? Зачем тогда она вообще нужна? – не понял Годослав.