Рут Оуэн - Кудесник

• Название: Кудесник
• Автор: Рут Оуэн
• Издательство: Полина; Полина М
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-86773-163-4

Джиллиан Полански, главная героиня романа, вызвалась добровольно участвовать в экспериментах с виртуальным пространством. В мире иллюзии ее отношения с Иэном складываются как нельзя лучше.

В реальном же мире все гораздо сложнее — после первого неудачного брака Иэн перестал верить в любовь. Довольствуется ли Джиллиан иллюзорным счастьем, или будет бороться за свое счастье в реальной жизни?

---

Он вцепился в металл еще сильнее. Она совершила это, чтобы его спасти. И хотя она сама этого не знала, она одновременно спасла всех будущих кибернавтов. Вследствие случившегося с ней Феликс оказался в состоянии сформулировать проблему, связанную с силовыми линиями, и переконфигурировать их так, чтобы они стали безвредными. Самопожертвование Джилл сделало симулятор Иэна безопасным для всех и принесет ему международное признание.

Признание, которое он охотно послал бы ко всем чертям, если бы это вернуло ему Джилл.

Слишком отчетливо припоминал он спор в симуляторе, когда она заявила ему, что больше не может находиться рядом с ним. Тогда он был уверен, что тем или иным способом сумеет убедить ее остаться с ним. Но теперь, глядя на безмолвную оболочку, он подумал, а не нашла ли она надежный способ оставить его навсегда.

— Доктор Синклер?

Иэн повернулся и увидел молодую медсестру, просунувшую голову в дверь.

— Да? — со вздохом проговорил Иэн, скорее инстинктивно, чем заинтересованно. Преподанные Партридж уроки хорошего тона не прошли бесследно.

— Только что звонили из вашей лаборатории. Просили передать вам, что прототип введен в сеть, а дефектные данные из системы вычищены. — Она на миг умолкла и виновато улыбнулась. — Я не уверена, что все это значит, но они сказали, что для вас это важно.

Они ошибаются. Мне наплевать с высокой колокольни на всю эту систему. Он кивнул в знак благодарности и повернулся к той единственной, на которую он бы никогда не наплевал с высокой колокольни. “Я не могу позволить тебе уйти, Джилли. Уйти вот так”.

— Может быть, мы смогли бы стимулировать ее тело. Помочь сознанию восстановить забытые связи.

— Да, другим больным это помогало, — согласился Хассам, — но для данной пациентки такого рода программа не сработает. Слишком велики потери. Это запредельно.

Это запредельно. Иэн припомнил, как сказал Джиллиан в симуляторе то же самое, когда увидел, как РОЗИ перекачивает собственную энергию в безжизненное тело Эйнштейна. Во многих отношениях электронная психология человека весьма сходна с компьютерной. Органы чувств — это точки ввода-вывода. Нервы — это цепочки дата-чипов.

С вошедшей в легенду безжалостной тщательностью и проницательностью он стал продумывать, как можно использовать существующие аналогии. Если РОЗИ сумела оживить Э, то есть шанс использования им подобной методики для оживления Джилл.

— В больнице есть библиотека? — вдруг спросил Иэн.

— В общем-то есть, — ответил удивленный доктор Хассам. — Но я не понимаю…

— Поймете, — резко перебил его Иэн, дернувшись по направлению к двери. — Я собираюсь прочитать ей все паршивые книги из вашей библиотеки. А затем я примусь за газеты и за “Нэшнл энквайэрер”, если дело дойдет и до этого. Я до такой степени напичкаю ее информацией, что она оживет от одной лишь перегрузки.

— Если она вас услышит, — предупредил доктор Хассам.

— Меня она услышит, — уверенно проговорил Иэн, проходя в дверь. Конца фразы он вслух не произнес.

“Меня она услышит, потому что другого выхода у нее не останется”.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Он зачитывал ей журнальные статьи. Читал газеты. Читал ей научные журналы, любовные романы в мягкой обложке и даже зачитывал бланки тотализатора. Когда в глазах появлялась резь, а текст начинал плыть, он рассказывал ей про свое детство, про то, как он рос в замке, про сказочное богатство и одиночество, которое хуже нищеты. Когда же у него садился голос, то он на подмену приглашал друзей и товарищей по работе, чтобы те по очереди дежурили у постели больной. Партридж нагружала ее исключительно скверной поэзией прошлого века. Марша истово рассказывала ей последние сплетни про отдел. Феликс читал лекции на тему “Драконов и темниц”. Сэди, ценитель изысканной кулинарии, приносил и совал Джилл под нос всевозможную вкуснятину, чтобы пробудить обоняние. Даже Эйнштейн и РОЗИ участвовали в этом деле, заваливая Джилл предельно полной и абсолютно бессмысленной информацией на тему азартных игр и телемагазина.

Иэн непрестанно и неутомимо обстреливал информацией органы чувств Джилл. Но явно безрезультатно. На протяжении первых двух недель сверхбдительные мониторы не зафиксировали ни одного всплеска сознания. Через три недели стало казаться, что Джилл фактически движется к катастрофе.

На двадцать вторую ночь коматозного состояния Иэн сидел один у постели Джилл и читал ей вслух “Рождественскую песнь в прозе” Диккенса. Повесть эту Иэн очень любил, но на этот раз ему показались неуместными образы привидений и смерти. Он поглядел на неподвижную фигурку Джилл, опутанную трубками и проводами, дышащую через сложный щелкающий механизм. “Так вот во что ты превратилась, моя дорогая? В привидение?”

В сознании Синклера проносились многочисленные тревожные образы. Несколько дней назад из Небраски прибыли дедушка и бабушка Джилл. Приятные, достойные люди, они были потрясены одной только мыслью, что в теле их внучки искусственно поддерживается жизнь в то время, как нет надежды на выздоровление. Иэн рассказал им о своей гипотезе и добился их согласия на то, чтобы Джилл продолжали держать на жизнеобеспечивающей аппаратуре. Но поскольку время шло, а положительных результатов не предвиделось, они стали склоняться к тому, чтобы пересмотреть свое прежнее решение. Сегодня они говорили с доктором Хассамом относительно процедуры медицинского “отключения”. Иэн знал, что время на исходе.

Он сидел в тихой по-ночному больнице, прислушиваясь к тому, как аппарат искусственного дыхания преобразует тишину в конкретные, членимые звуки. Как профессионал, Иэн всю свою сознательную жизнь доверял машинам, доверял логичным, поддающимся цифровой проверке законам, управляющим реальностью. Даже его симулятор, творивший альтернативные реальности, базировался на этих незыблемых законах. Но его любовь к Джилл пробила во всех этих незыблемых законах брешь в форме сердца. И через эту брешь просматривалась иная реальность: яркий, светлый мир, превращающий его безопасное, логичное существование в скучную, серую тень бытия.

— Я не могу вновь стать тем, кем я был, — изливал он душу, казалось бы, лишенной слуха матери. — И без тебя я не в состоянии жить дальше. Черт побери, Джилли, ты мне необходима!

В горле у него пересохло, и все же он продолжал говорить, а слова потоком лились из самых глубин сердца.

— Всю жизнь я пребывал во лжи. Мальчиком меня готовили на роль наследника титула Синклеров. Но я по существу им не стал. Когда я женился, то внешне выглядел высокоученым мужем светской дамы международного уровня. И это тоже был не я. Даже в роли ученого я — еще не весь я. Я так долго прятался за различными масками, что даже теперь не знаю, кто же я на самом деле. Но когда я гляжу в твои глаза, то вижу человека, каким я хочу быть, — человека, каким я могу быть. С твоей помощью.

Он склонился к неподвижному телу, желая получить ответ. Но, как обычно, так ничего и не увидел. “А чего ты ожидал? — логично спрашивали трезвые демоны сознания. — Согласно всем законам бытия, она мертва уже несколько недель. Хватит делать из себя законченного идиота. Отпусти ее”.

— Нет! — воскликнул он, собрав все оставшиеся силы. — Обещаю, что никогда не отпущу! — Пренебрегая всеми общепринятыми методиками, он схватил ее за плечи и стал трясти. — Ты когда-то сказала, что чувствуешь, что Эйнштейн все еще жив. Что ж, теперь я чувствую, что жива и ты. Ты где-то здесь, Джилли, и я хочу, чтобы ты вернулась. Я возьму приступом жемчужные врата рая, если ты сейчас пребываешь именно там. Я тебя не отдам, слышишь? — И он встряхнул ее до того яростно, что отсоединились провода. — А ну, вставай, зараза! Возвращайся ко мне!

То, что произошло в течение последующих секунд, происходило до того быстро, что ему даже не был понятен смысл происходящего. Внезапно комната наполнилась медицинским персоналом, сгрудившимся вокруг неподвижного тела Джиллиан, точно пчелы, роящиеся вокруг улья. Дежурный врач оттянул Иэна от Джилл, но тот успел заметить, что одна из медсестер отсоединяет трубку аппарата искусственного дыхания.

— Нет! — завопил он, изо всех сил отбиваясь от дежурного врача. — Ее нельзя снимать с жизнеобеспечения! Она же умрет!

— Она умрет, если мы этого не сделаем, — объяснял дежурный врач, выволакивая Иэна из палаты. — Она задохнется, если трубка останется на месте. Горло ее отторгает.

— Горло? — переспросил Иэн, потрясенный смыслом, кроющимся в бесхитростной фразе врача. — Значит, она дышит самостоятельно?

— Судя по всему, это так, — улыбаясь, ответил дежурный врач. Все в больнице знали, как Иэн ведет крестовый поход за возвращение Джилл. — Она одна на миллион. Настоящее чудо.

Иэн, безмерно усталый, обмяк, прислонившись спиной к стене. Она будет жить. Она, в конце концов, вернется к нему.