Татьяна Воронцова - Время черной звезды

• Название: Время черной звезды
• Автор: Татьяна Воронцова
• Жанр: Детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088236-6

Героиня романа Вероника, спасаясь от преследований обманутого бизнес-партнера и несостоявшегося мужа, бежит из России в Грецию. Там она обращается за помощью к незнакомому человеку, и тот предоставляет ей убежище в деревушке Арахова на склоне горы Парнас. Несмотря на дружелюбие местных жителей, ощущение опасности не покидает Веронику. Что заставляет Деметриоса принимать столь активное участие в ее судьбе и кто общается с ней ежедневно – христиане, соблюдающие традиции православной церкви, или язычники, приносящие жертвы кровавым богам? И вот на каменистые склоны Парнаса ложится первый снег. Женщины Фокиды, Беотии и Аттики начинают отправление древних обрядов. Вакхические танцы, неистовый бег, сексуальное возбуждение, получающее выход в любовных актах под открытым небом и дикой охоте, где дичью бывает не только животное, но и человек, – таковы великие дионисийские мистерии, невольной участницей которых становится Вероника.

---

– Ладно, я понял. – Деметриос хмуро улыбнулся. – Скоро вернусь. Располагайся.

– Дмитрий, – окликнула она слабым голосом, когда он был уже в дверях. – Почему ты решил мне помочь?

– Ты похожа на девочку, в которую я был влюблен двадцать лет назад.

Она ошеломленно уставилась на него, потом запустила пальцы обеих рук себе в волосы и истерически захохотала.

3

Забираясь после душа в чистую, похрустывающую постель, она была уверена, что уснет сразу же, как только голова коснется подушки. Ничуть не бывало! Оглушительная тишина темной, благоуханной греческой ночи сводила ее с ума. Пару раз Ника даже нарочно кашлянула, проверяя, все ли в порядке со слухом. Чуть погодя ей стало жарко, и она сбросила одеяло. Потом над ухом назойливо зазвенел комар. Дело кончилось тем, что она накинула короткий шелковый халатик, сунула ноги в теннисные тапочки с примятыми задниками и потихоньку вышла на террасу. Этот кипарисовый аромат… это медленное дыхание гор… на побережье, вблизи большой воды, ничего подобного не услышишь!

Дом стоял на окраине, сразу за покосившимся деревянным забором начиналась смешанная роща с преобладанием хвойных, как еще днем заметила Ника, деревьев и жестколистного кустарника, название которого было ей неизвестно. Где-то вдалеке зловеще ухала сова. Под полом террасы кто-то шуршал. Крыса? Еж?

Гм… крыса. Переступив с ноги на ногу, Ника вспомнила про забытое на столе печенье. Возвращаться в дом не хотелось. Такая ночь, к тому же сна ни в одном глазу. Двигаясь медленно и осторожно, словно боясь разрушить колдовские чары, она спустилась по ступенькам в сад. Выложенная растрескавшимися каменными плитками дорожка привела ее к беседке, заросшей диким виноградом, и там, в непроглядной тьме, ей почудился чей-то смутный силуэт. Тень, пятно – чуть светлее, чем окружающий мрак…

– Кто здесь? – крикнула Ника.

Крикнула? Скорее, прошептала.

– Тихо, – отозвался из темноты Деметриос. – Иди сюда.

От звука знакомого голоса ее охватила дрожь, и только тогда она поняла, как велико было напряжение.

– Ты что здесь делаешь?

Он не ответил.

Ника шагнула под своды беседки и остановилась, размышляя, сесть с ним рядом или напротив. Он не шевелился, даже дыхания его не было слышно.

– И все же… Почему ты решил мне помочь?

Медленно он протянул руку, ухватил ее за локоть и усадил рядом. Слабо уловимый, но стойкий запах табака, который сопровождает обычно всех курильщиков со стажем. Крепкая хватка, пальцы сухие и горячие. Приятно.

– А с тобой не бывает такого, что вдруг, ни с того ни с сего, ты начинаешь чувствовать свою причастность к происходящему? – В тишине и темноте его голос, который он умышленно понижал, звучал глуховато, делая каждое слово еще более веским и значимым. – Вмешиваешься в то, что вроде бы не имеет к тебе непосредственного отношения.

– Нет. В то, что не имеет ко мне отношения, я не вмешиваюсь никогда.

– Значит, некоторое время тому назад ты вмешалась в нечто, имеющее к тебе непосредственное отношение – я угадал? – и теперь вынуждена скрываться в горах Центральной Греции, потому что кто-то решил, что оно имеет отношение не к тебе одной.

Слово «кто-то» он умело подчеркнул интонацией голоса, как драматический актер, и Ника помимо собственной воли чуть было не начала оправдываться перед ним. Этого только не хватало!

Дыхание ее участилось от гнева. Или от страха. Или от того и другого одновременно. И вдруг она поняла, почему он сидит здесь, в беседке, увитой стеблями дикого винограда. Ее проблемы его никоим образом не касаются, он и так сделал для нее слишком много и сейчас имеет полное право спать сном праведника на своей половине дома, но… Он здесь, чтобы убедиться в надежности предоставленного ей убежища. Что, если их выследили?

Вот именно. Что?..

Ника не могла представить своего худощавого спасителя отважно сражающимся с бандой вооруженных наемников. Стоп! Стоп! Какие наемники? Она поторопилась обуздать не в меру разыгравшееся воображение. Между тем Деметриос ждал ответа. Сидящий без движения, почти невидимый, он все же умудрился внушить ей необходимость предстоящего объяснения.

– Ты прав. – Она перевела дыхание. – Я вмешалась. Вмешалась в нечто такое, что имеет отношение не ко мне одной. Возможно, я совершила ошибку. Даже наверняка. Но ведь этого уже не изменишь, правда?

Он молча разглядывал ее в темноте. Взгляд его жалил Нику, как могла бы жалить крапива при неосторожном касании, машинально она почесала щеку и участок плеча, не прикрытый рукавом халата.

Спустя некоторое время опять послышался его тихий голос:

– Не изменишь. Этого уже не изменишь. Но кое-что можно предотвратить. – Он еще немного помедлил. – Если знать что.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, кто меня преследует и зачем? Но я и сама не знаю. Этого человека, который ходил за мной по Плаке, я никогда раньше не видела. Просто обратила внимание, что куда я, туда и он. А потом, на площади… ну, ты видел. Я могу только предположить, кто приставил его ко мне, но…

– Речь идет о деньгах?

– Не только.

– О больших деньгах?

Ника вздохнула.

– У меня даже в мыслях не было кого-то разорить или обокрасть. Я всего лишь взяла свое.

– Но не все согласились с тем, что это твое?

– Ага, – кивнула Ника и глуповато шмыгнула носом.

Ей вдруг опять захотелось, чтобы нашелся кто-то, способный решить все ее проблемы, а главное, имеющий желание сделать это.

– Кто эти люди? – продолжал расспрашивать Деметриос. – Чего от них можно ожидать?

Ну вот, ну вот! Теперь она обязана сказать ему правду, после которой он, скорее всего, велит ей убираться к чертовой матери… или нет?

– Дай мне еще немного времени, – неожиданно для самой себя жалобно попросила Ника. – Хотя бы до завтра. Ведь в ближайшие два-три дня к нам никто не нагрянет?

– Надеюсь, что нет, – усмехнулся он. И после паузы добавил: – Если только тебя не разыскивает Интерпол или еще какие серьезные ребята. – Зевнул, слегка передернувшись всем телом. – Иди спать, Ника. Ничего не бойся.

Вот! Те самые слова.

Облегченно вздохнув, она встала, вышла из беседки… и остановилась как вкопанная. Весь мир выглядел странно застывшим, даже листочки на деревьях, видимые при свете луны, не шевелились, будто отлитые из серебра. Лунный свет, пробивающийся сквозь рваные облака, заливал сад бледным, холодноватым светом, тишина звенела в воздухе ангельскими колоколами, а за забором, справа и слева, группами по три, по четыре, по пять человек, стояли одетые в пеплосы женщины и все до единой смотрели на Нику. Контуры, словно обведенные светящимся грифелем… нечеловеческое сияние глаз…

Из этого состояния оцепенения ее вывел Деметриос, достаточно фамильярно подтолкнув в спину между лопаток. Ника рванула вперед по дорожке. Он шел за ней. Уже на пороге взял ее обеими руками за плечи, повернул к себе, склонился к самому лицу.

– Спи спокойно. Тебя никто не потревожит. Поняла?

Она машинально кивнула. Улыбнувшись краешками губ, Деметриос еще раз легонько сжал ее плечи, затем выпустил и сделал шаг назад.

4

Едва переступив порог, он понял, что она уже здесь. Не видя, не слыша, но чувствуя ее присутствие кожей. Каждым нервом. А через минуту прозвучал шепот:

– Иди ко мне.

Медленно он расстегнул рубашку. Бросил на спинку стула. Ожидающая его в постели женщина нетерпеливо шевельнулась.

– Никогда ты не научишься покорности.

– А она тебе нужна, покорность моя? – насмешливо поинтересовался Деметриос. – Нужна, Иокаста?

– В настоящий момент, – промолвила та почти без голоса, – только это мне и нужно.

Он рассмеялся от удовольствия.

– Тогда вставай и уходи. Потому что сегодня как раз такая ночь, когда я могу предложить тебе все, за исключением покорности.

Он сбросил оставшуюся одежду и прилег рядом. Ласковым, дразнящим движением провел пальцами по ее груди, животу.

– Зачем ты привез ее сюда? – спросила Иокаста сквозь зубы.

Не отвечая, он втиснул ладонь промеж ее горячих, гладких бедер.

– Зачем?

Под градом его поцелуев она продолжала расспросы, сердясь, негодуя, чередуя упреки с угрозами и проклятиями. Не обращая внимания на все эти штучки, лишь изредка стискивая зубы, когда ее ногти впивались ему в спину, Деметриос двигался внутри ее, на предельной глубине, в том жестком и упоительном ритме, который – он знал – в скором времени должен был привести ее в состояние блаженного неистовства. Да, не яростного, а блаженного.

И вот превращение началось. Превращение Иокасты Укротительницы в Иокасту Укрощенную. Похоть разливалась по стройному изогнутому телу, затапливала мозг. Кожа на щеках постепенно краснела, взгляд затуманивался, с губ срывались хриплые, бессвязные восклицания. Стараясь, чтобы этот сладкий жар охватил ее всю, до кончиков ногтей, Деметриос обеими руками придавил к ложу плечи богини и вошел еще глубже, резко и страстно. Она закричала, как птица. Его напор возрос.