Джордж Майкл - Семья Майклов в Африке

• Название: Семья Майклов в Африке
• Автор: Джордж Майкл
• Издательство: Армада
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-032-2

Джордж Майкл, знаменитый охотник, навсегда отказывается от профессии «истребителя зверей». Вместе со своей женой и детьми он отправляется в путешествие по саванне с кинокамерой. Это путешествие и составило основу сюжета книги. Автор рассказывает об африканских заповедниках, о повадках диких животных и своеобразной природе африканской саванны. Он знакомит читателя с увлекательной, но трудной профессией «охотника с кинокамерой». Результатом поездок Майкла явилась серия кинофильмов о животном мире Африки. Об истории создания одного из этих фильмов — «Барабаны судьбы» — рассказывается в книге. Она с интересом будет прочитана всеми, кто любит приключения, природу, животных.

---

Мой дед улыбнулся.

— Возможность побывать в дальних странах представится тебе скорее, чем ты думаешь, — сказал он спокойно, — я продал кусок земли за парфюмерной фабрикой и на эти деньги хочу повезти тебя в Европу. Собирай свои вещи, да побыстрее. Потому что скоро отходит корабль, идущий в Грецию, и мы должны попасть на него.

Хотя мать плакала, разлучаясь с сыном, в душе она гордилась тем, что сын так рано возмужал и что он полон честолюбивых стремлений.

В последующие восемь лет отец и сын ездили по Италии, Франции, Испании и Португалии, где Элиас Майкл Углублял свои лингвистические познания. Он брался за любую работу, какая только ему подвертывалась, вплоть До рассыльного, и со временем стал прекрасным переводчиком. Свободно владея арабским, французским, турецким, греческим, итальянским, испанским и португальским, он зарабатывал достаточно, чтобы содержать себя и отца и посылать немного денег матери, которая по-прежнему раз в месяц проделывала пешком двенадцать миль до монастыря, чтобы помолиться за мужа и сына.

Живя в Лиссабоне, Элиас Майкл нанялся на ферму, где выращивалась особая порода быков для корриды. Вскоре он и сам вышел на арену под именем Элиас Мигель Перес. Никто не знает, почему он выбрал это имя. Я только могу догадываться, что Мигель — по-испански Майкл, а Перес — просто сценическое имя, которое он взял, чтобы казаться испанцем. Имя, однако, прижилось, и даже через несколько лет, когда они уехали в Лоренцо-Маркес (на восточном побережье Африки), он все еще не расставался с ним.

В Лоренцо-Маркес Элиас Майкл вскоре стал посредником между приезжающими в этот далекий порт иностранцами и португальским правительством. Хотя он и не занимал никакого официального поста, все считали, что он может помочь любому иностранцу преодолеть все трудности с уплатой пошлины, оформлением документов и пройти через массу мелких формальностей, установленных для иммигрантов. Всю свою жизнь мой отец был человеком удивительной доброты и щедрости. Очень часто он платил собственные деньги за то, чтобы бедняка, приехавшего с семьей в Африку искать счастья, получше устроили, пока ему не подвернется какая-нибудь работа. А нередко он и сам получал значительные суммы от богатых иммигрантов, которым было приятно встретить человека, знающего их язык и готового оказать им помощь. Таким образом Элиас Майкл приобрел сотни друзей среди людей самого различного положения и достатка.

А когда ему надоела эта добровольная работа в Лоренцо-Маркес и он уже скопил порядочную сумму денег, они вместе с отцом направляются в Восточный Трансвааль, в город Махадодорп, куда после замужества переселилась из Бейрута его сестра. Вместе с мужем сестры он решил стать странствующим торговцем. Они приобретают быков и фургон, нагружают его товарами, которые пользовались особенным спросом у местных жителей, — блестящими стеклянными бусами, дешевыми ножами, яркими одеялами, штанами, рубашками, рулонами тканей — и отправляются в глухие районы, не пропуская ни одной деревушки, ни одного крааля. Дело пошло хорошо, потому что такая «доставка на дом» пришлась африканцам по душе, и в тот же год компаньоны уже смогли купить автомобиль, что позволяло им теперь пробираться в еще более глухие места. Вдобавок ко всему им были неведомы обычные тревоги торговцев, так как их покупатели платили наличными или же давали в обмен товары собственного изготовления, и среди них не было безнадежных должников. Спустя некоторое время Элиас Майкл послал денег в Ливан, чтобы его мать и два брата смогли приехать в Африку.

— Я никогда не сомневалась, что Мар Элиас позаботится о тебе, — прошептала мать, нежно обнимая сына, встретившего ее в Лоренцо-Маркес.

Устроив как следует мать и братьев в Иоганнесбурге, Элиас Майкл расстался со своим зятем-компаньоном и отправился в Бейрут за невестой. В доме своих родственников он встретил семнадцатилетнюю девушку, которую полюбил с первого взгляда. Элиас ухаживал за ней неделю, потом сделал предложение, и оно было принято. Обе семьи стали с радостью готовиться к свадьбе, которая состоялась в монастыре Мар Элиаса, и сразу же после этого жених увез свою невесту в Южную Африку. Когда они поселились в Претории, никто из них не знал ни английского, ни языка африкаанс. Однако это не особенно мешало им. Когда Элиас еще разъезжал со своим зятем по деревням, он сумел выучить несколько местных диалектов, пополнив таким образом и без того обширный список языков, которые он знал. Но, по его собственному признанию, он так никогда и не смог научиться говорить на английском и африкаанс с такой же легкостью, как на других языках.

Уже несколько лет жил он в Претории и все еще продолжал носить имя Элиаса Мигеля Переса, которое для него, по-видимому, имело особую притягательную силу. Он открыл ресторан со складом эскпортного продовольствия и назвал его «Тенериф» — по имени своего любимого острова в Атлантическом океане у северо-западного побережья Африки.

Первый его сын родился в 1913 году, а два года спустя на свет появился я. В то время мой отец познакомился с одним золотоискателем из Восточного Трансвааля. Этот человек скопил немало золотых самородков, и мой отец купил их у него. Зная, что это золото в Бейруте можно продать в два раза дороже, отец получил необходимые Документы и сел на корабль, идущий в Бейрут. Неведомо каким путем распространились слухи, что он везет с собой в Ливан целое состояние. Его выследили, и на тот самый корабль в Лоренцо-Маркес сели два подозрительных искателя сокровищ. Однажды вечером на шестой день пути, когда отец стоял у борта и, наклонившись, глядел на бегущую за кормой воду, на него вдруг кто-то набросился сзади. Двое нападавших старались столкнуть его за борт, но они не ожидали встретить человека такой необыкновенной силы. Видя, что его не одолеть, один из нападавших вынул револьвер и три раза выстрелил. К счастью, ни одна пуля не попала в цель. А когда на выстрелы прибежали пассажиры и капитан, мой отец уже успели справиться с противниками и крепко держал их в своих мощных руках — по одному в каждой.

Когда осмотрели каюту моего отца, золота там не оказалось. Его нашли потом в каюте грабителей. На них надели наручники, а золото для безопасности хранили в каюте капитана, пока корабль не прибыл в Бейрут. Отец продал золото одному из многочисленных ювелиров, живших на Сук-эль-Сайигин — улице Ювелиров. Но прежде чем расстаться с золотом, отец заказал каждому мужчине в нашей семье золотую булавку для галстука. Я берегу свою до сих пор, как бесценное сокровище.

Вскоре после возвращения отца в Южную Африку от менингита умер мой семилетний брат. Это был своего рода чудо-ребенок, говоривший на семи языках. Моя мать чуть не умерла от горя, и, чтобы ее спасти, доктор посоветовал отцу увезти ее из Претории.

— Мистер Перес, — серьезно сказал он, — если вам дорога жизнь вашей жены, немедленно увозите ее отсюда. Здесь ей все напоминает о сыне.

Мой отец решил, что сможет оставить на попечение И друга свое весьма процветающее дело, и вместе с матерью отправился в довольно долгое путешествие. Когда он вернулся, то не нашел ни друга, ни денег. Отец был на краю банкротства.

Его кредиторы соглашались получить по пяти шиллингов за фунт, но отец поклялся, что они не потеряют ни единого пенни. Он продал часть имущества, записанного на имя жены, и заплатил всем кредиторам. После этого отец оказался совсем без гроша. Это было ужасно, зато у него оставалась чистая совесть, и он чувствовал себя счастливым от сознания, что его репутация не запятнана. Все последующие годы отец очень бедствовал.

Потеря старшего сына и почти полный крах были страшным, сокрушающим ударом, от которого отец, по-видимому, так и не смог вполне оправиться. Я хорошо помню, что в детстве у меня не было таких игрушек и одежды, как у моих сверстников, с которыми я играл. И если я чего-нибудь хотел, то никогда не осмеливался просить об этом родителей, так как знал, что отец откажет себе в чем угодно, лишь бы у меня было все необходимое. Поэтому я нашел способ добывать все самостоятельно. Я продавал цветы из нашего сада, стриг своих школьных товарищей и бегал по всяким поручениям.

Вспоминая прошлое, я теперь понимаю, что, если б я не был лишен многого в детстве и если б мне не приходилось добывать все самому, пуская в ход силу и сообразительность, я бы не смог добиться успеха в жизни. Если бы мои родители имели возможность баловать меня, я бы не знал и половины своих удач. В тридцать три года я был уже владельцем трех магазинов спортивных товаров, фабрики рыболовных принадлежностей и отлично поставленного предприятия, снаряжающего сафари. И я собирался заняться еще одним увлекательным делом — съемкой кинофильмов.

Почти два года бродил я со своей маленькой съемочной группой по Африке, стараясь снять нужные мне кадры. Я полагал, что операторские и режиссерские просчеты в моих фильмах надо возмещать действием. И в поисках этого действия я нередко рисковал собственной жизнью и жизнью своих помощников. Если на меня бросался лев, я подпускал его к себе на десять футов и только тогда стрелял. А чтобы разъярить слона, я дразнил его до тех пор, пока он не бросался на меня, и лишь в нескольких шагах бедняга получал пулю в лоб. Иногда слоны нападали сами, как это случилось в одну из моих поездок, когда по поручению правительства Бечуаналенда я должен был уничтожить нескольких слонов-отшельников. И вот после многих опасных сафари, пока моя жена терпеливо поджидала меня дома, ухаживая за нашими двумя девочками, Кэрол и Джун, я собрал интереснейший материал для своего первого фильма.