Генри Райдер Хаггард - Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2

• Название: Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2
• Автор: Генри Райдер Хаггард
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

Во второй том Собрания сочинений известного английского романиста Генри Райдера Хаггарда (1856-1925) входят три романа и повесть, рассказывающие об удивительных приключениях знаменитого южноафриканского охотника Аллана Квотермейна.

---

— Что это? Неужели вы хотите надеть это, Гуд?

— Разумеется! — отвечал он. — Вы знаете, как много значит первое впечатление, особенно для женщин. Хоть один из нас будет порядочно одет!

Мы замолчали, пораженные ловкостью Гуда, с которой он так искусно скрывал от нас все эти месяцы содержимое ящика. Одно только мы предложили ему — непременно одеть вниз стальную рубашку. Сначала он возразил, что ему неудобно надевать ее под мундир, но потом согласился. Забавнее всего были удивление Умслопогаса и восторг Альфонса при виде блестящей формы Гуда. Когда же он встал, выпрямился во всем своем блеске, даже с медалями на груди, и залюбовался на свое отражение в спокойной воде озера, старый зулус не смог больше сдерживать своих чувств.

— О, Бугван! — вскричал он, — Бугван! Я всегда думал, что ты не важный, маленький человек, жирный, как корова, которая собирается отелиться, а теперь ты похож на голубого павлина, который распустил свой нарядный хвост. Право, Бугван, глазам больно смотреть на тебя!

Гуд недолюбливал намеков на свою толщину, хотя во время нашего путешествия он достаточно похудел. В общем, он был доволен восхищением зулуса. Что касается Альфонса, то тот был совсем очарован.

— А, мсье прекрасно выглядит — блестящий вид военного! О, дамы будут в восторге, там, на берегу. Мсье удивительно хорошо выглядит! Он напоминает мне моего героя-дедушку…

Тут мы прервали излияния Альфонса. Любуясь на Гуда, мы почувствовали дух соревнования и принялись, насколько это было возможно, приводить себя в приличный вид. Мы одели на себя охотничьи куртки, а под них — стальные рубашки. Что касается моей наружности, то никакая самая изысканная одежда не могла сделать ее лучше, но сэр Генри выглядел красавцем в своей куртке и в сапогах. Альфонс также прихорошился, как-то особенно накрутив свои огромные усищи. Даже старый Умслопогас, который ровно ничего не понимал в нарядах, взял масла из фонаря и натер им кожу, так что она блестела не хуже кожаных сапог Гуда. Потом он надел на себя стальную рубашку, которую сэр Генри подарил ему, и мучу и, вычистив свою Инкосикази, стоял как при полном параде.

В это время мы снова подняли парус и быстро плыли к берегу, или, вернее, к устью большой реки. Через полтора часа после того как от нас уплыла маленькая лодка, мы увидели на реке большое количество лодок. Некоторые из них шли на двадцати четырех веслах, другие под парусом. Мы скоро различили среди них большой флагманский корабль. Люди, находившиеся на корабле, были одеты в какое-то подобие формы. На палубе, лицом к нам, стоял старик почтенного вида с развивающейся белой бородой, с мечом на боку, очевидно командир корабля. Остальные лодки были наполнены любопытными и кружились около нас.

— Что это значит? — сказал я. — Хотят ли они дружелюбно встретить нас или покончить с нами?

Никто не мог ответить на этот вопрос. В это время Гуд заметил в воде, в двухстах ярдах от нас, бегемотов и решил, что неплохо бы произвести впечатление на туземцев стрельбой. К несчастью, мы ухватились за эту мысль, вытащили наши винтовки, хотя патронов у нас осталось немного, и приготовились действовать. Бегемотов было четыре, два старых и два помоложе.

Когда лодки находились в пятистах ярдах от нас, сэр Генри открыл огонь. Пуля засела между глаз молодого бегемота, он погрузился в воду, оставив за собой кровавый след. В тот же момент я выстрелил в другого, а Гуд — в третьего бегемота. Мой выстрел был не совсем удачен, бегемот, разбрызгивая воду, уплыл дальше и яростно захрюкал. Я сейчас же добил его новым выстрелом. Гуд, плохой стрелок, промахнулся, и пуля задела только морду животного. Оглянувшись на туземцев, я заметил, что они, очевидно, не имели понятия о стрельбе, потому что были поражены и изумлены в высшей степени. Сидевшие в лодках начали кричать от страха, некоторые удирали от нас изо всех сил, даже старый джентльмен заметно встревожился и остановил свой корабль.

Но у нас не было времени наблюдать, потому что старый бегемот, раздраженный раной, появился вблизи, грозно поглядывая на нас. Мы выстрелили все разом и тяжело ранили его. Между тем любопытство превозмогло страх зрителей. Некоторые лодки подъехали к нам, и между ними находилась лодка, где сидели мужчина и женщина, которых мы видели два часа тому назад. Огромное разъяренное животное вдруг выплыло около их суденышка и с яростным ревом разинуло пасть. Женщина закричала, мужчина пытался дать лодке другое направление, но безуспешно.

В следующую секунду я увидел огромные красные челюсти и клыки бегемота, вонзившиеся в бок лодки. Лодка опрокинулась, и люди оказались в воде.

Прежде чем мы успели опомниться, страшное чудовище разинуло пасть, чтобы проглотить женщину, которая барахталась в воде. Я выстрелил поверх ее головы в горло бегемота. Он отплыл в сторону и начал кружиться, а ручьи крови текли из его ноздрей. Не давая ему опомниться, я снова выстрелил и прикончил его. Нашей первой мыслью было спасти девушку, пока мужчина плыл к другой лодке.

Нам это удалось. Под шум и крики зрителей мы посадили ее в нашу лодку.

Теперь все лодки туземцев собрались вместе на некотором расстоянии от нас, очевидно для совещания. Мы немедленно схватили весла и двинулись к ним.

Гуд стоял в лодке и, держа треуголку, вежливо раскланивался во все стороны с веселой улыбкой. Главная лодка направилась нам навстречу. Я увидел, что наш вид — в особенности форма Гуда и фигура Умслопогаса — преисполнили удивлением почтенного старика.

Он был одет так же, как все, но рубашка его была сделана из чистого белого полотна, с пурпурной каймой. Золотые кольца были надеты на руку и на левое колено. Гуд махнул шляпой старому джентльмену и осведомился о его здоровье на чистейшем английском языке. Старик в ответ на это приложил два пальца правой руки к губам, что мы приняли за приветствие с его стороны. Затем он сказал нам несколько слов на том же языке, что и первый наш собеседник. Мы опять ровно ничего не поняли, закивали головами и пожимали плечами. После некоторого молчания я, чувствуя сильный голод, начал показывать на свой рот и похлопывать себя по животу. Эти сигналы старик, видимо, отлично понял, потому что энергично закивал головой и указал на гавань.

Один из его людей бросил нам веревку, которую мы крепко привязали к лодке, шедшей к гавани и поведшей нас на буксире, в сопровождении других лодок. Через двадцать минут мы вошли в гавань, переполненную народом, собравшимся посмотреть на нас. Мы заметили, что обитатели города принадлежали к одной расе, некоторые были очень красивы. Между зрителями мы увидели дам, обладающих очень белой кожей.

На повороте реки открылся город. Крик восхищения и удивления сорвался с наших губ, когда мы увидели его. Позднее мы узнали, что город называется Милозис, или Нахмуренный Город (ми — город, лозис — нахмуренная бровь).

На расстоянии пятисот ярдов от берега реки возвышалась гранитная скала в двести футов вышиной.

На самой вершине скалы находилось здание, выстроенное из гранита; у подошвы его — зубчатая стена с маленькой пробитой в ней дверью.

Потом мы узнали, что это здание было королевским дворцом. От дворца город поднимался вверх, к великолепному зданию из белого мрамора, увенчанному золотым куполом, который мы уже заметили издалека. За исключением этого здания, все дома города были выстроены из красного гранита и окружены садами, которые смягчали несколько суровое, однообразное впечатление от гранитных построек.

Наконец мы увидели чудо и гордость Милозиса — большое крыльцо и лестницу дворца, от великолепия которых дух захватывало.

Вообразите себе великолепную лестницу с балюстрадой, в два яруса; каждый ярус, в сто двадцать пять ступеней, заканчивается красивой площадкой. Лестница спускается от дворцовой стены к краю скалы, где по каналу проведена вода из реки. Чудеснейшее крыльцо поддерживается огромной гранитной аркой, увенчанной красивой площадкой между двумя ярусами. От этой арки отделяется другая летучая арка, красота которой затмевает все, что мы видели до сих пор.

Это крыльцо было тем редким произведением искусства, которым человек мог поистине гордиться. Нам рассказывали потом, что крыльцо, постройка которого была начата еще в древности, обваливалось четыре раза и три столетия простояло неоконченным, пока за него не взялся молодой архитектор Радемес, который заявил, что или окончит работу, или пожертвует своей жизнью! Если ему не удастся окончить работу, он бросится с скалы вниз, а если работа будет окончена, наградой ему будет рука королевской дочери! Пять лет возился он с работой, которая поглотила невероятное количество труда и материалов. Три раза падала арка, пока архитектор, видя, что его труды напрасны, не решил покончить с собой. Ночью во сне ему явилась прекрасная женщина, дотронулась до его лба, и он увидел здание законченным и понял, что, несмотря на массу затруднений, его гений преодолеет все. Он проснулся и снова принялся за работу, но уже по другому плану, и закончил ее. Через пять лет труда и терпения Радемес повел прекрасную дочь короля по лестнице во дворец, сделался королем-супругом и положил начало теперешней королевской династии Зу-венди, которую называют до сих пор Домом Лестницы, в память о могучей энергии и таланте строителя, которые послужили ступенями к его величию.