Антология - Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

• Название: Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.
• Автор: Антология
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Юмористические стихи
• Год: 1975

Настоящее издание — самое полное из существующих собрание русских эпиграмм — насчитывает свыше 2000 образцов. Долгая жизнь популярного поэтического жанра показана здесь от его истоков в XVII столетии до Октября 1917 г. В книге более 250 авторов эпиграмм, среди которых первоклассные мастера жанра и многие известные поэты, эпизодически или мимоходом обращавшиеся к нему. В сборнике немало удачных стихотворных миниатюр, принадлежащих второстепенным, вовсе забытым и безымянным авторам.

---

909. ЗОЛОТАЯ ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ

Мудрец Гораций воспевал
Свою посредственность златую:
Он в ней и мудрость полагал
И к счастию стезю прямую.
С тех пор наш изменился свет,
И как сознаться в том ни больно:
Златой посредственности нет,
Людей посредственных довольно.

1859

910. «Лоб не краснеющий, хоть есть с чего краснеть…»

Лоб не краснеющий, хоть есть с чего краснеть,
Нахальство языка и зычность медной груди,
            Вот часто всё, что надобно иметь,
            Чтобы попасть в передовые люди.

<1862>

911. «Вопрос искусства для искусства…»

Вопрос искусства для искусства
Давно изношенный вопрос;
Другие взгляды, мненья, чувства
Дух современный в жизнь занес.
Теперь черед другим вопросам,
И, от искусства отрешась,
Доносом из любви к доносам
Литература занялась.

<1862>

912. «Скажите: отчего иной так в душу вьется…»

«Скажите: отчего иной так в душу вьется,
Так рвется угодить; а будь беда с тобой,
Не жди ты от него услуги никакой?»
— «Где тонко, там и рвется».

<1862>

913. «Природы странною игрой…»

           Природы странною игрой
           В нем двух начал раздор открытый:
Как может быть он человек пустой
           И вместе с тем дурак набитый?

<1862>

914. «Недаром наш должник слывет и краснобаем…»

Недаром наш должник слывет и краснобаем:
На россказни он щедр, но туг на чистоган;
Он за́ словом в карман не ходит — это знаем,—
Но рад за де́ньгами ходить в чужой карман.

<1862>

915. «Приятель мой, к тому ж рифмач, стихов тетрадью…»

Приятель мой, к тому ж рифмач, стихов тетрадью
Душил меня с утра, как полновесной кладью;
Раз занял сто рублей он на́ день — и пропал.
Хороший дал процент мне малый капитал!

<1862>

916. «Неглупо сказано: пожалуй, я Брызгалов…»

Неглупо сказано: пожалуй, я Брызгалов,
В кафтане бархатном, при пудре, в парике;
Спасибо, что хоть трость осталася в руке,
                    Есть оборона от нахалов.

<1862>

917. О НАШИХ НИГИЛИСТАХ

<Avec circonstances atténuantes> [62]

Грех их преследовать упреком или свистом;
На нет — нет и суда: плод даст ли пустоцвет?
                    Ума в них нет, души в них нет,
       Тут поневоле будешь нигилистом.

<1863>

918. <НА А. И. ГЕРЦЕНА>

Своим пером тупым и бурным
Белинский, как девятый вал,
Искандером литературным
Во время оно бушевал.
Теперь за ним с огнем воинским
Искандер сам на бой предстал
И политическим Белинским
Рассудок ломит наповал.

Начало 1860-х годов

919. «Скользя налево и направо…»

Скользя налево и направо,
И педагог, и демагог,
Она гоняется за славой
На паре арлекинских ног.

Ей и в ученые святыни
И в клубы черни вход легок:
Одна нога одета в синий,
Другая в красненький чулок.

<1864>

920. «Он общим мненьем был разбит на обе корки…»

Он общим мненьем был разбит на обе корки
И стал с тех пор важней и более надут —
Знать, держится и он народной поговорки:
               «За битого — небитых двух дают».

<1864>

921. «Как ни хвали его усердный круг друзей…»

Как ни хвали его усердный круг друзей,
         Плохой поэт был их покойник;
         А если он и соловей,
         То разве соловей-разбойник.

<1864>

922. <НА А. X. БЕНКЕНДОРФА>

Вот как, прочтя его «Записки»,
О сочинителе сужу:
Был генерал он всероссийский,
Но был ли русским? Не скажу.

1865 (?)

923. НА ПРИЕЗД СЛОВЕН В РОССИЮ

Гостей мы угостили плотно
И плотно доказали им,
Что говорим словоохотно
И плотно пьем мы и едим.
Славяне могут, взяв с нас слепок,
Вписать в дорожный свой дневник:
Желудок русских очень крепок,
А вдвое крепче их язык.

1867

924–926 <НЕОЗАГЛАВЛЕННЫЙ ЦИКЛ ЭПИГРАММ>

1

Географический вопрос решите ж, братцы!
Наука ждет — куда себя определим:
Мы сердимся, когда нам скажут: «Азиатцы!»
Быть европейцами мы сами не хотим.

2

Идти своим путем свободно,
Так жить, как просится душа,—
Всё это очень благородно,
Но в этом мало барыша.

3

Предаться хочешь ли покою
И не иметь с людьми возни?
Как можно меньше будь собою,
А будь, чем быть велят они.

Сентябрь 1868

927. «Журнал он держит монтаньярский…»

Журнал он держит монтаньярский,
В газете ж истый патриот;
Там Мирабо, а здесь Пожарский…
Не там, так здесь свое возьмет.

Конец 1860-х — начало 1870-х годов

928. <НА А. Н. ПЫПИНА>

Наш журналист себе промыслил попугая,
Он доморощенный, птенец родного края,
Он врет не зная что, как попугаи врут,
Но от заморского туземца отличая,
Его не Попынькой, а Пыпинькой зовут.

<1872>

929–931. <НА И. С. ТУРГЕНЕВА>

1

Талант он свой зарыл в «Дворянское гнездо»,
С тех пор бездарности на нем оттенок жалкий,
И падший сей талант томится приживалкой
У спадшей с голоса певицы Виардо.

27 января 1872 2

Всех повестей его герои плоховаты,
И очень не умны, и очень скучноваты.
Всё это оттого и всё несчастье в том,
Что он не знает свет, что он с своим пером
Сидит пред зеркалом и каждому герою
Дает нам образ свой, любуясь сам собою,
Что, как про белого бычка идет рассказ,
Рассказывать себя брался он уж не раз,
А потому в его портретной галерее
Герой герою вслед бесцветней и пустее.

27 января 1872 3

              Тупые колкости твои
              Приемлю я незлобным сердцем.
Я князь Коврижкин, так, но, что ни говори,
              Я для тебя коврижка с перцем.

1872

932. <НА А. Н. ПЫПИНА и Н. И. КОСТОМАРОВА>

В две удали, и в два пера, и в две руки
В наемной должности журнальных тарабаров,
На Стасюлевича вранья поставщики,
Свое и Пыпин врет, свое и Костомаров.
Один про старое дичь новую несет;
Другой, новейших дней историк, в каждой книжке,
Лиц исторических мазилка, понаслышке
Ложь сплетней площадных за правду выдает.

Сентябрь 1872 Баден-Баден

933. ПЛУТАРХ НАВЫВОРОТ

Россию древнюю опустошает он:
Новейший сей Плутарх в ожесточенье рьяном
По русским хроникам проходит Тамерланом
И предает огню наш русский пантеон
Под гневною грозой озлобленных ударов.
На пепле нам родном, на груде славных тел
Что ж остается нам и кто ж тут уцелел?
Утешьтесь: жив еще курилка Костомаров.

1872

934. «Художник Бурнашев — не Пыпин ли второй?..»