Кэролайн Майтингер - Охота за головами на Соломоновых островах

• Название: Охота за головами на Соломоновых островах
• Автор: Кэролайн Майтингер
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2000
• ISBN: 5-309-00010-0

Приключения двух молодых женщин, пожелавших запечатлеть быт и нравы народа, проживающего в одном из самых экзотических уголков земного шара, Меланезии, — вот тема этой увлекательной книги, рассчитанной на самый широкий круг читателей.

---

В нашей части лагуны не было ядовитых морских ежей, а плававшие морские звезды были таких поразительных расцветок, что мне даже не следовало упоминать о них, так как словами описать их невозможно. На западной оконечности лагуны, в подземной коралловой пещере, проживал спрут, а вернее — спрутище, такой он был огромный. Правда, на протяжении тысячелетий его никто не видел, но местному населению было точно известно, что он нападает на лодки, оскверненные присутствием женщин, и утаскивает их к себе на дно. Обычные спруты, которых туземцы ловили и употребляли в пищу, никогда не имели щупалец длиннее фута, а наиболее ценными считались совсем маленькие спруты, которых ели вареными. Они были жестки, как резина, даже в столь нежном возрасте. Мелко изрубленного и залитого пряными соусами, как его иногда подают у белых жителей (главным образом из хвастовства, чтобы произвести впечатление на новичков), спрута проглотить можно, но удовольствия в этом никакого.

Реальной опасностью для нас являлись не острые и ядовитые коралловые рифы, хотя малейшая царапина превращалась в нарыв, а разбросанные повсюду огромные раковины, трудно отличимые от кораллов. Старые раковины (некоторые из них насчитывают до пятисот лет) достигают размеров в восемнадцать дюймов, бывают покрыты кораллами и как бы сцементированы с рифами, на которых они пролежали бесконечное число лет. Широко раскрыв створки, они поджидали, не заплывет ли случайно какая-либо пища, и, как только что-либо съедобное проплывало мимо, створки хватали ее мертвой хваткой. Было известно, что именно раковины являются злыми духами некоторых умерших жителей деревень, и если какая-нибудь женщина, собирающая съедобных морских животных, наступит ногой на широко раскрытые створки, то так ей и надо: не нарушай установленных табу.

Насколько это наказание является серьезным, мы поняли, когда всунули нашу прогулочную трость между створками раковины, которые немедленно захлопнулись. Попозже, собравшись домой, мы захотели получить трость обратно, но не тут-то было: раковина решила, очевидно, съесть трость и решительно отказывалась ее вернуть. Мы колотили по раковине камнями, пускали дым сигарет в щель, откуда торчала трость, и даже всунули в нее горящую сигарету, но раковина продолжала крепко удерживать жертву. Тогда мы подняли палку вместе с раковиной и ударили ее о камень — никакого впечатления, раковину нельзя было разбить. Потеряв надежду, мы отнесли раковину домой и повесили трость на дерево. Наутро муравьи вернули нам трость, рядом с ней лежали начисто объеденные створки раковины.

Жизнь подводного мира была полна нескончаемого интереса, и я даже была довольна вынужденным отдыхом, хотя соленая вода лагуны не способствовала лечению глаз. Вместо прежней боли в глазах, я испытывала жжение, а за компанию и у Маргарет глаза сильно покраснели.

— Если вы так заинтересовались подводным миром, — сказал наш хозяин, — то вам необходимы водолазные очки.

— О да… — любезно согласились мы. — Мы согласны на все, начиная от русалочьих глаз и до водолазного колокола.

Оказалось, что водолазные очки являются реальностью и бездонные ящики в конторе, хранящие самые различные предметы, содержат и такие сложные приспособления. В ряде районов местные жители пользуются водолазными очками при добывании перламутровых раковин.

В тот миг, когда я надела водолазные очки, все стало понятным и ясным: в тропиках можно отлично заниматься живописью без опасения ослепнуть. У меня сразу появились глаза не хуже, чем у местных жителей.

Ту роль, которую играют у туземцев глубокие глазные впадины, выступающие, как карниз, надбровные дуги, обрамленные густыми бровями, малая величина глаз и выпуклые скулы, защищающие глаза от ослепительного отражаемого землей света, теперь стали играть водолазные очки. Они даже превосходили устройство глаз местных жителей, и теперь я видела все, словно через два черных тоннеля. Отлично различая краски и детали на теневых сторонах, я не должна была больше моргать и щуриться; помимо всего, через них я видела обрамленные композиции. Было бы еще лучше, если бы они давали квадратное или продолговатое обрамление или, скажем, имели крошечную установку для кондиционированного воздуха. Но даже в теперешнем виде они были незаменимы.

В дальнейшем у меня никогда не было недоразумения с глазами, хотя мне частенько приходилось за работой снимать очки, так как местные мужчины относились к ним с подозрительностью и не позволяли нам приближаться, если видели меня в очках. Дети подымали истошный крик, а женщины прятались куда попало.

Наше первое возвращение в Пататива было настоящим событием. Обыкновенные очки здесь хорошо известны благодаря старосте, который носил их для украшения, и все отлично знали, что он ничего не видит сквозь густо засаленные стекла. Из моих водолазных очков стекла были вынуты, но вместо обыкновенной никелированной оправы имелись два черных тоннеля, полностью скрывавших верхнюю часть моего лица. Никто из жителей не выражал удивления, но толпа, встретившая нас на берегу, была явно взволнована. Кругом царила тишина, и точно так же, как когда-то рассматривали мои покрытые лаком ногти, теперь меня внимательно изучали со всех сторон, и, если мне приходилось сделать шаг назад или в сторону, я неизменно наталкивалась на кого-либо из поклонников моей новой внешности. Насколько можно было понять, жители решили, что мои водолазные очки являются наивысшей формой того украшения, что носил лишь староста.

Теперь я начала работать и с упоением рисовать в условиях физического комфорта. Приступив снова к портрету Майка, мы обнаружили, что Майк смотрит на нас с интересом. Обычно туземные модели имели несколько испуганный вид, что объяснялось моей манерой бессознательно гримасничать во время работы. Теперь гримас не было видно, и это надо считать еще одним достоинством моих водолазных очков. Я видела перед собой очаровательного и великолепного Майка, таращившего на меня глаза с неподдельным удивлением. Раньше он садился позади меня и смотрел, как я работаю; теперь он уселся передо мной и смотрел мне прямо в лицо. Отец Майка принес показать нам танцевальную трость, но, увидев меня, встал, изумленный, рядом с Майком. Несколько позже приковыляла мать Майка и встала позади мужчин. Ее роте черными, прогнившими от жевания бетеля зубами был широко раскрыт, а глаза уставились прямо на меня в твердой уверенности, что я ее не вижу.

Только ограниченный размер холста не позволил мне превратить его в фриз и нарисовать всех явившихся родственников Майка. Мы не знаем, какой вывод сделали местные жители из поучительной истории с водолазными очками, но читателю ясно, что результат был отличным.

В то утро, когда мы заканчивали портрет семейства, к нам подошел староста и, отразив на своем широчайшем, коричневом и лоснящемся лице все очарование, на которое способен бывший охотник за черепами, попытался «подарить» нам украшение из раковин, надетое на голове Майка. Мы давно и безуспешно пытались купить такое украшение, достать которое очень трудно; теперь таких украшений не делают, а если кто-либо продает, то миссионеры или плантаторы немедленно его покупают. Подобные украшения делались для настоящих туземных вождей, а так как нынешние старосты назначаются администрацией, то и украшений им не полагается. В продаже такое украшение котируется от пяти до десяти американских долларов, и мы пришли в восторг не только от обладания таким украшением, но и от мысли, что, став желанными гостями в Пататива, получаем от жителей в знак уважения столь редкий подарок.

Оказалось, что все это не так и что староста намерен использовать возможность получения для себя пары водолазных очков, надев которые миссис замечательно похоже изобразила Майка — сына Дэви, и Мэри — жену Дэви, и Дэви — мужа Мэри и отца Майка. А бананы на картине до того хороши, что просто хочется смеяться от удовольствия.

Я протянула ему свои очки, чтобы он мог убедиться, какую дурацкую сделку он совершает. Он снял свои очки, делавшие его практически полуслепым, и напялил водолазные. Увиденный им мир показался ему таким же прекрасным, каким он был в действительности, а местные жители, окружив старосту, разглядывали его с неменьшим интересом, чем недавно смотрели на нас. Но когда староста оглядел всех присутствующих, толпа с почтительной улыбкой отступила несколько смущенная.

Староста получил водолазные очки (у нашего хозяина их было не менее полудюжины), и мы, чувствуя некоторый стыд, увезли ценное украшение к себе в Сеги.

— Верните это обратно… — сказал наш хозяин. — Верните немедленно… Староста не имел права подарить это украшение, так как оно ему не принадлежит. Ему так захотелось получить водолазные очки, что он рискнул отдать чужую вещь…

И украшение вернулось в деревню, хотя несколько иным путем.