Вячеслав Коротин - Адмиралъ из будущего. Царьград наш!

• Название: Адмиралъ из будущего. Царьград наш!
• Автор: Вячеслав Коротин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-81085-7

1914 год. Тайно переброшенные на помощь туркам германские крейсера «Гебен» и «Бреслау» застают русский флот врасплох, разом изменив расклад сил на Черном море и предопределив поражение России. Так было в текущей реальности…

Смогут ли «попаданцы» из будущего переломить ход истории? Как им загнать в ловушку и потопить чертов «Гебен»? Удастся ли нашим современникам под личинами адмиралов Колчака и Эбергарда воплотить в жизнь Босфорскую десантную операцию, чтобы русский военный марш на стихи Пушкина «Победой прославлено имя твое, Твой щит на вратах Цареграда» стал явью? Будет ли Царьград нашим?

«Так громче, музыка, играй победу!»

---

Пучина равнодушно сглотнет любого героя, если тот не умеет плавать.

И это прекрасно понимали на борту тонущего «Ак-Дениза», а потому за каждый предмет, имевший плотность меньше, чем у воды, начиналась натуральная драка. Ведь таковых на борту имелось значительно меньше числа жаждущих ими завладеть.

И Ахмед выдирал из рук Мустафы спасательный круг, Гаффар лупил Абдуллу, чтобы завладеть свернутой матросской койкой, Джамиль отпихивал Сауда, чтобы влезть в спускаемую шлюпку…

В общем, паника – она и есть паника…

Шлюпки с «Алмаза» уже спешили к месту гибели парохода, но было очевидно, что за один раз они не способны принять всех турок, что еще держались на волнах, поэтому командир крейсера, капитан второго ранга Зарин приказал подойти на расстояние кабельтова от места, где уже шли спасательные работы.

А русским морякам в шлюпках приходилось ой как нелегко: обезумевшие от ужаса солдаты султана, пытаясь поскорее вырваться из объятий холодной пучины, карабкались на борт в таких количествах, что могли запросто перевернуть и утопить свою последнюю надежду на спасение. Пришлось отплывать подальше и забрасывать концы в кашу из плавающих голов, а потом подтаскивать на них грозди из нескольких человек, которых за шкирку уже и вытаскивали из моря…

– Это черт знает что, Александр Сергеевич, – обратился к командиру старший офицер, наблюдая данную картину, – куда мы денем такую прорву пленных на борту? Во что их переоденем?

– Думаю, что паниковать не стоит, они к нам ненадолго – час-другой, и вернутся из погони «Кагул» и «Память Меркурия». Мы непременно поделимся своими гостями с этими двумя кораблями.

– Да нас за это время турки сами в плен возьмут, когда обсохнут и в себя придут, посмотрите, сколько их уже везут на борт, а сколько еще плавает…

Крейсер успел принять на борт восемьсот сорок три человека. Моряки «Ак-Дениза» спаслись почти все, а вот среди солдат, по указанным выше причинам, процент уцелевших был куда ниже. Выжил и капитан парохода, который был немедленно представлен Зарину.

– Рад, что вы не погибли, Фарух-бей.

– Благодарю за добрые слова, господин капитан, – хмуро приветствовал Зарина турок. – Хотя позволю себе усомниться в их искренности. Вы только что убили несколько сотен людей, находившихся на борту моего судна, а теперь радуетесь моему спасению?

– Радуюсь. – Кавторанг прекрасно понимал, что собеседник пока еще находится в не совсем вменяемом состоянии, и оставался хладнокровным. – Вам достаточно было подчиниться моему сигналу застопорить ход. Я прекрасно понимаю, что вы вряд ли отдали бы свое судно как приз, но нужно уметь проигрывать – вы рискнули и проиграли. Зачем было пытаться уйти от моего крейсера?

Турок угрюмо молчал.

– Так зачем? – упрямо повторил Зарин.

– Надеялись подойти поближе к берегу. Тогда часть солдат смогла бы добраться до него…

– И я, по-вашему, должен был спокойно на это реагировать? Допустить, чтобы у Турции, каковая, осмелюсь напомнить, воюет с моей Родиной, прибавилось несколько сотен штыков, которые вы направите в сторону русских?

И вообще, мне непонятно, что за иллюзии у вас были: вы всерьез рассчитывали уйти от боевого корабля к своему берегу? Вы надеялись на помощь? Какую? Самый сильный крейсер вашего флота хорошо, если уйдет от преследования. И вы это прекрасно видели, не могли не понимать, что ожидать помощи от «Бреслау»…

– Он называется «Мидилли», – заносчиво задрал подбородок турецкий капитан.

– Да хоть «горшком» назовите… – сорвалось с губ Зарина. – Это сути не меняет – прикрывающий вас крейсер благоразумно удрал. И вы, повторяю, это видели. Вы моряк, сударь, и прекрасно понимали, что от нас уйти невозможно. Зачем?..

Фарух-бей слегка замялся:

– Миралай[2]…

– Что?

– Я не идиот, господин капитан! – Турка, наконец, прорвало на эмоции – губы задрожали, кулаки сжались. – Я прекрасно понимал, что не уйти, но миралай с несколькими офицерами пришли на мостик и приказали отворачивать к берегу. Приказали дать полный ход, вплоть до посадки «Ак-Дениза» на камни.

Зарин прекрасно понял, что «первый после бога» не смел распоряжаться на своем судне в присутствии командующего «грузом»…

– А где ваш полковник?

– Думаю, что уже перед Аллахом. Надеюсь, что тот будет милостлив…

– Ладно, ступайте. Отдельной каюты вам не могу предоставить, но сухую одежду гарантирую.

– А моим людям?

– Кого имеете в виду? – командир «Алмаза» стал слегка злиться. – Экипаж своего судна или всех «пассажиров»? Так мы не рассчитывали принять на борт такое количество пленных. Не прикажете ли моим матросам раздеться и отдать свою одежду солдатам, которых вы везли? Отведите капитана, дайте ему одежду, и в трюм, где посуше.

– Будет исполнено, ваше высокоблагородие, – немедленно отозвался боцман, и Фарух-бея увели.

Вынутые из воды турецкие солдаты не причинили никакого вреда русским матросам, а потому, хоть и являлись военнослужащими вражеской страны, принимались со всей широтой русской души: промокших и продрогших до костей турок матросы «Алмаза» весьма заботливо провожали в низы корабля, где можно было отогреться и обсушиться…

На мостике «Памяти Меркурия» стояли ровесники: командир корабля Остроградский и контр-адмирал Покровский.

Вообще-то Покровский являлся начальником минной дивизии Черноморского флота, но в море выходил обычно на крейсерах. И сейчас, когда подчиненные ему эсминцы с грохотом разносили в щепки вражеские транспорты, их непосредственное начальство руководило преследованием «Бреслау».

– Уйдет, Михал Михалыч, – адмирал тревожно посмотрел на своего однокашника по Морскому училищу. – Давай уже, открывай огонь!

– Пятьдесят кабельтовых, Андрей Георгиевич. И видимость препоганая – зря снаряды разбросаем…

– Так меньше не будет. Командуй открытие огня! Не время сейчас булавки считать!

Прозвучал соответствующий приказ, и через несколько секунд казематная шестидюймовка номер три грохнула первым пристрелочным выстрелом. Снаряд лег с серьезным недолетом. Два следующих выстрела ложились все ближе и ближе к корме немецко-турецкого крейсера, поэтому, сделав необходимую поправку, старший артиллерист «Памяти Меркурия» отдал приказ бить и из носовой башни.

Три всплеска вздыбились уже у самого борта «Бреслау».

Слегка отставший «Кагул» поспешил присоединить свой «голос» к флагману, и дальнейшую партию русские крейсера исполняли дуэтом.

Что, с одной стороны, как бы увеличивало вероятность поражения противника, а с другой – совсем наоборот: количество всплесков увеличилось вдвое, и теперь черта с два разберешь, где твои, а где твоего «коллеги» по погоне… Оставалось только надеяться, что закон больших чисел сработает на стороне русских, и удвоенное количество снарядов хотя бы в полтора раза увеличат вероятность попадания в удирающий на всех парах «Мидилли-Бреслау».

Немецкий турок (или «турецкий немец») немедленно стал отвечать. Снаряды его легких «соток» не могли, конечно, представлять серьезной опасности русским большим крейсерам, но мешали изрядно. В первую очередь пушки «Бреслау» были более скорострельны. Особенно по сравнению с башенными установками на «Памяти Меркурия» и «Кагуле». Так что, хоть германец имел возможность отвечать только из четырех стволов, но по количеству выпущенных в единицу времени снарядов даже слегка превосходил своих преследователей.

Однако чем тяжелей выпущенный из пушки боеприпас, тем по более стабильной траектории он летит – инерция есть инерция. И тем точнее попадает на данной дистанции.

Шестидюймовый фугас ударил аккурат между парой ютовых орудий немецкого крейсера. Установки пострадали не сильно, а вот их прислугу осколки выкосили чуть ли не полностью. Если кого из комендоров и не поразил летящий с неимоверной скоростью кусок стали, то ударило взрывной волной или опалило пламенем. Обе пушки замолчали…

Спасли «Бреслау» только машины. Все-таки это был один из самых современных и совершенных легких крейсеров своего времени. Русские уступали ему в скорости около четырех узлов, и расстояние между ним и преследователями неумолимо увеличивалось. А значит, и падала эффективность огня.

«Бреслау» уходил. Не удалось сбить ему скорость удачным попаданием…

– Не получилось… Уходит, гад! – В сердцах Остроградский добавил еще пару предложений, которые, в связи с содержащимися в них некоторыми словами приводить не будем.

– А вы всерьез надеялись на иной результат погони, Михаил Михайлович? – Покровский с легким удивлением посмотрел на каперанга. – Я – нет. Это все равно что ожидать полный флеш-рояль на первой сдаче. У немца минимум четыре узла преимущества. А надеяться всадить ему первый же залп под винты или сбить трубу… Несерьезно. Отпугнули паразита, показали, что его «конвоирование» гроша ломаного не стоит – и то ладно… Прекратить огонь! Давайте уже поворачивать обратно к «Алмазу».