Захар Петров - Чистилище

• Название: Чистилище
• Автор: Захар Петров
• Жанр: Научная Фантастика

---

Теперь в Ментопитомнике оставались две спецназовские пятёрки, три десятка армейцев и ополченцев и столько же детей и инвалидов, которые не могли передвигаться. Их тоже сковали общей цепью, правда без хитроумных механизмов на ногах.

И вот так они сидели безвылазно уже неделю. Они не знали, как идёт война и что происходит вокруг. Скорее всего, успешное начало сменилось затяжной осадой двух других крупных диггерских поселений – Ангарки и Дражни. Иначе бы высвободившиеся отряды направились к Ментопитомнику. А может быть и осады уже никакой нет – может быть всех перерезали диггеры, и гарнизон Ментопитомника – это последний остаток Сил Безопасности Республики.

Вера не была суеверна, но ей не давала покоя встреча с незнакомцем в тесном коридоре на подступах к Ментопитомнику. Вера спрашивала про него у Паука, Фойера и братьев, и никто из её пятёрки его не видел. Хотелось бы верить, что это был мираж или галлюцинация. Но то, что сказал ей человек, постоянно крутилось в мозгу, как назойливая муха. Эти непонятные фразы «кто ты, Вера», «живёшь отдельно от своего имени», «свою дорогу знаешь» сами по себе ничего не значили, но вызывали необъяснимую тревогу. И ещё её не могли не тревожить армейцы и ополченцы, особенно ополченцы. Они почти в открытую начинали ныть и проситься домой.

Диггеры, большинство из которых были дети, наоборот, вели себя с завидным мужеством. Они отказывались от предложенной им еды, изредка питаясь из небольшого запаса сушёной картошки и вяленого мяса. Казалось, им было всё равно, что происходит вокруг. Они, как и обычно, в пол-голоса повторяли свою Поэму Знаний, раскачиваясь на одном месте и закрыв глаза, читали Библию, делали упражнения на концентрацию, или отрешённо сидели в позе лотоса. В какой-то момент Вере нестерпимо захотелось делать то, что делают они. После схватки в Ментопитомнике Вера оделась в спецназовскую форму и её юбка лежала в заплечном рюкзаке. Но всё же она не совсем соврала Копылу, что диггеры остаются диггерами навсегда. И Вере стало тоскливо от того, что диггеры развязали эту войну и обрекли себя на истребление и ассимиляцию. А пока что эти дети уверены, что они в начале диггерского пути, который им кажется таким прямым и правильным.

На четвёртый или пятый день диггеры запели песнь. Не было ясно, почему они решили петь эту песню именно сейчас и почему начали петь её вообще. Просто сразу несколько голосов стали издавать гортанный тянущийся разноголосый звук, не громкий и не навязчивый, ставший аккомпанементом будущему пению. Потом девочка лет шести запела удивительно чистым и глубоким голосом:

Изгнал из рая древних за грехи Господь

И на Поверхность свёл их научить добру,

Послал к ним Сына Своего указывать им путь,

Искали правду чтоб они, живя в своём миру.

Несколько диггеров повторили последнюю строку:

Искали правду чтоб они, живя в своём миру.

То, что эту фразу повторили диггеры, было понятно лишь потому, что никто другой здесь петь не мог. Диггеры даже не шелохнулись, и этот короткий припев, казалось, выдохнули стены Ментопитомника. Все республиканцы, которым никогда впредь ничего подобного слышать не приходилось, отвлеклись от своих дел и разговоров и завороженно вслушивались в пение этого колдовского хора. А маленькая солистка продолжала петь:

Но возгордились люди: «Нам не нужен Бог!

И без него великие мы чудеса творим!

Богами сами скоро станем и у наших ног

Мы нами покорённую Вселенную узрим»

Её звонкий нежный голос на фоне мычащего аккомпанементы, звучал как пение Ангела с кротостью и болью упрекающего людей в их грехах. И бек-вокал единым голосом, как будто сама выстрадавшая Земля, выдохнул припев:

Мы нами покорённую Вселенную узрим»

Вера присмотревшись к певунье и узнала её. Это Инга, родившаяся слепой, с бирюзовыми глазами, в которых не было зрачков. У диггеров, игнорирующих Поверхность, мутации случались реже, но случались. Когда Вера покидала Ментопитомник, Инга была совсем малюткой. Теперь же, в отблеске светляков её лицо с этими неземными глазами, казалось не принадлежащим этому миру.

И обрели те древние невиданную мощь,

Но нет любви в них, только ненависть и зло.

Безумие гордыни в их души заползло,

И вместо рая низвели на землю смерти ночь.

В угоду сатане предали мир огню,

Сгорели мириады живших в нём.

Взрыдал остаток, осознав вину свою,

В Муос они сошли тем страшным днём.

Магический голос подхватил Веру и вынес наверх и на много десятилетий назад. Обезумевшие правители и генералы, сидя в своих бункерах, отдавали чудовищные приказы. Тысячи зловещих цилиндров взмыли в небо, неся в себе смерть. Миллионы перепуганных людей метаются по городам в поисках укрытий или просто стенают от ужаса в ожидании неминуемой смерти. Гигантские вспышки озарили небосвод, превращая города и их обитателей в пыль и дым. А те, кто пережил тот смертный день, завидовали сгоревшим в ядерной вспышке. Радиация, ядерная зима и самое страшное – тысячи смертельных вирусов и мутагенных агентов, превратили отсрочившуюся кончину выживших в сплошное мучение. Лишь жалкому остатку многомиллиардного человечества, битком набившемуся в убогие подземные убежища, удалось временно укрыться от ужасов истерзанной Поверхности. Но через несколько лет большая часть этих укрытий, атакованных голодом, вирусами и безумством их обитателей, стали братскими могилами. Одним из чудом выживших поселений стал Муос. Но на этот полная трагизма баллада не закончилась.

Но и сойдя в тот день, с собою взяли зло,

И затопили кровью весь свой дом Муос.

И время страшное людей-червей пришло.

Молитвы вознесли - и дал ответ Христос.

Из ниоткуда к людям Присланный сошёл,

Собрал людей Муоса он в единый строй,

И чтоб Муос неверный новый шанс обрёл,

Повёл их смело на Последний Бой.

Певунья увлекла Веру обратно, в родной Муос. Дикие войны друг с другом и с пришедшими американцами. Потом страшное нашествие ленточников, грозившее превратить всех людей Муоса в подчинившихся червям зомби. Победа в Великом Бою, надежда первых мирных лет. А песня неслась дальше.

Но, обретя победу, Муос возвысил глас:

«Я поразил червей, ну и причём тут Бог?»

И вновь огонь любви в сердцах людей угас,

И голос совести в их душах вновь умолк.

Теперь в голосе девочки слышалась скорбь, почти рыдание. Вторивший ей хор, по прежнему повторяя каждую четвёртую строфу песни, казался шёпотом тысяч умерших исстрадавшихся душ. Мурашки пробежали по Вериной спине, комок подступил к горлу, защипало в глазах. Кто-то из ополченцев или армейцев всхлипывал.

Нарывом гнойным зло их хрупкий мир прорвёт,

Кровавый Хаос вдруг зальёт подземный дом,

И в подземелья тьма смертельная сойдёт,

Надежде места нет - лишь боль и смерть кругом.

Вера не сразу поняла, о чём поёт девочка. В голосе маленькой пророчицы было столько боли, что отчаяние навалилось на Веру многотонным грузом. Это страшное предсказание – не просто слова. Сверхъестественное пение не оставляло сомнений в достоверности слов. Это – ТО, ЧТО БУДЕТ! Вера с ужасом смотрела на ребёнка. Инга сложила ладошки одна к другой и подняла невидящие глаза к потолку. В этом слепом взгляде было что-то, дающее слабую надежду. У двух или трёх солдат началась истерика - они содрогались от плача.

Командир злобно крикнул к девочке:

- Заткнись! Заткнись, а то…

Он шёл к девочке, недвузначно выхватив из заплечных ножен меч. В тот же миг около него оказалась Вера, она, ещё не совсем отдавая отчёт своим действиям, схватила его за руку:

- Командир, остановись!

Он с недоумением посмотрел на неё. За Стрелкой стояли все четверо её воинов. Не надо было присматриваться к выражению их лиц, чтобы понять, на чьей они стороне. Командир злобно рванул руку. Как он теперь ненавидел и этих голых полудурков, и не далеко от них ушедшую, каким-то непонятным образом оказавшуюся в его отряде нарванную бабу. «С нею надо кончать! Не сейчас, конечно! Когда эта война закончится, и она станет никому не нужна! И остальные - это стадо трусов, распустивших сопли от воплей этого голого мутанта… Ладно, пусть дослушивают!»

А Вера даже не смотрела на Командира, ей было на него плевать. Она с надеждой вслушивалась в последние слова песни, которые произнесла девочка: