Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное

• Название: Колхоз – дело добровольное
• Автор: Олег Здрав
• Жанр: Альтернативная история
• ISBN: 978-5-4474-1378-1

Отломи кусочек реликвии и получи кусочек своего прошлого. В подарок или в наказание – поди разберись. Попаданец в самого себя и в СССР-1984.

---

Именно его бригаду мы обошли на повороте в погоне за денежной халтурой.

– Матрос ребенка не обидит, не трону Зеленку, если сам нарываться не станет, – подмигнул ошарашенному Виталику и занялся делом – составлением списка бригады.

– Экий, ты неугомонный, – отмахнулся как от репейника Петрович. – Какая срочность на ночь глядя – не видишь забот полон рот. На бараны заявка только в понедельник, так что готовься вместе со всеми завтра с утра в поле. Бумагу положи сюда и вали отсюда, пока занятие тебе не придумал.

Не велика беда – пару дней с ведром побегать, вспомнить молодость.

На входе в свою комнату столкнулся лицом к лицу со Светланой, посторонился, пропуская комсомольскую матрону, плывущую аки «Титаник», рассекая людей, словно льдины. Ничего не сказала, лишь подозрительно окинула взглядом – похоже, теперь как лицо неблагонадежное, поющее неопознанные песни под гитару, я под наблюдением.

– Акула зачем приплывала? – под смешки одноклассников, оценивших точность сравнения, интересуюсь у Дьякова, как самого опытного в дворцовых интригах и имеющего инсайд с противоположной стороны через своего отца.

– Проверяла репертуар для дискотеки. У них очередная компания, убирают все молодежные группы. Даже «Машину» не разрешили, но батя раньше предупредил – ухи открутит, если что.

– Сильно порезала?

– Светка, чтоль? Да ни фига. Она же в английском не рубит, в музыке зарубежной ни в зуб ногой, а нашего у меня ничего и не было.

В дверь заглядывает какой-то восьмиклассник, из молодых, не помню даже:

– Там всех зовут на костер.

Звучит приглашение несколько двусмысленно и зловеще, но ничего страшного или необычного. Стандартная практика: при открытии и закрытии лагеря положено жечь торжественный костер, а учитывая количество зрителей, то обычно это кострище, размером с новогоднюю ёлку на центрально площади города.

К сожалению, ни одно мероприятие в этом времени не проходит без обязательного торжественного митинга. Длительность прелюдии минимум тридцать минут, в среднем не меньше часа.

Для начала слово берет начальник лагеря Римма Львовна. Долго и нудно перечисляет названия съездов, пленумов, причем все они с номерами, решениями которых учителя руководствуются воплощая что-то там в жизнь. Узнал много нового. Выяснилось, что сейчас в школе идет некая реформа – в чем она заключается, так и не понял, а раскрыть суть этой загадочной реформы завуч не догадалась – наверное, и сама ещё не знает.

Также внезапно обнаружилось, что мы не просто околачиваем груши (зачеркнуто) работаем в колхозе, а ещё и выполняем важную правительственную «Продовольственную программу», принятую ещё при Брежневе. И в соответствии с ней, область должна, наконец, в этом году собрать долгожданный «миллион тонн овощей и бахчевых».

Собрать легендарный миллион так и не удалось до самого распада СССР, зато в начале двухтысячных внезапно собрали сразу миллион двести тысяч, причем треть из этого рекордного урожая собрали обрусевшие корейцы, внезапно выяснившее, что в наших краях кроме томатов и арбузов прекрасно растет лук и картошка. Ещё треть урожая неведомыми путями выросла прямо на бумажных полях толстых отчетов, в лучших традициях освоения бюджетных денег – замечательный рекорд, к сожалению, или к счастью для губернатора, оставшийся мало кому известным. Говорят, в следующем 2016-м планировалось собрать полтора миллиона – ну так вполне возможно, технология отработанная, да и корейцы стараются.

В заключение оратор поздравила всех с Днем Знаний – оказывается, в этом году этот праздник празднуется первый раз, очевидно, последствие той самой загадочной реформы. Надо же, как удачно попал – впервые в истории отмечают.

Удивительно, но тема голодающих негров и судьба Никарагуа так и не была раскрыта – оказывается, не всегда про них надо говорить, даже на митингах.

После чего Иосиф Петрович плеснул соляркой на вязанку бревен, и с безопасного расстояния швырнул в костер горящий факел.

– Ничего себе балуются пионеры, – пламя взметнулось на высоту четвертого этажа, не меньше. Хорошо, что кольцо зрителей заранее отвели подальше.

Стемнело, и пылающий конус выглядит завораживающе, будя в душе странные смутные первобытные образы – наверное, наши предки точно также жарили мамонта, целиком запекая в таком же костре. Сейчас бы Вагнера – в тему однозначно было бы.

– Ого, а это кто такие? Почему не знаю?

Рядом три симпатичные девушки любуются увлекательным процессом окисления целлюлозы кислородом, и явно по возрасту не школьницы, если только их по три раза на второй год не оставляли. Неужели студентки? И все три на загляденье, полный набор: светленькая, темненькая и в шапочке.

Нет, не лысая, как можно подумать исходя из описания, но цвет волос под береткой рассмотреть сложно. Но зато можно полюбоваться красивым, тонким профилем, прямым носиком и безупречной осанкой.

Отблески пламени делают их восхитительно прекрасными и волшебными – жаль, при свете дня все очарование наверняка исчезнет. Но сейчас – залюбуешься.

Девушки замечают, что их нагло в упор рассматривают, и, оглядев меня с ног до головы, пренебрежительно и дружно фыркают.

– Мальчик, костер – вот в той стороне, – делает замечание светленькая.

– Говорят, если в ночь с первого на второе вересня, по современному – сентября, сжечь сразу трех самых красивых ведьм на костре, то коммунизм наступит на один день раньше. И костер, и три прекрасные девы в наличие, и дата – все совпало.

И не дожидаясь, пока ошарашенные девушки сообразят, как отбрить нахала, знакомлюсь, пожимая руки всем трем:

– Позвольте представиться, Александр. Тезка одноименного античного героя из Македонии и аэропорта города Салоники.

Наталья, Ольга, Татьяна – экзотические редкие имена, что тут сказать.

– Не слишком ли ты молод, Александр, чтобы делать сомнительные комплименты сразу трем девушкам, на ночь глядя?

– Возраст – недостаток, который легко проходит со временем. Прабабушка моя, урожденная графиня Третьякова, была старше дедушки на шесть с половиной лет, что не помешало ей прожить в счастии и браке более пятидесяти лет, и родить двенадцать детей.

Вечер удался, поболтали, посмеялись. В гости заглянуть не пригласили – ну да ещё весь колхоз впереди, и дискотека здесь только в одном месте – никак не разминешься.

Все одно лучше, чем со сверстницами общаться, чувствуя себя… понятно, кем, чувствуя.

Глава 3

– Подиём, багатуры! – специфическая у нас побудка, с национальным колоритом и расширенным словарным наполнением от товарища Жука.

Судя по мешкам под глазами, Ринат Юсупович всю ночь праздновал начало сезона, лишь под утро явившись в барак, и сейчас явно не в самом лучшем настроении, срывая усталость и злость на подопечных.

– Бегом на зарядку, умываться будете потом.

Бедные, несчастные школьники унылой толпой вываливаются из своих комнат на плац, чтобы также уныло и вяло помахать руками и, совершив пробежку, приступить к водным процедурам.

Долго стоим в очереди к умывальникам, чистим зубы – некоторые до сих пор пользуются порошком, что странно, зубная паста в тюбиках свободно продается в любом магазине.

Быстро завтракаем, времени уже не осталось, хватаем сорокалитровый бидон с водой и бегом к машине, которая уже ждет.

Старенький бортовой Газ-52 закреплен теперь за нашим классом на весь месяц, в него и загружаемся, забираясь со стороны заднего борта по ажурной лесенке, сваренной из арматуры. Последними забрасываются ведра – наше основное орудие труда.

Жук хлопает по крыше кабины, и водитель, получив условный сигнал, трогается с места в карьер.

Внутри кузова пять поперечных лавок для пассажиров, борта наставлены, чтобы никто случайно не вывалился, ни тента, ни крыши не предусмотрено, но ехать можно – только трясет сильно, и пыль столбом.

Приятный сюрприз – не успели отъехать, как девчонки затянули песню, причем не абы что, а «Поворот» Макаревича. Через несколько минут горланят уже все, даже я незаметно для себя начинаю подпевать

«Новый поворот и мотор ревет..»

Ехать нам минут тридцать, поэтому репертуар постоянно меняется. Пошли народные песни: «Ой, мороз, мороз..», «Раскинулось море широко», «Шаланды». И совсем меня убило, когда, уже подъезжая к полю девки затянули: «Эх, хвост, чешуя, не поймал я …ничего».

– Это же Вилли Токарев! Он же в эмиграции сейчас пребывает, где-то в районе Нью-Йорка.

Вот тебе, и цензура и тотальный комсомольский контроль – улыбнуло даже.

– Норма: 12 больших ящиков, или 18 лотков. В ящики – красную помидору собираем, в лотки зеленую, – можно подумать, что есть кто-то кто этого не знает.