Живорад Славинский - Заря Айваза. Путь к осознанности

• Название: Заря Айваза. Путь к осознанности
• Автор: Живорад Славинский
• Издательство: Весь
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9573-1994-8

Эту историю не так-то просто прочесть, и уж куда сложнее поверить в нее. Путь к самореализации долог, можно идти по нему годами. Вы поверите мне только в самом конце.

Некоторые мистики говорили, что невыносимо сложно подняться до божественного уровня совершенства. Но теперь я знаю, что не менее трудным является погружение в глубину самого себя. Это две стороны одной медали — ни одна из них не может существовать без другой. Именно об этом я и хочу пого-ворить с вами, несмотря на сдерживающее меня беспокойство.

Я должен открыть вам тайну, которую наконец-то понял после стольких лет поисков: тот, кто ищет что-то ценное во-вне себя, в столь соблазнительном внешнем мире, пребывает в глубоком сне невежества. А тот, чьи поиски направлены внутрь себя, будет пробужден.

Живорад Славинский

В новой художественной книге известный сербский пси-холог и мистик Живорад Славинский рассказывает читате-лям о великом пути, который может открыть для себя чело-век, желающий постигнуть великую тайну бытия — пути са-мопознания. Автор убежден: в нашей жизни существует толь-ко одно великое путешествие: в себя, через себя и внутрь себя.

Для широкого круга читателей.

---

Группа из мужчин и женщин напомнила мне первое собрание в Медборгар Пласен. Я ощущал легкое напряжение, когда был представлен Паулине Попович, но меня явно не бросало в дрожь от ее великого участия. За несколько минут я сумел приглядеться и оценить пришедших людей, и увиденное мной больше не вызывало любопытства. Мне показалось, что я пересматриваю уже прочитанную мною книгу — возможно, стиль был иным, однако содержание от этого не менялось.

— Сегодня вечером миссис Маркович будет давать лекцию о связи Елены Блаватской с Великими Мастерами, а также о духовном видении как инструменте восприятия высокоразвитых личностей. Будучи поклонником Блаватской и Штайнера, миссис Маркович — очень даже подходящий выступающий, редкая находка.

Петко Сретенович говорил медленно, выделяя каждое слово. Он плавно охватывал взглядом окружающих, показывая всем своим видом, что для него присутствие в таком знаменательном месте было редкой привилегией.

— И небольшое напоминание — обсуждение после лекции приветствуется. А также имею огромную честь представить вам мистера Богдана Животича, не так давно вернувшегося из Стокгольма, где, — он задумчиво поднял голову вверх, выставив вперед свою короткую толстую шею, — он провел несколько лет, изучая альтернативные и герметические науки.

Жухлые дамы и бородатые джентльмены задержали на мне свой взгляд. Это был единственный случай, когда я почувствовал себя неловко. Среди накрашенных лиц я узнал Марию Яковлевич, которая накануне войны заработала репутацию большого эксперта в области классической литературы и философии, но вскоре была выгнана из университета за использование непроверенного источника информации в качестве оригинальной работы. Склонив голову, она посмотрела в мою сторону, словно оценивала, достоин ли я тайных мыслей этой толпы. Рядом с ней на табуретке сидела двадцатилетняя девушка с подтянутой грудью, ясные глаза которой закрывали очки в чудесной оправе, на какой-то момент я даже ощутил некоторый всплеск радости от того, что пришел без Лидии.

Миссис Маркович, худая женщина с бледным морщинистым лицом, со слегка подкрашенными белокурыми волосами и пронзительным взглядом, выдавила из себя улыбку и начала лекцию:

— Согласно моим небольшим знаниям, причиной, по которой Елена Петровна Блаватская основала Теософское общество, а Рудольф Штайнер — Антропософское, является их побуждение содействовать ускорению эволюционного развития человечества в целом, создать благоприятные условия для данных обществ с целью формирования адептов в следующем миллениуме…

После ее высказывания о «формировании адептов» в этом поколении некоторые из присутствующих сменили позы. Они подняли голову и ошарашенно посмотрели на нее.

Она продолжила свой рассказ историями о Блаватской, от начала ее длинного путешествия до непосредственного выхода на контакт с Великими Учителями, о кармических законах, о Гималаях и эгрегорах… Рассказывая об эгрегорах как о группе сознаний, пережившей смерть физических тел некоторых из ее членов, она не была оригинальна. Эту теософскую идею она, скорее всего, позаимствовала у Элифаса Леви. Это был единственный глоток свежего воздуха в ее затхлом во всех прочих аспектах рассказе. Она не переставала уделять внимание деталям, которые можно отыскать в многочисленных нудных теософских книгах, которых стараются избегать даже сами теософы.

— …Блаватская была истинным адептом и посланником космических миров. Она не располагала никакой литературой, считывая информацию из Акаши. Она могла это делать, так как была награждена редчайшим в истории человечества тонким видением… — После такого утверждения несколько антропософов заерзали на своих местах. Она чутьем поняла, что нужно как-то успокоить их едва скрываемое смятение и, приняв благородное выражение лица, добавила: — Один лишь Рудольф Штайнер проявлял похожую силу тонкого видения.

Под конец лекции она обратилась к нам, чтобы мы использовали знания адептов, проторивших путь, на котором можно построить собственный дом знаний из старых и новых вещей и понятий. Она акцентировала особое внимание на последних словах, давая нам понять, что лекция подошла к концу. Ее наградили вежливыми, но в то же время теплыми аплодисментами.

— Спасибо, спасибо, спасибо… — все повторял Петко, встав со стула, и, охватив взглядом аудиторию, добавил: — Было бы прекрасно завершить сегодняшнюю лекцию хорошим обсуждением.

Последовало долгое молчание, после которого доктор Вазич, откашлившись, произнес:

— Ну-с, раз никто не решается начать, думаю, нужно кому-нибудь растопить лед…

До выхода на пенсию доктор Вазич работал адъюнкт-профессором при кафедре философии философского факультета. Без серьезных опубликованных работ он бы не смог работать профессором на полной ставке. Также было известно, что он одним из первых в Сербии начал распространять учение Фрейда. Незадолго до войны один из венгерских учеников Фрейда применил при его участии анализ данной школы. Эксперимент был прерван разразившейся войной, но с тех пор за ним начала ходить репутация психоаналитика. Было удивительно наблюдать, как ему удавалось совместить теософию и психоанализ. Почесывая свою седую бороду, он произнес низким голосом:

— Я бы хотел подчеркнуть тот факт, что Фрейд был одним из первых, кто принял существование различных уровней в человеческом существе, о чем мы узнали с Востока благодаря мадам Блаватской. Несомненно, теософское понимание устройства человеческого существа представляет особую трудность. В духовном свете человек появляется как триединая душа, где один из его аспектов всегда остается в духовной сфере. Мы не располагаем такими примерами в психоанализе, однако важно отметить, что Фрейд воспринимал человека так же многомерно: «ид», «эго» и «супер-эго». — Он окинул взглядом аудиторию, словно оценивая, какое впечатление он на нее произвел, а затем, снова откашлившись, продолжил: — Я должен предостеречь присутствующих от следующего. Взрослый человек испытывает трудности в полном повиновении Учителю, который принимает решения за него, — это то, на чем сегодня настаивают многие люди. На протяжении всего периода взросления человек старается освободиться от пуповины, связывающей его с родителями, и он, конечно, удивляется тому, что попросту меняет одну зависимость на другую. Некоторые хотели бы переложить ответственность за свою жизнь на плечи Махатме, как это делает ребенок с отцом.

— Для меня основным вопросом духовного развития является очищение кармы, — послышался приятный голос седовласой грациозной женщины, которая уже разменяла восьмой десяток. Несколько человек кивнули в знак одобрения.

— Вы правы, Ванда. Мы не должны забывать, что очищение кармы — один из аспектов духовной эволюции, — добавила Паулина.

Вскоре все обсуждение опустилось до обычных фраз, бытующих в теософских кругах, слов похвалы предыдущим выступающим, а также к взглядам в далекое будущее, когда мы станем сородичами Бога. Чувство умиротворения во мне начало исчезать. Их выступления взывали только к прошлому. Никаких новых данных и перспектив, никаких намеков на связи с современными системами. Несмотря на присутствие некоторых молодых людей в Обществе Параллельных Миров, все же это место, с духовной точки зрения, принадлежало старому вымирающему поколению. Для того чтобы как-то разогнать спертый воздух, царящий в этой атмосфере, нужно было заговорить на языке собственных переживаний. Атмосфера в обществе, в тумане которой скрывались эти блестящие горделивые фигуры, представляла собой убежище на случай любого внезапного столкновения с жизнью. Несомненно, было много вещей, о существовании которых они не знали, и я решил вступить в разговор:

— Я не знаю, насколько вам это известно, но Блаватсткая в один из периодов своей жизни коснулась и нас. Джон Саймондс, считающийся одним из надежных писателей, приводит цитату из ее автобиографической книги «Дама с чарующими глазами», из которой мы узнаем, что Блаватская жила какое-то время в Сербии, где она была капельмейстером хора сербского короля Милана (приблизительный перевод названия книги). В зале наступило молчание, все внимание было обращено на меня. Они впервые слышали об этом, так что я решил развить эту тему: — Мои известные предшественники указывали на то, что теософия и антропософия наградила тонким видением Блаватскую и Штайнера. Тем не менее, тонкое видение — сомнительный источник информации, который часто ведет к ложным умозаключениям.

— Такое происходит только с тонким видением обычных или неустойчивых людей, но никак не с подлинным Учителем, таким как Елена Блаватская, — вступила Ванда.

— С ней произошло то же самое, — заметил я и почувствовал внезапный прилив напряжения. — Целые абзацы из «Тайной доктрины» были в прямом смысле слова вырваны из книги Янга «Восточные мудрости», так что о чтении ею Акаши не может быть и речи.