Мэри Стюарт - Гончие Гавриила

• Название: Гончие Гавриила
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: «Ф. Грег», «Киви-Норд Лтд.»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87202-033-3, 5-900929-04-5

Роман Мэри Стюарт (1916―2014) «Гончие Гавриила» («The Gabriel Hounds», 1967, перевод с английского Людмилы Березковской):

Молодая англичанка Кристи, путешествуя по Ливану, неожиданно встречает своего кузена Чарльза и узнает от него, что их тетя Гарриет, эксцентричная богатая старуха, все еще жива и пребывает в своем дворце совсем неподалеку. Желая навестить тетю, Кристи обнаруживает, что попасть в этот сказочный дворец, словно сошедший со страниц "Тысячи и одной ночи", довольно трудно даже для любимой племянницы. Но девушка пока не знает, что еще труднее выйти из него живой…

Мэри Стюарт пишет живо и увлекательно, ее стиль совершенен. В ее романах психологический детектив удивительным образом переплетается с любовной историей.

Sunday Times

Изумительный образец триллера, наполненный жизненными деталями, искусно выписанными характерами и романтической аурой, которые отличают творчество Мэри Стюарт.

 Litaгагy Guild Magazin

---

― Значит, вы проснулись. Вот ваша еда. И не думайте, что можете отпихнуть меня и убежать, потому что попадете к запертым задним воротам, ключа нет, Яссим в переднем дворе, а мужчины в комнате леди.

Я скорчила мрачную физиономию.

― Знали бы вы, как смешно это звучит по-английски…[19]

― Quoi?[20]

― Не обращайте внимания. ― На фоне ее потрясающей грациозности и зеленого шелка я чувствовала себя ужасно. И я не думала, что могу еще раз попроситься в ванную. Я не пыталась встать на ноги, а тихо смотрела, как она идет ко мне с подносом. ― Халида…

― Да?

― Полагаю вы знаете, что они ― мужчины ― делают, зачем они заперли нас, меня и моего кузена.

― О да, Джон, ― она произнесла имя явно с хвастовством, ― рассказывает мне все.

― Ты везучая девушка. Он тебе рассказывал, как наказывают за торговлю наркотиками?

― Quoi?

― Даже в этом грязном углу грязного мира? Даже в Бейруте? Джон не предупредил тебя, что сделает полиция с тобой и твоим братом, если обнаружит, что происходит в Дар Ибрагиме?

― О да, ― она улыбнулась. ― Все это знают. Все это делают здесь, в Ливане. За много лет до приезда доктора мой брат привозил гашиш вниз с гор. Только смелые мужчины носят его с гор к морю.

Думаю, бесполезно было надеяться, что это примитивное существо увидит, что происходящее отличается от чего-то вроде историй про храбрость Робин Гуда. Крестьянину гашиш приносил удовольствие и деньги. Если неразумное правительство решило запрещать выращивание конопли для личных целей, остается только это правительство обдурить. Все очень просто. Тот же самый менталитет, который в более развитых обществах утверждает, что хорошо обходить налоговое законодательство и превышать скорость.

― Не надо так бояться, ― сказала Халида с осуждением. ― Думаю, они не собираются убивать тебя.

― Я не боюсь. Но думаю, что тебе стоит испугаться, Халида. Нет, послушай, не уверена, что ты полностью понимаешь, что здесь происходит, я не совсем уверена, что Джон осознает полностью, во что он впутался. Это вовсе не случай, когда ты и твои друзья тихонечко покуривают, когда хочется, или твой брат перестреливается с местной полицией по дороге к морю. Это намного больше. Это большой бизнес, и правительства очень важных стран горят желанием прекратить все подобное. Надеешься убежать вместе с Джоном, когда весь товар уедет, и вы получите деньги? Куда, по-вашему, вы отправитесь? Не в Сирию, там вас в любой момент поймают. Не в Турцию, там за это приговаривают к смерти. То же относится к Ирану, Египту и много чему еще. Поверь, Халида, это лишает будущего и тебя, и Джона. И не думай, что он сможет взять тебя в Англию, потому что вас возьмут и там, как только мы с кузеном откроем рты.

― Может быть, вы отсюда долго не выберетесь.

― Это глупости. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что в любую минуту полиция Дамаска может начать нас искать и первым делом придет в Дар Ибрагим. Доктору Графтону повезет, если он вообще хоть что-то отсюда увезет.

― Он все увезет. Ты, наверное, не понимаешь, сколько сейчас времени и какой день? Почти полночь, среда. Караван сюда уже идет. К рассвету дворец будет пустым.

― Я… Да, пожалуй. ― Я потеряла счет времени. Приложила руку ко лбу, будто пытаясь прояснить свои мысли, и осознала, что головная боль прошла. ― Послушай, Халида. И переставь так на меня смотреть, я ни о чем не умоляю. Я предлагаю кое-что тебе и Джону Летману, потому что он не так уж плох, просто слабый и глупый, а лучше ты никого и не могла увидеть. Моя семья, семья моего кузена… Мы богаты, как говорится, важные люди. Не могу обещать тебе такие деньги, как доктор Графтон за участие в операции, но могу предложить помощь, которая тебе очень понадобится. Не знаю ваших законов, но если ты сейчас отпустишь меня и кузена, и вы с Джоном дадите показания против доктора Графтона, а полиция остановит груз наркотиков, думаю, что они не будут преследовать тебя, твоего брата и даже Джона Летмана.

Я смотрела на нее, пока говорила, но она отвернулась от света лампы, и я не видела, имеют ли мои слова какой-нибудь эффект. Определенно бесполезно начинать говорить о том, что такое хорошо и что такое плохо, или о том, почему я вообще не только из личных соображений могу хотеть остановить груз. Поэтому я просто добавила:

― Не знаю, дает ли ваше правительство награду за информацию, но в любом случае я прослежу за тем, чтобы моя семья дала тебе денег.

― Ты! ― Она просто взорвалась от возмущения. ― Не собираюсь тебя слушать! Всю эту болтовню про правительства, полицию и законы. Ты просто глупая женщина, слишком глупая, чтобы иметь мужчину. Кто ты? ― И она плюнула на пол у моих ног.

Мне этого хватило. Голова чудом прояснилась, адреналин понесся по всем сосудам. Я засмеялась.

― Между прочим, у меня есть мужчина. У меня он есть двадцать два года, и он внук старшего брата твоей леди, а поэтому он владелец всего или части этого дворца и его содержимого. Поэтому для начала, мерзкая маленькая арабская девственница, а что бы ты ни говорила, не поверю, что Джон Летман на что-то способен, можешь отдать мне бабушкино кольцо. И предупреждаю, что твой драгоценный доктор Графтон заставит тебя это сделать, если мне не удастся. Давай сюда, кукла.

Очевидно, Графтон уже говорил с ней. Ее лицо потемнело, рука сжалась и спряталась в складке шелкового платья. Потом она резко стащила кольцо.

― Возьми. Просто потому, что я так хочу. Это ерунда. Возьми это, сукина дочка. ― И она швырнула его мне жестом императрицы, бросающей мелочь нищему. Оно приземлилось с точностью, которой она не могла бы достичь после двенадцатилетней тренировки ― шлепнулось в тарелку с супом.

― Прекрасно, ― сказала я жизнерадостно, ― это его дезинфицирует. Или нет? Не видела здешних кухонь, приходится принимать их чистоту на веру. Теперь, поскольку я узница, нет необходимости есть всякую гадость, не так ли? ― Я наклонилась, взяла вилку с подноса, выловила бабушкин рубин, окунула его в стакан воды и вытерла прилагающейся салфеткой. Неожиданно наступившая тишина заставила меня посмотреть на Халиду.

Когда она заговорила, стало ясно, что что-то ее очень огорчило.

― Вы не хотите есть?

― Нет, хотела бы что-нибудь. Ни одна мудрая заключенная не упустит такой возможности. Съем хлеб и сыр. Спасибо за кольцо. ― Я одела его на палец.

― А суп? Кольцо было чистым…

― Не сомневаюсь. Я бы не стала грубить, если бы ты, моя гордая красотка, не обозвала меня сукиной дочкой. Не то, чтобы это было важно, я люблю собак, но маме бы это не понравилось. Нет, Халида, суп я не буду.

Она, судя по всему, поняла только первое и последнее предложения.

― Тогда разрешите принести еще, пожалуйста.

Я посмотрела на нее удивленно и стала внимательно рассматривать. Прежде всего, было достаточно странно, что она вообще решила оказать мне какую-то любезность. А последняя фраза содержала странные умоляющие ноты.

― Конечно, принесу еще. Это совсем не трудно. В любую минуту могут начать грузить ящики, вас заберут отсюда и поместят с мужчиной, поэтому вы должны поесть, пока можно. Пожалуйста, разрешите.

Ее интонации, автоматически склонившиеся плечи, выставленный подбородок, вытянутые вперед руки, умоляющим жестом, ладонями вверх, говорили о поколениях битых кнутом рабов яснее, чем сотни книг.

― Ты очень добра, но в этом нет ни малейшей необходимости. ― Я с удовольствием отметила, что мою реакцию тоже можно было запросто предсказать. Пока она грубила, я была сердитой и неприятной, как только она вернулась на положенное ей место, я смогла позволить себе холодную вежливость.

― Не хочу супа, спасибо. Хлеб с сыром вполне меня устроят.

― Тогда я его унесу, просто на случай…

― Нет, не беспокойся. Но буду рада, если ты сразу пойдешь к доктору Графтону…

Я не закончила фразы. В этот момент мы обе шагнули вперед, она попыталась взять тарелку с супом с подноса, а я ― остановить ее, и наши глаза встретились. И тут я схватила ее за запястье прежде, чем она успела поднять суп. Выражение ее лица, дыхание сказали мне, что я абсолютно права.

― Что ты туда насыпала?

― Отпустите!

― Что там?

― Ничего! Это хороший суп, я сделала его сама…

― Да, в этом-то я смертельно уверена. Что ты туда положила? Еще наркотика, чтобы я вела себя тихо, или что-нибудь похуже?

― Не знаю, о чем вы творите. Ничего я туда не положила. Цыпленка, травы и овощи и…

― И пару капель яда сверху? ― Она резко дернулась, я отпустила ее и выпрямилась. Мы были примерно одного роста, но я чувствовала себя на ярд выше и просто оледенела от ярости и осуждения. Такое покушение скорее выводит из себя, чем пугает. Тем более, что попытка не удалась, остается только бурно реагировать и находить в этом облегчение.

― Ну? ― спросила я мягко.

― Нет, вовсе нет! Нет! Чего ты такая дура и думаешь так? Яд! Где я возьму яд?