Мэри Стюарт - Гончие Гавриила

• Название: Гончие Гавриила
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: «Ф. Грег», «Киви-Норд Лтд.»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87202-033-3, 5-900929-04-5

Роман Мэри Стюарт (1916―2014) «Гончие Гавриила» («The Gabriel Hounds», 1967, перевод с английского Людмилы Березковской):

Молодая англичанка Кристи, путешествуя по Ливану, неожиданно встречает своего кузена Чарльза и узнает от него, что их тетя Гарриет, эксцентричная богатая старуха, все еще жива и пребывает в своем дворце совсем неподалеку. Желая навестить тетю, Кристи обнаруживает, что попасть в этот сказочный дворец, словно сошедший со страниц "Тысячи и одной ночи", довольно трудно даже для любимой племянницы. Но девушка пока не знает, что еще труднее выйти из него живой…

Мэри Стюарт пишет живо и увлекательно, ее стиль совершенен. В ее романах психологический детектив удивительным образом переплетается с любовной историей.

Sunday Times

Изумительный образец триллера, наполненный жизненными деталями, искусно выписанными характерами и романтической аурой, которые отличают творчество Мэри Стюарт.

 Litaгагy Guild Magazin

---

Мы с Чарльзом сидели тихо. Дети отступали от незнакомцев, пока не столпились прямо за нашей спиной. Маленькая собачка, чья длинная шерсть свалялась и испачкалась и превратила ее в подобие увядающей хризантемы, выбралась из-за канистры и смотрела яркими живыми глазами на печенье, которое ела одна из женщин. Ее приятельница, могучая женщина в джерсовом костюме, опустила камеру и огляделась.

― Жаль, что деревня такая неаппетитная, ― сказала она замечательно уравновешенным голосом типичного представителя среднего класса. ― Хотя мечеть довольно миленькая. Интересно, они не будут возражать, если я сфотографирую?

― Предложи им что-нибудь.

― Да не стоит того. Помнишь, какой ужасный был тот мужчина в Баальбеке, старикан с верблюдом? Этот тип выглядит так, будто может проявить себя крайне неприятно. Посмотри, как уставился.

― Бездельники они все. Странно, что он не работает в поле, чтобы содержать своих детей. Посмотри на них всех, вряд ли между ними год разницы. Впечатляет. А он был бы довольно симпатичным, будь он почище.

Только когда Чарльз шевельнулся рядом со мной, я поняла, что это говорят о нем. Вообще-то он был абсолютно чистым, но не брился два дня и до сих пор оставался в своих дешевых штанах с дурацким золотым поясом, а рубашка скорее показывала, чем скрывала его загорелое тело. Мое платье, высохнув, стало казаться еще грязнее, а голые ноги были исцарапаны и покрыты ссадинами. Купание в озере ничуть не добавило красоты босоножкам. Красный головной убор, который откопал мне Чарльз, скрывал остатки очень западной прически, а огромный рубин бабушки Ха выглядел на моей руке дешевой подделкой. Я почувствовала, что челюсть у меня отвисает, но Чарльз прошептал:

― Не надо все портить.

Женщины собирались уходить.

― Да все равно это не стоит того, ― сказала та, что похудее. ― Нам замечательно повезло, что мы все это увидели. Как, ты говоришь, называется это место? ― Она засунула в рот остатки печенья и вытерла пальцы платком. Дети выглядели разочарованными, а уши маленькой собачки обвисли, но женщина даже не заметила. Автобус отъехал, дети бросили несколько камней ему вслед и решили опять заняться собачкой, но Чарльз щелкнул пальцами и сказал что-то по-арабски, и она прибежала и спряталась у его ног.

― Они, безусловно, правы. Ты бездельник, это правильное слово. Сидишь и смеешься. Нет, чтобы выпросить что-нибудь. Нам бы пригодилось немного денег. Если полиция нас не подвезет в конце концов…

― Тогда пойдем пешком, и ты будешь брести за мной хвостом со всеми своими детьми. Эй, вон еще машина. Как ты думаешь, еще полицейские? Может быть, это за нами, должно быть, большое начальство, на такой-то машине.

― Похоже на такси. Как ты думаешь, они согласятся отвезти нас в кредит, если сказать, что мы остановились в «Фениции».

― Ни малейшего шанса. Судя по их виду, они не позволят нам засунуть туда даже одну ногу.

― Ну не знаю, ты был бы довольно симпатичным, будь ты почище.

― Боже мой. ― Чарльз начал было подниматься, но опять свалился к стене. В дальнем конце деревни сияющий автомобиль остановился у кучи полицейских машин. Водитель отворил дверь и наружу выбрался высокий мужчина в несомненно английском костюме, несомненно уверенный в себе во всех отношениях. ― Отец!

― Папочка! ― закричала я одновременно.

― Это мой папа, а не твой, ― сказал Чарльз. ― Когда я позвонил домой из Дамаска, он, должно быть, решил…

― Нет, это мой папа. Я звонила из Бейрута, и он успел на последний вечерний самолет. Думаешь я не узнаю собственного папу?

― Спорим? Привет, отец!

― Здравствуй, папа!

Пришелец опознал нас своими дальнозоркими глазами даже на таком расстоянии. Он не спеша направился в нашу сторону.

― Даешь двадцать к одному? ― шепнул Чарльз мне в ухо.

― Н-нет. ― Кем бы он ни был, он пришел. Абсурдно и по-детски чувствовать такой прилив облегчения и удовольствия.

Он остановился перед нами и стал нас рассматривать. Если он чувствовал то же самое, то очень хорошо это скрывал.

― Мои бедные дети. Очень рад вас видеть. Не скажу, что с облегчением вижу, как вы замечательно прошли через все преграды, потому что вы никогда не выглядели ужаснее, но скорее всего ничего такого, что не могла бы исправить ванна, не произошло? Нет? ― Он посмотрел над нашими головами на Дар Ибрагим. ― Вот, значит, это место. ― Он наблюдал происходящее примерно полминуты без комментариев, потом опять повернулся к нам. ― Хорошо, можете рассказать все позже. Сейчас я отвезу вас в Бейрут и засуну в эти ванны, прежде чем делать что бы то ни было еще. Я договорился с полицией, вы можете ехать, они встретятся с вами позже.

― Полагаю, ты знаешь, что случилось? ― спросил Чарльз.

― В общем виде. В Бейруте только об этом и говорят. Полагаю, вы, молодые идиоты, залезли в чужие мерзости по самую шею. Какого дьявола ты впутал в это Кристи, Чарльз?

― Нечестно, нечестно, ― сказал Чарльз безо всякого пыла. ― Глупая девушка сама влипла, а я ее спас. Подожди, пока эту историю услышит ее папа. Я требую триумфальной встречи и половину королевства. Между прочим, мог бы разрешить наш спор и сказать, что это всего лишь ты.

Он улыбнулся мне, приподняв одну бровь.

― Между прочим, мне совсем не хочется в данный момент на кого-то из вас претендовать.

Кузен отслонился от стены.

― Придется претендовать на обоих. Один из нас просит твоего благословения, а другой приветствия, напутствия или что там полагается, сам выбирай.

― Так? Очень рад, дорогие мои. ― Он обнял нас обеими руками. ― Поздравляю, мальчик, мы начали думать, что ты никогда этого не сделаешь. Ты, конечно, заслуживал чего-нибудь похуже. ― И он поцеловал нас обоих по очереди.

Кузен улыбнулся мне:

― Ну как?

― Ты выиграл, конечно, как всегда. Дядя Чез, очень рада тебя видеть. ― Я крепко его обняла. ― Спасибо, что приехал. А папа не смог?

― Боюсь, что нет. Прислал меня, как своего представителя. У вас несколько поношенный вид, дети, вы уверены, что все с вами в порядке?

― Да, честно! И Чарльз правда за мной присматривал. Настоящая героическая история, подожди, пока услышишь!

― Кажется сейчас самый подходящий момент, чтобы сообщить тебе, что «Порш» я потерял, ― сказал Чарльз.

― Это я понял. Он в гостинице.

― Эффективный же ты, дьявол, ― сказал его сын восхищенно. ― Как ты это сделал?

― Его привел водитель Кристи.

― Хамид! ― закричала я. ― Слава Богу! Что с ним произошло?

― Человек, который увел машину Чарльза, был несколько небрежен и слетел с дороги на повороте. Нет, Чарльз, все в порядке, пара царапин, она просто слетела в кювет и застряла там. Хамид был прямо у нее на хвосте и сумел уложить человека, прежде чем он понял, что случилось. Скоро сможешь его поблагодарить, он здесь, привез меня сюда.

― Это его такси? Они все так похожи, я не узнала. Это прекрасно! А мы можем уже отправиться?

― А почему нет? ― Он посмотрел еще раз на Дар Ибрагим. Наступила тишина. Дети давно покинули нас и разговаривали с Хамидом, маленькая собачка, вдохновленная спокойствием, выбралась из-за ног Чарльза и подошла к ногам дяди. В конце концов тот повернулся к нам. ― Ну… Вот и конец длинной истории. Когда оба отдохнете, расскажете ее мне, а Чарльз попозже может даже вернуться, когда немного успокоится. Пока вам определенно лучше все забыть и положиться на меня… ― Он протянул мне руку. ― Иди сюда, ребенок, ты выглядишь устало… Что, ради Бога… ― Собираясь уходить, он почти споткнулся о маленькую собачку, бесформенную и грязную, которая разлеглась рядом с ним в пыли. Из-под спутанной челки смотрел веселый глаз. Хвост вертелся, как безумный. ― Это не ваша?

― Да нет, это одна из несчастных деревенских собак.

― Тогда вас не очень расстроит, если мы ее разочаруем? Боюсь, что мы не можем… Что такое?

Чарльз, наклонившись, чтобы отодвинуть собаку, издал неожиданно громкое восклицание.

― Хотите верьте, хотите нет, но у нее есть ошейник. ― Я заглянула ему через плечо, а он распутывал над ошейником грязную шерсть. ― И жетон. Его жизнь имеет в себе какой-то отблеск достоинства… Да, что-то написано. Если там есть адрес, он, наверняка, потерялся, бедняга, и может быть, мы сумеем его вернуть. Любая собака в ошейнике в этой стране должна быть представителем аристокра… ― Он замер, как умер.

― Представителем кого?

Потом я увидела, что выгравировано на ошейнике. «Самсон».

Чарльз поднял голову.

― Он узнал наши голоса. ― Его голос стал таким невыразительным, что я поняла, как сильно он тронут. ― Он узнал нас, меня и отца. Да уж, неплохой отблеск достоинства. Должно быть, убежал после ее смерти, или эта свинья просто выгнала его помирать голодной смертью.

― Значит, в конце концов, ты знаешь собаку?

― Вот уж точно. ― Чарльз поднял маленькое животное и засунул под мышку. ― Надо будет узнать насчет карантина в «Фениции», это, наверное, придется.