Александр Тищенко - Ведомые Дракона

• Название: Ведомые Дракона
• Автор: Александр Тищенко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Капитан Джабидзе, - отрекомендовался офицер. - Назначен командиром первой эскадрильи.

Пижон ты тбилисский, хотелось сказать. Ишь вырядился, а, спрашивается, зачем? Здесь не проспект Руставели. Но ничего такого я, конечно, ему не сказал, и, как потом подтвердилось, сделал правильно. Давид Васильевич Джабидзе оказался на редкость аккуратным, подтянутым человеком и отличным товарищем. Он всегда выглядел так, как в день прибытия. Мы невольно стали равняться на него, хотя и безуспешно. Никто из нас не мог добиться такого шика.

- Солдат, душа мой любезный, должен быть картинкой, - говорил Джабидзе. - Защитнику Родины не к лицу неряшество.

Давид Васильевич очень быстро нашел общий язык со всеми. Через месяц мы считали его уже своим человеком. Я радовался, что моя бывшая эскадрилья попала в такие надежные руки.

Джабидзе пришел к нам с солидным боевым опытом. Сражаясь в небе Ленинграда, он проявил себя смелым и решительным воздушным бойцом. Однажды, например, ему и еще двум летчикам пришлось вступить в бой с пятнадцатью вражескими самолетами. Схватка была напряженной. И наши ребята, несмотря на пятикратное превосходство противника, сумели выйти победителями. В том поединке Джабидзе не только подбил вражеский бомбардировщик, но и заставил его сесть на ленинградский аэродром. А ведь сам он был тяжело ранен.

После госпиталя Джабидзе попал в наш корпус, в соседнюю дивизию. Здесь он тоже умело и храбро сражался с врагом. Как-то четверка истребителей, в которую входили Давид Джабидзе и Спартак Маковский, встретилась с двадцатью бомбардировщиками противника и шестью "фокке-вульфами". Советские летчики смело ринулись в атаку. Одна пара связала боем вражеских истребителей, а другая - обрушилась на бомбардировщиков. В ожесточенной схватке Джабидзе и Маковский сбили по два самолета противника. Остальные, ошеломленные дерзкими атаками советских летчиков, беспорядочно сбросили бомбы и повернули назад. Врагу не удалось нанести удар по нашим войскам.

Теперь вот этого бесстрашного воздушного бойца выдвинули на должность командира эскадрильи. Наша полковая семья получила хорошее пополнение.

* * *

В последнее время я перестал получать письма от матери, которая жила с младшим сыном в деревне под Уманью. Она перенесла тяжелую фашистскую оккупацию, чувствовала себя плохо, и ее молчание меня встревожило. Я попросил краткосрочный отпуск. Командир разрешил, но с условием, что я возьму с собой сержанта Кличко, которого тоже на несколько дней отпустили к родителям. Такой попутчик меня вполне устраивал: вдвоем путешествовать веселее, тем более с бортовым механиком...

Вылетели мы на По-2 рано утром и к вечеру, преодолев пятисоткилометровый путь, приземлились около Умани. Поскольку горючее было на исходе, Кличко решил добираться до Кировограда на попутных машинах.

Трудно найти слова, которыми бы можно было передать радость моей встречи с матерью и младшим братом! Мы не виделись пять лет. Рассказы, расспросы, слезы... И больше о том, что довелось испытать в фашистской неволе. Страшное это было время. Но мои земляки не мирились с издевательствами оккупантов. Одни сражались в партизанском отряде, другие всячески саботировали распоряжения гитлеровской администрации. Даже мой пятнадцатилетний брат Николай участвовал в этой борьбе. Когда немецкий хозфюрер Мюллер собрался бежать на запад, брат, рискуя жизнью, угнал подготовленную подводу в лес. Фашисту пришлось пешком и без награбленного добра драпать из деревни...

Несколько дней отпуска пролетели незаметно. Надо было возвращаться в полк. Но тут-то и начались осложнения.

Поскольку Кличко рядом не было, пришлось учить брата, чтобы он помог мне запустить мотор. А горючего в баках осталось очень мало, надо было экономить каждую каплю. И еще одна неприятность случилась: разворачивая самолет, деревенские парни перестарались и сломали хвостовой костыль.

Кое-как я добрался до первого аэродрома. Пока заменяли костыль и заправляли самолет бензином, прошло несколько часов. Вылетел уже после обеда. Вскоре понял, что из-за сильного встречного ветра во Владимир-Волынский в этот день не попаду. Решил где-нибудь переночевать.

Сел около небольшой деревушки. Уже стемнело. Постучал в дверь крайней хаты - ни ответа, ни привета. Снова принялся барабанить. Наконец встревоженный женский голос спросил из-за двери, кто я и что мне нужно. Долго пришлось объясняться, прежде чем меня впустили в хату.

- Почему так долго не открывали? - спросил я пожилую женщину. Боитесь, что ли?

- А как же? - ответила она. - Здесь по лесам разный народ бродит. Бандеровцы, сказывают, появились...

Сообщение хозяйки меня не обрадовало. Я попросил ее сына сбегать за председателем сельсовета. Надо было организовать охрану самолета. Пока я укутывал "кукурузника" в брезентовый чехол, вернулся мальчик в сопровождении высокого бородатого старика.

- Вы и есть председатель сельсовета? - с сомнением спросил я у этого человека, так непохожего на "власть".

- А как же? Старостой избрали, - ответил он и, усмехнувшись, ни с того, ни с сего добавил: - Мой племяш у бандеровцев за главного. Вот меня и допустили до власти, чтоб он не грабил в своей деревне...

"Ну и история, - подумал я. - Еще не известно, чем кончится мое пребывание здесь. Если бандеровцы узнают обо мне, они наверняка попытаются завладеть самолетом и расправиться со мной. Мне немало приходилось слышать об их черных делах. Что же делать?"

- Помогите организовать охрану самолета, - попросил я старосту, стараясь не выдавать своей тревоги.

- Не беспокойся, ложись спать. Охрана будет добрая...

После скромного ужина я сходил к самолету, снял пулемет и установил его на столе, перед окном, напротив того места, где стоял По-2. Затем зарядил пистолет и прилег на лавку.

На рассвете меня разбудили какие-то звуки, похожие на отдаленные выстрелы. Неужели бандеровцы? Не раздумывая, я бросился к пулемету.

- Дядьку, вставайте! - послышался с улицы голос хозяйского сына. И он снова постучал в ставню.

- Что случилось?

- Дед вас требует.

Ничего не понимая, выбегаю на улицу. Утренняя свежесть окончательно прогоняет сон. Гляжу на самолет и вижу: брезентовый чехол на нем стал белым от инея. Навстречу идет староста с палкой в руках. Вот она, оказывается, какая добрая охрана! Но что это? Дед в шубе и босиком. Не верю своим глазам. Ходить всю ночь по инею без сапог? А он виновато улыбается и говорит:

- Прости, что разбудил. Совсем замерз.

Вот так дед, вот так староста! А я-то еще сомневался в нем. На таких, как он, видно, и держится наша земля. Сделает доброе дело, да еще извиняется. Нет, это не племянничек его, выросший уродцем. Такие деды Советскую власть в обиду не дадут.

- А почему ты босый, дедушка? Сапог, что ли, нет?

- Да нет, - отвечает он. - Сапоги есть, только рано еще их обувать...

Поблагодарив старосту за охрану самолета, я с помощью деревенских хлопцев запустил мотор и расстался с этими замечательными людьми. От встречи е ними на сердце осталась приятная теплота.

Вернувшись в полк, я узнал новость: Ивану Федорову присвоили звание Героя Советского Союза. Заслуженная награда! Двадцать пять вражеских самолетов уничтожил этот храбрый и умный воздушный боец. А сколько выполнил он других сложных боевых заданий! Мы от души поздравили своего товарища.

Стали думать, как доставить Федорова в Москву для получения награды. Поезда в прифронтовой полосе в то время ходили не регулярно, да и до железной дороги было далеко. Решили подбросить именинника на станцию самолетом. Так я и сделал.

В конце ноября полк перелетел поближе к фронту - на аэродром Вышнице, расположенный на территории Польши. Мы впервые оказались за границей и, естественно, не скрывали своего любопытства. Всюду на вывесках пестрели имена владельцев магазинов и предприятий. От них веяло далеким, чуждым нам миром. Но трудовые люди были такие же, как у нас, - гостеприимные и отзывчивые. Встречали они нас радушно, как освободителей.

На новом месте мы продолжали усиленно тренироваться, особенно в сложных метеорологических условиях. Совершенствовали тактические приемы борьбы в воздухе, учились ориентироваться и пилотировать самолет при ограниченной видимости, знакомились с вражеской авиацией и новыми способами ее действий.

Погода была капризная, менялась порой по несколько раз за сутки. Часто аэродром закрывал плотный туман. В один из таких туманных дней погиб наш командир полка майор Попов. Он потерял в полете ориентировку и разбился.

На место Попова назначили майора Михаила Васильевича Власова. До этого он служил в соседней дивизии. Невысокого роста, спокойный и уравновешенный, майор пришелся по душе летчикам. Будучи хорошим воздушным бойцом, он обладал всеми качествами воспитателя. Власов оказался, пожалуй, самым подходящим из наших командиров.