Луи Анри Буссенар - Охотники за каучуком

• Название: Охотники за каучуком
• Автор: Луи Анри Буссенар
• Издательство: Диамант
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7356-0006-0

Читатель пройдет вместе с героями романа через саванны, девственный тропический лес, преодолеет бурные реки, удивительные водопады в Южной Америке. Не раз удивится мужеству героя романа Шарля Робена и его спутников, не теряющих надежды на спасение в самых трудных обстоятельствах.

---

Последние слова были уже обращены к громадному ягуару, который, осмелев вследствие царившей кругом тишины, осторожно выбрался из чащи, крадучись пробрался вперед и подполз, распластавшись по земле, насторожив уши, нюхая воздух и пожирая глазами добычу.

С присущим ему невозмутимым спокойствием, Винкельман покидает свой гамак, проворно и неслышно делает семь — восемь шагов, отделявших его от костра, наклоняется, хватает горящую головню и смело идет навстречу мародеру.

Ягуар останавливается, шипит, как рассерженная кошка, пятится назад при виде горящей головни, которая угрожает опалить ему морду.

— Ну, марш в свою берлогу! Живо, негодяй этакий! — шутливо кричит эльзасец, и человеческий голос, действующий на животное словно какой-то талисман, вернее чем головня обращает ягуара в бегство. Испуганное животное, услыхав окрик Винкельмана, разом поворачивается и удирает со всех ног, как молодой козленок.

Рассмеявшись добродушно тому, что он задал разбойнику такого страха, Винкельман не спеша направляется к своему гамаку, как вдруг картина разом меняется. Его добродушный смех сменяется крепким ругательством.

— Черт возьми! — восклицает он. — Да что же это такое?!

В то время, как он так победоносно отражал первого нападающего, другой за его спиной неслышно подкрадывается к лакомому куску, осторожно протягивает к нему лапу и одним махом тащит чудеснейший кусок рыбы, весом фунтов в двадцать! Как видно, ягуары знакомы со стратегией.

Винкельман, взбешенный тем, что эти мерзавцы так обошли его, одурачив как новобранца, кидается вперед с такой кошачьей ловкостью, какой трудно было ожидать от человека столь могучего сложения.

Маркиз, этот профессиональный гимнаст, был бы поражен быстротой и легкостью движений, если бы видел их.

Одним прыжком эльзасец очутился подле ягуара как раз в тот момент, когда вор, схватив добычу, уже готовился удрать вместе с нею. Он уже начал отступление: высоко подняв голову, напрягая мышцы задних ног, выпрямив хвост, он готовится сделать первый громадный прыжок и скрыться с добычей в чаще, чтобы потом пуститься наутек с быстротой лани.

Но Винкельман успел схватить его за хвост и мигом останавливает вора на месте.

Однако вор и тут не хочет выпустить своей добычи, как и Винкельман не хочет выпустить хвост, который он зажал в своих руках, как в железных тисках.

Ягуар шипит, упирается, рычит и тянет что есть силы. Винкельман ругается и тоже тянет хвост на себя, как настоящий ворот.

Обезумев от бешенства и боли, как животное, пойманное в капкан, ягуар, поняв, что ему таким образом не одолеть этого врага, наконец решается выпустить изо рта рыбу, которую он роняет на землю. В тот же момент он оборачивается и, оскалив зубы, приложив уши к затылку, готов раздробить своими мощными челюстями смельчака, который решился связаться с ним. Но Винкельман не бросил своей головни.

С быстротой и находчивостью привычного охотника он сует эту горящую головню в самую морду разозленного зверя, который вдруг громко взвыл от боли и стал дико вырываться, так как Винкельман все не выпускал его хвост.

Тут происходит что-то невероятное: этот человек, обычно столь степенный и угрюмый, которого это положение, одновременно и смешное, и ужасное, ни мало не смущало, вдруг громко рассмеялся, как мальчишка, прищемивший хвост кошке в дверях.

— Попляши, негодяй! Попляши! .. Если твой хвост не переломится, то я тебя, голубчик, хорошо проучу: не скоро ты меня забудешь! .. Не будешь воровать в другой раз!

Вдруг ягуар взвыл еще громче, еще ужаснее. Шарль, Маркиз и Хозе сразу проснулись и, выскочив из своих гамаков, схватились за ружья.

— Ягуар! Это ягуар! — воскликнул Маркиз.

— И Винкельман борется с ним! — взволновался Шарль.

Все трое разглядывают неописуемое зрелище и останавливаются в нерешительности, борясь между желанием разразиться смехом и страхом, внушаемым им этой сценой.

— Держитесь, Винкельман! — крикнул Шарль, вскидывая к плечу свое ружье. — Я сейчас уложу его на месте!

— С вашего разрешения, я и сам с ним справлюсь! .. Мы славно посмеемся, вот вы увидите, — продолжал эльзасец, все с тем же невозмутимым спокойствием. — И так как вы теперь все трое на ногах, да еще при оружии, то ничего опасного быть не может, а я попробую пустить в ход свои десять пальцев!

С этими словами он выпускает из рук свою головню, хватает хвост ягуара обеими руками и, сильным ударом опрокинув животное на спину, тащит его по земле сажени две, затем, не давая ему времени очнуться и собравшись с силами, одним взмахом поднимает животное в воздух и, покрутив его над головой, несколько раз ударяет с размаха о ствол дерева.

— Готово, — говорит он, — если только у него ребра не железные.

Три крика удивления приветствуют этот неповторимый фокус. Ягуар бьется в конвульсиях; кровь хлещет ручьем из его пасти, и, наконец, у него вырывается последний предсмертный хрип.

— Вот и кончено! — говорит атлет с детской радостью, тогда как Маркиз бормочет:

— Убить ягуара, как зайчонка! .. Нет, это невозможно! Это я вижу во сне!

— Ба! — говорит пренебрежительно Винкельман. — Да он весит не больше ста кило! Кроме того, ягуар в сущности тот же кот!

— Да, да… ведь и крокодил, по-вашему, тоже в сущности та же ящерица, не правда ли?

— Ну, конечно!

— Как бы то ни было, а я все-таки еще раз скажу вам, что вы — славный товарищ и человек, каких мало!

— Да полно вам; каждый делает что может: ведь не мог же я дать этому разбойнику утащить половину нашей провизии! Посмотрите-ка, господа, он, кажется, не повредил ее… Надо только снова положить кусок над костром!

Этот инцидент не имел особых последствий. Ягуар, убитый таким своеобразным путем, был оставлен на месте, в распоряжении муравьев. Рыба, согласно правилам, прокоптилась в течение двенадцати часов, затем весь маленький отряд вернулся на пирогу.

Как и говорил Хозе, который до этого времени следовал знакомой ему дорогой, в скором времени они должны были расстаться с водным путем. Действительно, пришлось оставить пирогу и, взвалив на себя и поклажу, и съестные припасы, пешком тащиться по кампо.

Как ни привычны были к трудностям пути наши четверо путешественников, все же эта перспектива была не из приятных. Свернутый гамак, ружье, патронташи и запасные заряды, смена одежды и белья, съестные припасы — все это, взятое вместе, составляло порядочный груз, который неминуемо должен был замедлять путешествие и сделать поход несравненно более утомительным и трудным.

Тогда Шарль, всегда стремившийся к простейшим решениям, предложил оставить все лишнее, а взять с собой только гамаки, ружья, патронташ и по десяти килограммов провизии на брата. Все уже были готовы согласиться на эту жертву, когда увидели неподвижно стоящего, подобно каменному изваянию, индейца, молча смотревшего на них.

— Вот удача! — воскликнул радостно Маркиз. — Если этот господин не один, может быть, нам удастся уговорить его и товарищей нести за нами нашу поклажу, отдав ему за труды часть тех мелочей, которые мы собирались бросить здесь.

— Да, пожалуй! — согласился Шарль и обратился к краснокожему, продолжавшему стоять без движения, опершись на свой большой лук. — Ты кто такой?

— Я из племени атторрадис! — ответил индеец, не шелохнувшись.

— Атторрадис! Знаете вы их, Хозе?

— Да, сеньор! Это племя, рассеянное вдоль гор Сиерра да Луна, от истоков Куйт-Анау до матто-жераль (большого леса).

— Прекрасно! Можно на них положиться? Способны они оказать какую-нибудь услугу белым за известное вознаграждение?

— Вы знаете уже жителей этой страны, сеньоры, и эти атторрадис — не лучше и не хуже других! Немного вороваты, ленивы и склонны к дезертирству, как все остальные. Впрочем, сколько я припоминаю, они не канаемэ.

— Отлично! Если за ними приглядывать так, чтобы они этого не замечали, они могут быть вполне подходящими носильщиками. Знаете вы несколько слов на их языке?

— Да, сеньор! Все общеупотребительные слова их наречия мне известны!

— Чего же лучше?! Не согласитесь ли вы вступить с ним в переговоры и предложить ему и еще нескольким людям его племени сопровождать нас.

— Охотно! Эй, приятель, скажи, ты здесь один? — обратился Хозе к индейцу.

— Нет, остальные там, в малока!

— Сколько человек?

Краснокожий поднял свою правую руку, растопырив на ней все пальцы.

— Это во всем мире означает пять!

— Хорошо, этого достаточно! Я знаю атторради, которых называют атторради малого каймана, и эти белые люди их друзья! — сказал мулат.

Индеец медленно сделал головой знак согласия.

— Так приведи сюда тех, что в малока!

— Зачем?

— Для того, чтобы нести в панаку (корзинах) все эти вещи, которые ты видишь здесь!