Энн Перри - Смерть внезапна и страшна

• Название: Смерть внезапна и страшна
• Автор: Энн Перри
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-81294-3

Смерть – частая гостья в Лондонском Королевском госпитале. Но убийство произошло в этих стенах впервые… Задушена Пруденс Бэрримор, лучшая медсестра госпиталя, которая спасала раненых еще во времена Крымской войны. Кому была нужна смерть сестры милосердия? За ответом на этот вопрос член попечительского совета Калландра Дэвьет обратилась к своему давнему знакомому, бывшему полицейскому, а ныне частному сыщику Уильяму Монку. Помогать ему взялась мисс Лэттерли, которая тоже была медсестрой в Крыму и хорошо знала погибшую. Их частное расследование определило круг лиц, имевших мотивы для убийства. И это очень взволновало миссис Дэвьет – потому что в число подозреваемых попал хирург госпиталя, в которого она давно влюблена…

---

Конечно, дело Карлайонов потребовало от него высшего напряжения. Уильям вспомнил, какой он испытал тогда триумф – и одновременно боль. Вместе с этим к нему пришли воспоминания о Гермионе, и он, не замечая того, ускорил шаг по раскаленной мостовой, сжав губы в твердую линию. Когда лицо той женщины впервые всплыло из глубин его памяти, детектив испугался своего непонятного прошлого, напомнившего ему о любви, нежности и горьких переживаниях. Он знал только одно: как много она значила для него… Но когда и как это было, любила ли его Гермиона и чем закончились их отношения, не оставившие после себя ничего: ни писем, ни портретов, ни какой-нибудь вещицы, напоминавшей о ней?..

Но, даже лишившись прошлого, Уильям не утратил своего мастерства и острого аналитического ума. Он нашел Гермиону, сложив по кусочкам обрывки воспоминаний. Оказавшись на пороге ее дома, сразу узнал мягкие карие глаза, облачко волос над нежным, почти девичьим лицом… И все разом вернулось.

Монк проглотил комок в горле. Неужели он преднамеренно бередит свою рану? Его охватило разочарование и начал душить гнев, словно все случилось недавно, словно он лишь вчера узнал, что его любимая предпочла ему душевный покой и уют. Ее мягкость шла от равнодушия, а не сочувствия: Гермионе не хватало отваги даже пригубить из чаши жизни, а осушить ее она и вовсе никогда бы не осмелилась.

Сыщик шагал, не глядя перед собой, и небрежно извинился, столкнувшись с пожилым мужчиной в сюртуке. Тот посмотрел ему вслед, с раздражением щетиня усы. Мимо проехало открытое ландо с теснившимися друг к другу молодыми женщинами: все захихикали, когда одна из них помахала знакомому. Ленты, украшавшие их капоры, приплясывали на ветру, и из-за их огромных юбок казалось, что девушки сидят на каких-то невероятных цветных подушках.

Монк решил оставить в покое свои воспоминания. О Гермионе тогда он узнал больше, чем хотел, а кроме того, заново познакомился и с судьбой человека, бывшего ему благодетелем и наставником. Тот сделал бы из Уильяма коммерсанта, если бы его не разорили обманом. Монк усердно пытался помочь ему, но не сумел. Потом, вознегодовав, он решил бороться за справедливость, оставил коммерцию и поступил в полицию, чтобы предупреждать похожие преступления. Впрочем, насколько детектив помнил, ему ни разу не пришлось столкнуться с мошенничеством подобного рода. Но, видит господь, он старался…

И все же, несмотря ни на что, он обладал блестящими способностями! Ни одно обстоятельство не могло бросить тень сомнения на этот неоспоримый факт. Уже после несчастного случая сыщик успешно разрешил дела Грея, Мюидора и Карлайонов. Даже его злейший враг Ранкорн – хотя, как знать, может, еще обнаружится кто-нибудь похуже, – даже он не мог заподозрить Монка в отсутствии отваги, честности или целеустремленности, в недостатке желания полностью отдать себя выяснению истины и трудиться ради ее достижения, не считаясь с собственными потерями. Увы, с чужими потерями он тоже не считался…

Однако полицейский Джон Ивэн симпатизировал ему. Они познакомились уже после несчастного случая, но тем не менее детектив мог на него положиться. И Ивэн продолжал поддерживать с ним отношения, даже когда тот ушел из полиции – не самое счастливое событие в его жизни. Поэтому Уильям старался сохранить к этому человеку теплое, дружеское чувство, ограждая его от собственного скверного характера и едкого языка.

Другое дело – Эстер Лэттерли. Она служила в Крыму сестрой милосердия, а теперь вернулась домой в Англию, где никому не нужны умные и самостоятельные в суждениях молодые женщины. Впрочем, Эстер не так уж и молода – сейчас ей по меньшей мере тридцать. Для замужества поздновато, а значит, ей придется либо работать, чтобы прокормиться, либо жить в постоянной зависимости от какого-нибудь родственника мужского пола, уповая на его щедрость, что совсем ей не подходило.

Оказавшись в Лондоне, мисс Лэттерли сразу же нашла себе место в госпитале, но очень скоро ее советы, даваемые по любому поводу, а также полное несоблюдение принятых там правил привели к увольнению. Пусть она старалась ради пациентов – это лишь усугубляло ее положение. Сиделкам надлежало следить за помещением, выносить горшки, готовить бинты, делать перевязки и выполнять разные поручения. Лечили же больных только врачи.

Словом, Эстер пришлось заняться частной практикой, и лишь Господь знал, где она сейчас находилась. Во всяком случае, Монку это было неизвестно.

Он вышел на Гастингс-стрит. Дом № 14 оказался буквально в нескольких ярдах на противоположной стороне. Сыщик пересек улицу, поднялся по ступенькам и позвонил в колокольчик. Изящный дом в неогеоргианском стиле свидетельствовал о тихой респектабельности его жителей.

Почти сразу дверь отворила служанка в голубом платье и белом фартуке.

– Что вам угодно, сэр? – спросила она.

– Добрый день. – Гость учтиво снял шляпу, словно заранее рассчитывал на то, что его примут. – Меня зовут Уильям Монк, – представился он и достал карточку, на которой были написаны его имя и адрес, но не род занятий. – Я – знакомый мистера Альберта Финнистера из Галифакса, который приходится кузеном миссис Пенроуз и мисс Гиллеспи. Случайно оказавшись в этих местах, я решил зайти, чтобы засвидетельствовать им свое почтение.

– Мистер Финнистер – так вы сказали, сэр?

– Да, из Галифакса в Йоркшире.

– Будьте добры, подождите в маленькой столовой, мистер Монк. Я сейчас посмотрю, дома ли миссис Пенроуз.

Комната, в которую провели посетителя, была уютно обставлена, с тщательностью, свидетельствовавшей о разумной экономии – напрасных трат в этом доме, по-видимому, не допускали. Она была украшена домашней вышивкой в скромной рамке, гравюрой с романтическим ландшафтом и великолепным зеркалом. Спинки кресел покрывали свежевыстиранные чехлы, но подлокотники были сильно потерты в тех местах, где к ним часто прикасались. По ковру от двери к камину вела едва заметная дорожка, тоже протертая ходившими здесь людьми. Посреди столовой на низком столике стояла ваза с подобранными со вкусом маргаритками, что свидетельствовало о присутствии в доме женщины. Одна из медных ручек книжного шкафа не подходила к остальным… Но, в общем, это была вполне обыкновенная комната.

Дверь отворилась, и служанка сообщила, что миссис Пенроуз и мисс Гиллеспи с удовольствием примут его в гостиной.

Монк послушно прошел за ней в холл, а затем в другую комнату, побольше. На этот раз у него не было времени разглядывать обстановку. Джулия Пенроуз в розовом дневном платье стояла возле окна, а на небольшой софе сидела молодая девушка, примерно восемнадцати-девятнадцати лет, которую посетитель, вполне естественно, принял за Марианну. Она казалась очень бледной, несмотря на смуглую от природы кожу. Ее почти черные волосы треугольником спускались на лоб, а высоко на левой скуле виднелась родинка. Денди эпохи Регентства сказал бы: «В галантном месте». Девушка не отрываясь глядела на него голубыми глазами.

Джулия с улыбкой шагнула вперед.

– Здравствуйте, мистер Монк. Очень рада, что вы зашли к нам, – сказала она, чтобы удовлетворить любопытство служанки. – Не хотите ли чего-нибудь съесть? Джанет, принесите, пожалуйста, чай и печенье. Вы не против печенья, мистер Монк?

Уильям вежливо кивнул, но, как только служанка вышла из комнаты, спектакль закончился. Джулия представила его Марианне и попросила сразу же приступить к делу. Встав позади софы, она опустила руку на плечо сестры, словно желая поддержать ее и придать ей решимости.

За свою карьеру Монк лишь однажды имел дело с посягательством на честь женщины. Об изнасиловании предпочитали умалчивать из-за позора и скандалов, поэтому теперь ему трудно было начать разговор.

– Прошу вас, расскажите мне все, что вы помните, мисс Гиллеспи, – сказал он, не зная, улыбнуться ему или нет. Девушка могла принять улыбку за легкомыслие с его стороны или за отсутствие сочувствия. Но ведь в противном случае на его лице останется привычное мрачное выражение…

Марианна сглотнула, откашлялась, а потом сглотнула еще раз. Джулия чуть стиснула ее плечо.

– Дело в том, что я помню не так уж много, мистер Монк, – призналась девушка. – Все было настолько… неприятно… Сперва я попыталась забыть об этом – и, наверное, зря. Но, возможно, вы не понимаете меня?.. – Она умолкла.

– Все это вполне естественно, – заверил ее сыщик с абсолютной искренностью. – Люди пытаются избавиться от неприятных воспоминаний. Иногда выжить можно только таким образом.

В глазах его юной собеседницы мелькнуло удивление, и легкая краска залила ее щеки.

– Как это мило с вашей стороны! – На ее лице, по-прежнему напряженном, появилось выражение благодарности.

– Так что вы можете мне рассказать, мисс Гиллеспи? – повторил Уильям.