Анри де Кок - Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

• Название: Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
• Автор: Анри де Кок
• Издательство: Литагент «Остеон»74fca568-0472-11e5-9ef7-002590591dd6
• Жанр: Эротика, Секс
• ISBN: 978-5-85689-083-8

Этот грандиозный художественно-публицистический труд посвящен историям женщин, которые совмещали прелести древнейшей профессии с проблемами государственной политики и финансов. Многие из них умудрялись разорять не только богатых вельмож, но и целые государства. Пойдя по стопам отца (Поля де Кока, которым зачитывались тургеневские девушки) Анри де Кок выдал в свет, кроме десятка фривольных романов, которые морализаторы сочли полупорнографическими (среди них знаменитая «Ла Минетта»), еще и столь же фривольную публицистику, как серию очерков «История знаменитых куртизанок» и «История знаменитых рогоносцев». Очерки написаны с присущим фамильной профессии блеском, это не скучное документальное чтиво, а в значительной степени подлинно художественная литература. В центре каждого очерка биография конкретной исторической личности, ее достоинства и недостатки, ее жизнь в самый примечательных событиях и судьба. Этот грандиозный труд вместил в себя 4 толстых тома в одной электронной книге. Свыше 100 страниц с многочисленными иллюстрациями.

---

– А! это ты Нисетта? ответил он. – У тебя острое зрение; если ты во мраке узнаешь людей.

Нисетта вздохнула.

– Людей, которых любили, узнаешь всегда и везде, возразила она.

– Это очень любезно с твоей стороны, моя милая. Но ты говоришь о своей улице… Так ты живешь здесь? Помнится мне, когда я бывал у тебя ты жила…

– В улиц Босир, да. Но я давно переехала оттуда; я живу теперь как раз напротив в том же дом, где и лавочница.

Ле Нобль сделал движение.

– В том же доме? воскликнул он. – А! В мансарде.

– Да. Как раз над комнатой г-жи Делакруа. Уж не для нее ли вы и шляетесь здесь. Не хотите ли вы в свою очередь похитить ее у мужа. Вы на это способны; во всяком случае, если она и знает что вы здесь, то видно не очень беспокоится. Ха! ха! ха! это не мешает ей читать!

– А! Нисетта, ты насмехаешься надо мной!..

– Я насмехаюсь? Что вы! да разве я осмелилась бы!

– А осмелилась бы ты, если тебе доставили случай приобрести два три или четыре луидора?

– Гм!.. Четыре луидора?.. А каким образом?

– Это объясню я тебе у тебя на квартире, если ты позволишь.

– У меня!.. Вы хотите?..

– Тебя это стеснит? Ты кого-нибудь ждешь?

– Никого. О! у меня вот уже шесть недель и собаки не бывает. Спасибо! с меня достаточно.

– Ну, так проводи меня в свою комнату. В качестве друга, только друга, не бойся.

Нисетта пожала плечами, что значило: «как он глуп со своим: не бойся!»

– Ну, если вы хотите, пойдемте! сказала она и пошла вперед.

Ночью дверь в коридоре запиралась, но в качестве жилицы, Нисетта могла пройти всюду. Следуя за Нисеттой, ле Нобль поднялся на лестницу. Войдя в свою комнату, гризетка хотела зажечь огонь.

– Нет, сказал ле Нобль, останавливая ее, – не нужно огня. Садись и молчи, вот все, чего я прошу у тебя в настоящую минуту.

– Но…

– Вот тебе луидор, чтобы ты стала потерпеливее. Через несколько минут я скажу тебе, получишь ли ты или нет еще три или четыре.

Крыша, на которую выходила мансарда Нисетты, была снабжена широкой водосточной свинцовой трубой, на которую с улицы ле Нобль бросил взгляд как на обсервационный пост. На самом деле, выйдя через окно на эту трубу, к великому ужасу гризетки, – он сразу заметил, что здесь он будет как будто в самой комнате Прекрасной Лавочницы.

И также с первого взгляда он поздравил себя за свою предусмотрительность и за желание сейчас же узнать ее. Да, она стоила того, чтобы ею заняться!.. Это была не только восхитительная любовница – это было целое состояние для умного человека.

Наконец она кончила читать и встала из за стола на котором лежала книга, поставив свечу таким образом, что лицо ее было совершенно освещено. Потом она подошла к окну, выходившему на балкон и оперлась на него.

Улица была мрачна и безмолвна; только одно окно еще светилось неподалеку. Ясно, что все уже спало или готовилось уснуть в квартале. Габриэль подняла глаза к небу, покрытому тучами. Чтобы не быть замеченными ле Нобль отклонился назад.

Молодая женщина зевнула.

– Скучает! подумал ле Нобль. – Да еще как скучает-то! Отлично! Мы скоро постараемся вас развлечь.

Она отошла от окна и медленно, как будто занятая совершенно посторонними мыслями, начала раздаваться. Она сняла, платье, юбки, корсет и в одной рубашке начала снимать чулки.

Было жарко, и она не подозревала, что за ней наблюдают… До той самой минуты, как лечь в постель, молодая женщина оставила открытым окно. Ле Нобль не потерял ни малейшей частности из этого приятного спектакля, при котором он присутствовал, благодаря его счастливой звезде, и от времени до времени он повторял сквозь зубы: «состоите!.. состояние!.. состоите!..»

Но спектакль кончился; зритель вернулся в мансарду и позвал Нисетту, остававшуюся безмолвной и неподвижной на стуле.

– Теперь, скорей, малютка, сказал он, – зажги свечу, и поговорим.

Гризетка повиновалась. Свеча была зажжена.

– Говорила ты когда-нибудь с г-жой Делакруа? спросил ле Нобль.

– Никогда. Когда я переехала в этот дом, Прекрасная Лавочница ушла отсюда к своему отцу.

– А когда она вернулась домой?

– Восемь дней. Теперь она не выходит из комнаты, да и я с самого утра ухожу в магазин, а возвращаюсь вечером, так где же мне?..

– Ну, а мужа, г-на Делакруа, ты знаешь?

– Немного. Когда на лестнице встречаемся, так скажем друг другу: «здравствуй или добрый вечер». – Вот и все.

– Но у лавочника чай есть лакеи?

– Два приказчика в лавке, да старая служанка.

– Говоришь когда-нибудь с ними?

– Нет! приказчики некрасивы, а старуха вовсе неразговорчива.

– Так ты ничего не знаешь, что у них там делается?

– Боже мой! знаю все, что известно всему кварталу. Знаю, что с тех пор как она вернулась, она, не смотря на все просьбы мужа, не хочет занять своего места в конторе.

– А! а!.. Ну?..

– И что по видимому мужу это со всем не нравится, и он на нее дуется; она все сидит у себя в комнате и читает, а видятся они только за столом.

– Отлично! женщина, которая не выходит из своей комнаты… муж, который дуется на жену!.. Ну, Нисетта, ты уже получила луидор, теперь от тебя зависит получить еще четыре.

– С удовольствием. Что же я должна делать?

– Я скажу тебе завтра утром. Теперь ложись и спи, если хочешь спать.

– А вы?

– Я проведу ночь на этом стуле. Ты, право, очень мила, но любовник занятый серьезными делами – жалкий любовник. Не жалей же!

Нисетта подавила вздох и легла… Всю ли ночь провел ле Нобль на стуле – об этом история умалчивает.

* * *

Габриэль готовилась встать, когда постучались к ней в дверь.

Маргарита ушла на рынок, зайдя по обыкновению к хозяйке перед своим уходом спросить приказания о завтраке и обеде.

Габр1эль подумала, что это был муж, забывший ключ; она отперла. Но вместо мужа перед ней стояла молоденькая незнакомая девушка.

– Что вам угодно?

Девушка поднесла палец к губам, заперла дверь в коридор, потом подавая Габриэли записку, сказала в полголоса:

– Прочтите это!..

– Но!..

– Но если придет ваш муж, так я ваша соседка Нисетта; я потеряла на лестнице кошелек и осмелилась зайти спросить вас не нашли ли вы его. Теперь читайте, поскорее читайте!

Габриэль распечатала письмо и прочла следующее:

«Вы умираете от скуки; вы прекрасны, – я богат; а дворянин; я вас люблю. Хотите, чтобы я избавил вас от той печальной участи, к которой вас приговаривает глупец.

«Скажите «да!» и раньше восьми дней вы перестанете страдать!»

«Маркиз де Рошфонтен.»

– Но, пробормотала Габриэль, покрасневшая от удовольствия, что в нее влюбился маркиз, – кому же я должна сказать это «да» которое от меня просят?

– Мне, а я передам кому следует ответила Нисетта.

– Вам?.. Но прежде чем на что-нибудь решиться, – я желала бы…

– Узнать г. маркиза? О, вы его узнаете.

– Где? каким образом?

– Я не знаю, но вам скоро объяснит это другая записка… Итак?..

– Конечно, я не желала бы ничего лучшего, если бы г. де Рошфонтен понравился мне.

– Он вам понравится, уверяю вас. Прекрасный тридцатилетний мужчина и притом любезный и остроумный. Итак?..

– Да!

– Достаточно, до скорого свиданья. Нисетта убежала.

Днем, пользуясь новым отсутствием Маргариты, гризетка снова явилась к Габриэли и передала новое письмо.

«Вы ангел, благодарю! Завтра в полдень я явлюсь в лавку вашего мужа; следовательно, в интересе моих намерений, сегодня вечером вы объявите г. Делакруа, что готовы снова явиться в конторе. Я предлагаю вам еще несколько дней скуки, но мне нужно время, чтобы приготовить достойное вас убежище, где бы живя только для удовольствия и любви, вы не боялись бы своего глупца мужа.

«До завтра идол моей жизни! Буду ли я так счастлив, чтобы внушить вам сотую долю той страсти, которую я питаю к вам.»

Маркиз де Рошфонтен.

Габриэли очень хотелось расспросить о своем знаменитом возлюбленном, но гризетка, исполнив свою комиссию, т. е. передав записку, немедленно удалилась, также как и поутру.

Вечером, по совету маркиза, к великому удовольствию мужа Прекрасная Лавочница сказала последнему, что завтра она явится в контору.

На другой день, в полдень, великолепная коляска с кучером и лакеем в золотых галунах, остановилась напротив лавки в улиц Ломбардов и в лавку вошел молодой человек весь в лентах и кружевах.

Этот прекрасный и элегантный мужчина был Евстаф Ле Нобль.

Он вошел, не поклонившись Делакруа, но грациозно приветствуя его жену и тем высокомерным тоном, которым отличаются вельможи, сказал:

– Здесь продают кофе, о котором говорит весь Париж?

– Монсеньор! ответил Делакруа, рассыпаясь в учтивостях, – правда, моя торговля славится своим превосходством…

– Хорошо, хорошо, мой друг! Отнесите в мою карету фунт вашего лучшего мокко. И если я буду доволен, даю слово маркиза Рошфонтена, на днях я привезу к вам мою сестру, вдову де Поммез, которая, возвращаясь в свое поместье, в Турень сделает у вас закупки…