Анри де Кок - Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

• Название: Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
• Автор: Анри де Кок
• Издательство: Литагент «Остеон»74fca568-0472-11e5-9ef7-002590591dd6
• Жанр: Эротика, Секс
• ISBN: 978-5-85689-083-8

Этот грандиозный художественно-публицистический труд посвящен историям женщин, которые совмещали прелести древнейшей профессии с проблемами государственной политики и финансов. Многие из них умудрялись разорять не только богатых вельмож, но и целые государства. Пойдя по стопам отца (Поля де Кока, которым зачитывались тургеневские девушки) Анри де Кок выдал в свет, кроме десятка фривольных романов, которые морализаторы сочли полупорнографическими (среди них знаменитая «Ла Минетта»), еще и столь же фривольную публицистику, как серию очерков «История знаменитых куртизанок» и «История знаменитых рогоносцев». Очерки написаны с присущим фамильной профессии блеском, это не скучное документальное чтиво, а в значительной степени подлинно художественная литература. В центре каждого очерка биография конкретной исторической личности, ее достоинства и недостатки, ее жизнь в самый примечательных событиях и судьба. Этот грандиозный труд вместил в себя 4 толстых тома в одной электронной книге. Свыше 100 страниц с многочисленными иллюстрациями.

---

В Риме публичный разврат развился преимущественно под влиянием аристократии, под влиянием богатых и привилегированных классов. Проституция была обязана своим появлением инициативе вельмож и богачей, а ее распространению содействовала нищета и рабство. Контингент проституции постоянно пополнялся невольницами; свободные римские женщины, занимавшиеся: проституцией, лишались всех своих прав; они объявлялись презренными, и теряли права наследства; то был род гражданской смерти. Достаточно указать на то обстоятельство, что когда Тиверий освятил донос по поводу оскорбления величества, то сенат включил в число уголовных преступлений принос изображения императора в нужное место или в дом разврата.

Но как глубоко вкоренился в римском обществе времен Цезарей разврат видно из того, что знаменитейшие римские матроны без всякого стыда, открыто заключали любовные связи с гладиаторами и мимами. Сама царственная Мессалина, – эта meretrix augusta,— супруга слюнявого идиота, императора Клавдия, не только публично жила с канатным плясуном Мнестером, но ненасытная в жажде наслаждений, под ложным именем Лизиски, посещала дома разврата, предаваясь там каждому встречному, и уходя оттуда, по выражению одного латинского автора lasciata satiata (усталая, но не насытившаяся). Гордые римские патриции разорялись на публичных женщин. Цезари Рима, властители вселенной, заводили в своих дворцах дома непотребства; содержали в них целую стаю содомитов и сводней, рачительно доставлявших им со всех концов света живое мясо, и иногда; как Гелиогабал, Тиверий, Нерон доходили до самого чудовищного, до скотского безобразия. Оргии, происходившие в этих дворцах, были каким то воплем, таким то неистовством распутства и зверской, часто кровожадной, чувственности. Один из лучших Цезарей – Юлий Цезарь был прозван лысым развратником, и тратил на своих любовниц громадные суммы.

Сервилии за одну ночь он заплатил 1 500 000 франков, что на наши деньги составит около 400 000 руб. сер.

Царственные женщины Рима были не лучше его повелителей; матери растлевали своих детей; дети насиловали матерей. Разврат разливался повсюду, во всех классах общества, и великий Рим погибает в предсмертных корчах сладострастия.

Рабство и нищета, как мы сказали, были главными поставщиками разврата. Невольник всецело принадлежал своему господину, который имел полное право проституировать и свою рабу и раба, как имел право положить на него клеймо, обезобразить его самым варварским образом и даже убить, не отвечая за это ни перед законом, ни перед общественным мнением. Невольник не был существом, он был вещью.

Нищета в великом городе иногда доходила до того, что народ вопил как безумный: крови и хлеба. И эта нищета вынуждала несчастных женщин продавать себя разврату и наполнять ту бездонную яму, из которой распространялся смрад, и в которой кишмя кишела толпа оборышей общества, – яму, называемую проституцией. Предсмертная картина римской жизни отвратительна и ужасна. Растление римского общества шло быстро и перед своим концом это общество представляет поголовное распутство. Стоить только прочесть произведения римских авторов так называемого «золотого века», чтоб составить понятие о том, до какой степени были извращены нравы даже лучших из римлян.

Проституция в Риме почти с самого начала была легально признана и терпима. Ораторы, историки, поэты признавали ее необходимость и защищали ее. Цицерон в одной из своих речей, прямо говорит своим согражданам, что воспрещение сношений с публичными женщинами, будет очень строго, и что этим будут оскорблены предки, которые признавали за ней право гражданства.

Но во всяком случае главными распространителями разврата в Риме были высшие классы, бравшие пример со своих повелителей, а эти повелители, начиная с Цезаря и Августа, только в том и проводили свое время, что растлевали невинных девушек, доставляемых в их дворцы-лупанары со всех концов вселенной, ограбленной ими и их клевретами.

И в Греции и в Риме жрецы были не последними распространителями разврата, хотя религиозную проституцию невозможно считать их созданием. В Греции и в Риме разврат был обязан и своим появлением и развитием всему, что было праздно, богато и самовластно. Дворы греческих тиранов, как дворы Дариев и Сарданапалов были исходными пунктами всепоглощающего разврата, а дворы Римских императоров довели этот разврат до такой степени, что ум человеческий невольно изумится и ужаснется при виде той картины, которую они представляли.

Взгляните вы на лучшего из них, – Юлия Цезаря – и вы с негодованием и ужасом отвернетесь от такого безнравственного человека, который, пользуясь своей неограниченной властью, не спускает ни одной смазливенькой женщине, то и дело насилует и растлевает невинных девушек, предлагает сенату проект закона о введении многоженства, проматывает на разврат громадные суммы и совершенно справедливо получает от Светония прозвище мужа всех жен. Юноша Октавий, попирая самим же им изданные законы, не перестает развращать и насиловать женщин. Августу его друзья со всех концов вселенной доставляют невинных девушек, которых, совершенно голых сама жена императора ведет к нему на смотр.

Его развратные оргии, сопровождавшиеся разыгрыванием соблазнительных сцен из греческой мифологии, так дорого стоили бедному народу, что когда в Риме начался голод, то жители с горькой иронией говорили, что боги съели весь хлеб.

Пьяница Тиверий, неумолимо строго наказывавший других за каждый проступок против половой нравственности, в то же время казнил смертью и мужчин и женщин, не соглашавшихся стать жертвами его скотского сладострастия и часто наполнял дворец толпами голых женщин, для возбуждения этой картиной своих упавших сил. Калигула был еще хуже. Он держал целую стаю содомитов, насиловал и растлевал знатнейших римлянок и наконец, завел во дворце дом непотребства в настоящем смысле этого слова. Посетители этого заведения должны были платить дороже, чем в обыкновенных лупанариях и тем пополнять промотанную казну тирана. Гелиогабал впоследствии явился достойным преемником Калигулы; а Нерон дошел до такого скотского безобразия, до такого извращения человеческой природы, когда красота и изящная обстановка уже не удовлетворяют человека, а только безобразие и грязь могут раздражать и удовлетворять его. Нерон обыкновенно инкогнито шатался по улицам Рима, посещая кабаки, харчевни и другие места самого отвратительная разврата, где часто вступал в драки и уносил на своем царственном теле следы побоев. Коммод сделал из своего дворца кабак и публичный дом, в который привлекались женщины лучших фамилий целыми сотнями. Самыми любезными и близкими друзьями Гелиогабала были три кучера: Протоген, Гордий и Гиерокл. Иногда он, на свои вечера приглашал всех до единой римских проституток, катался по городу в колеснице запряженной голыми женщинами, а в его путешествиях за ним следовало шестьсот колесниц наполненных проститутками, содомитами и своднями.

Этот пример самого отвратительного разврата, подаваемый самими повелителями, конечно развращающе действовал на народные массы и еще сокрушительнее на аристократию. В эпоху основания вселенской монархии – история высших классов запятнана развратом и непотребством; любимым местопребыванием Римской аристократии были публичные дома,– а жены патрициев в то же время толпами стекались к эдилам требовать записки в проституционные книги, на свободное занятие промыслом разврата, зарабатывая себе таким образом деньги на роскошные платья, на экипажи и лошадей; на лакомства и благовония, на пиры и на наемных любовников,– и вот Рим представляет нам собою такую картину:– разврат в домах, разврат в храмах, разврат на сцене, самые цинический разврат в цирке и на улицах!.. «Разврат достиг своего зенита!» – восклицает Ювенал. Римская аристократа со своими царями и полководцами разоряет мир, высасывает из народа последнее соки, доводя его до такой ярости, до такой бедности, до такого остервенения, что по временам вечный город оглашается неистовым криком: «крови и хлеба!» И народ утоляли сытые богачи и хлебом и развратными, кровавыми зрелищами.

Заметим теперь, что чем разнообразнее, изысканнее, распространеннее разврат, тем дороже он стоит, тем богаче должен быть потребитель, тем беднее народ, а чем больше бедности, тем развращеннее народные массы, тем больше на рынке порока продается женщин, которые или по воле и власти своих родителей или по своему желанно, путем голода и отчаяния доходят до того, что начинают промышлять продажей своего тела. Следует заметить еще, что Римская аристократия никогда не была вынуждаема дожидаться, чтоб голод, нищета, бесприютность наполнили этот рынок голодным пролетариатом продающим себя за кусок хлеба; она всегда могла накупить сколько угодно невольниц и тешить ими свою откормленную плоть. Невольничество было главным стимулом древней проституции. Без него она все-таки не могла бы развиться до таких поразительно громадных размеров, каких она достигла вообще в античном мире. Мы знаем, что сами правительства брались за проституцию, чтобы сделать ее источником государственная дохода, но при этом они организовывали ее так, чтобы по возможности предохранить общественные нравы от пагубного влияния разврата, хотя эта организация вполне согласовывалась с растленными нравами и грубо эгоистическими тенденциями, мужского аристократического населения страны. Мужчины, даже разращенные до мозга костей, всегда строги к поведению женщин. В Риме, напр., как и везде прелюбодеяние чрезвычайно строго наказывалось не только государством, но и самовольною властью мужа, провинившейся жены. У Горация и других римских поэтов часто приходится читать, как любовники замужних женщин застигнутые мужьями, умирают под розгами, сбрасываются с высокой кровли, подвергаются увечью или ограблению до гола, а иногда даже кастрированию и т. д. «Подвергаясь ярости мужа» – говорить Гораций о таком любовнике,– ты рискуешь всем своим благополучием, своею жизнью, своею честью!» – «Не нужно трогать матрон, – продолжает поэт, – лучше иметь дело с проституткой. – Когда я творю с нею любовь, я не боюсь, что вдруг вернется муж, заскрипят ворота, залает собака, и мне тотчас же придется бежать босиком и нагишом, – ибо горе тому, кого поймает муж матроны!»