Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

• Название: Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
• Автор: Евгений Сапиро
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91076-025-1

В 2001–2002 годах пермская газета «Новый Компаньон» более полугода печатала воспоминания спикера Законодательного собрания Пермской области первого созыва, экс-министра региональной и национальной политики России профессора Е. С. Сапиро. Эти воспоминания стали основой книги «Стриптиз с юмором», изданной в Перми в 2003 году и вызвавшей большой интерес читателей.

Хотя в «Трактате об удаче» присутствуют некоторые сюжеты из «Стриптиза…», он не является повторением или продолжением первой книги. Новая книга – иная по содержанию («пять лет спустя»), по форме и даже по своей философии.

В книге использованы фотографии из личного архива автора.

---

Слеза четвертая. Новые приоритеты в работе министерства требовали изменения его структуры и, увы, замены части кадров. И то, и другое требовало времени, кадровые вопросы, вдобавок к этому, – деликатности. Деликатности, за редкими исключениями, хватило, а вот времени – нет. Плодов создания новой структуры и сокращения 60 человек мне вкусить не довелось: в сентябре мое министерство разделили на два, и все закрутилось по-новой. Но уже без моего участия.

Слеза пятая, самая-самая. В период разработки структуры правительства С. Кириенко была сформулирована правильная, на мой взгляд, идея оптимизации федеративных отношений, под нее создано ведомство, назначен его руководитель. Потом начались трудные «преддефолтовские» будни. Идея была стратегической, рассчитанной на реализацию, как минимум, в течение двух-трех лет. А все время и силы моего руководства уходили на решение оперативных, «пожарных» задач.

Между тем региональные проблемы не ограничивались межбюджетной тематикой. В каждом субъекте Федерации, под каждой «крышей» были свои «мыши». Аграрные, топливные, транспортные (северного завоза)… И по-прежнему острой и неопределенной оставалась проблема Северного Кавказа.

У меня создавалось впечатление, что для моих непосредственных руководителей С. Кириенко и В. Христенко тлеющие проблемы моего ведомства казались не столь существенными на фоне рассыпающихся государственных финансовых пирамид, задержек выплат зарплат и пенсий, шахтерских забастовок. Когда с большим трудом я прорывался к премьеру со своими ведомственными «болячками», в его глазах я читал: ну не грузите меня хотя бы этим…

Если попытаться соизмерить соотношение положительных и отрицательных эмоций от нового назначения, то положительных все равно было больше. Тем более что «слезы» были «скупыми мужскими» и ощущались не сразу.

За свою короткую постсоветскую историю Миннац возглавляли разные по руководящему стилю люди, к тому же вынужденные по обстановке решать разноплановые задачи. Первый руководитель Валерий Тишков и в прямом, и в переносном смысле – представитель академического стиля[25]. Сергей Шахрай и Николай Егоров – прикладники. Особенно последний, на долю которого выпала первая чеченская кампания. Как писали о нем тогда – «министр в камуфляже».

Рабочий кабинет министра региональной и национальной политики России

Вячеслав Михайлов, бывший одним из ключевых переговорщиков по Чечне, все же, на мой взгляд, тяготеет к «академическому» флангу. В названии «моего» министерства на первом месте была «региональная», а на втором – «национальная» политика. В министерстве кабинета В. Черномырдина – наоборот. Уверен, что именно эта «рокировка» была причиной отставки моего предшественника, авторитетнейшего специалиста в области национальных отношений и порядочного человека Вячеслава Михайлова. Уже на второй день своего пребывания в министерском кабинете я пригласил Вячеслава Александровича и прямо сказал ему, что к его отставке отношения не имею, козней не строил, уважаю его как специалиста и человека и буду рад с ним сотрудничать в любом качестве. Он ответил тем же. Возникшие тогда добрые отношения мы поддерживаем и сегодня. Немного оглядевшись на новом месте, я сформулировал для себя три управленческие задачи:

– сохранить все полезное, наработанное моими предшественниками;

– нащупать и закрепить «золотую середину» между прикладным и академическим направлением;

– учитывая, что времени нашему правительству вряд ли будет отпущено много, по принципиальным политическим вопросам в «кошки-мышки» не играть, четко обозначать свою позицию, если понадобится – вызывать огонь на себя.

По первой задаче это проявилось, прежде всего, в пресечении реформаторского зуда по отношению к документам по национальной политике, разработанным до меня под руководством В. Тишкова и В. Михайлова.

Для усиления прикладной составляющей в министерстве были созданы два принципиально новых подразделения. Перед департаментом мониторинга этнополитических и социально-экономических процессов в регионах России была поставлена задача выявления и непрерывного отслеживания положительных и негативных тенденций, характерных для тех или иных регионов. Департамент обеспечивал информацией второе подразделение – управление предупреждения и урегулирования конфликтных ситуаций. Задачи управления достаточно четко отражены в его названии. На обеспечение работы этих двух подразделений мы начали «перенацеливать» наши территориальные органы, имеющиеся во всех макрорегионах страны. То, что двигались мы в правильном направлении, подтвердила ситуация, сложившаяся после дефолта. Через неделю (к 1 сентября) мы имели не только достаточно полную картину сложившейся социально-экономической ситуации и мер по преодолению кризиса в различных регионах, но и оценку эффективности этих мер, предложения по тиражированию действенных и пресечению ошибочных. Диапазон этих мер был не только широк, но и экзотичен (вплоть до введения на территории субъекта Федерации режима «чрезвычайной ситуации»)[26].

Под решение прикладных задач поднастраивалась структура других блоков министерства: экономического, создаваемого на другой основе; этнического; муниципального…

О вызове огня на себя.

В большой политике необходимо постоянно помнить о вопросе, заданном В. Маяковским: «Если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно?» Дело в том, что любое «это» всегда имеет политический или финансовый эквивалент. И когда оно появляется на горизонте, не вредно получить ответ на пару прозаических вопросов.

Кто (что) скрывается под кодовым названием «кто-нибудь»?

Не имеет ли «кто-нибудь» то самое «это» за счет моих собственных ресурсов или полномочий?

Нередко ответ на второй вопрос оказывается положительным. Согласитесь, что это неправильно.

Несправедливость исправить можно, но при этом чаще всего приходится огорчить «кого-нибудь»: он в свое время добился для себя этих преференций, он к ним привык, он спинным мозгом чувствует кредитный принцип: «берешь чужое, отдаешь – свое».

Поэтому каждый, кто пытается устанавливать или, более того, восстанавливать справедливость, ущемляет чьи-то интересы.

Ущемляет больно, тем самым вызывая огонь на себя.

При работе в ЗС и СФ я представлял интересы Пермской области. С этих позиций меня периодически будоражили несколько тем, связанных с особым статусом российских республик и автономных образований[27]. Когда в конце 1997 года я не был избран председателем Законодательного собрания Пермской области и четыре месяца был рядовым областным депутатом, у меня появилось время написать статью. Как раз на ту самую тему, до которой руки прежде не доходили.

Ссылаясь на статью 5 Конституции России, определяющую равенство прав всех субъектов Федерации, я ставил под сомнение легитимность и целесообразность особого статуса республик по сравнению с областями и краями. Отмечалась двусмысленность сложной подчиненности автономных образований (с одной стороны, они входят в состав области или края, с другой – являются самостоятельным субъектом Федерации) и оспаривалось их право на эту самостоятельность. Из всего этого следовал вывод: в России должно быть примерно 50–55, не больше, экономически самодостаточных и равных по политическому статусу субъектов Федерации.

Идея, кстати, не была оригинальной: ее за несколько лет до этого озвучивал В. Жириновский. Я же рассматривал ее прежде всего с экономических позиций и предлагал схему плавного, без суеты, перехода от разговоров к делу.

Я, конечно, понимал, что статья не вызовет восторга у руководителей республик и автономий, представителей национальных элит, но как государственник был убежден в правильности своих предложений. Знал, что мои взгляды разделяет большинство руководителей не «национальных» регионов и федеральных структур.

А что касается потенциального недовольства очень влиятельных политических фигур, то какой спрос с одного из двух тысяч депутатов региональных парламентов?

Статья была направлена в «Российскую газету», более месяца ждала своего часа и была опубликована через неделю после моего назначения министром региональной и национальной политики.

Вышла она не за подписью министра, но написал ее – министр!

Не прошло и недели, как 16 руководителей субъектов Федерации, в том числе мои друзья из Коми-Пермяцкого округа Н. Полуянов и И. Четин, подписали «телегу» президенту Борису Ельцину о том, что министр Сапиро ведет себя неправильно. Я на них не в обиде: дружба дружбой, а служба службой.

Вообще-то, эти и ряд других, не менее конфликтных тем, связанных с федеративным устройством страны, я не собирался умалчивать. Правда, собирался я это делать не так резко. Статья досрочно выпустила джинна из бутылки. С «карьерной» точки зрения она сыграла отрицательную роль – я потерял часть своих сторонников, дал повод сыграть на этом недругам. Да и президенту и премьеру я доставил лишнюю (а, главное, не ко времени) головную боль. В то же время и тогда, и, тем более, с позиций сегодняшнего дня я не жалею об этих и ряде других резких «телодвижениях»[28].