Александр Ли - Правосудие бандитского квартала

• Название: Правосудие бандитского квартала
• Автор: Александр Ли
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-81408-4

Мэвис Клер – проститутка из старого города, но она запросто может сойти за леди из высшего света. Она умна, образованна и очень сексуальна. И эти качества дают ей безупречное алиби: в свободное от работы время она выполняет киллерские заказы местного мафиозного синдиката. Вскоре Мэвис получает заказ на очередного клиента – немолодого и очень богатого адвоката, вставшего поперек пути местных мафиози. Подобраться к адвокату не так просто: у него неподкупная охрана, да и сам он довольно бдителен. Тогда красотка решает втереться к нему в доверие. Но вдруг происходит непостижимое…

---

Я просыпаюсь от страшного хрипа. Апостол лежит и корчится на полу.

– Джэкоб! – Я пытаюсь поднять его и уложить на постель, но он сопротивляется. – Я позову охрану, врача.

– Не надо, – хрипит Джэкоб. – Просто мой час пришел.

– Ты еще будешь жить, – заверяю я, бросаюсь к решетке, трясу ее и кричу: – Охрана! Врача!

– Брось, – отзывается Апостол, – черти уже пришли по мою душу и нетерпеливо ждут, чтобы доставить ее в ад. Теперь я узнаю, наконец, в каком обличье приходит смерть – в мужском или женском, а может, и в обличье самки богомола.

– Что ты такое говоришь?

– Держи. – Джэкоб вкладывает мне что-то в ладонь и сжимает пальцы. – Он поможет тебе. Он видит больше, чем настоящий. Это будет твой третий глаз, которым ты сможешь видеть недоступное другим. Береги его.

Я разжимаю пальцы и вижу на своей ладони стеклянный глаз Апостола. Он сделан так искусно, что кажется настоящим, он смотрит на меня.

– Джэкоб, – зову я.

Но он уже не слышит меня. Веки его закрыты. Апостол всегда жил так, чтобы не доставлять мне – его единственному другу – хлопот, даже умер с закрытыми веками, чтобы мне не пришлось их опускать. Наконец появляется врач в сопровождении охраны. Но ему остается только констатировать смерть заключенного.

Вот и все, я остался один. Больше не от кого ждать совета. Единственный человек, чья жизнь для меня не пустой звук, – это мой сын Пол, дай ему Бог счастья и здоровья. А я, в свою очередь, сделаю все от меня зависящее.

* * *

Чтобы покинуть стены самой страшной тюряги и выйти на свободу, совсем не обязательно годами по ночам копать тайные ходы, разбирать кирпичи, отделяющие вас от вентиляции, подкупать охрану или же мастерить, ничего не смысля в аэродинамике, дельтаплан, способный лишь рухнуть со стофутовой высоты. Все значительно проще.

Утром я заявляю охране, что мне необходимо попасть на прием к начальнику тюрьмы по очень важному делу. Обычно охрана должна узнать, в чем причина. Но я запираюсь и говорю, что могу довериться только самому начальнику.

Чаще всего в таких случаях заключенный хочет слить кого-то из своих товарищей. То ли сообщить о готовящемся побеге, то ли заложить торговца наркотиками. В любом случае такие визиты среди сидельцев не приветствуются. Я мгновенно превращаюсь для всех без исключения заключенных в парию. Меня перестают видеть, замечать. Парни демонстративно покидают свои места во время обеда, лишь бы не оказаться со мной за одним столом. Я понимаю, увидев во время прогулки главарей всех трех банд, перешептывающихся возле качалки, что речь у них идет обо мне. Меня решают «убрать». Но так быстро это случиться не может. Нужно время на подготовку убийства. А я решил покинуть «Лисьи Норы» в самое ближайшее время и возвращаться сюда не собираюсь.

Начальник тюряги по-своему неплохой человек. На такой должности мог бы оказаться и больший мерзавец. Меня приводят в его кабинет. Конвоир выходит за дверь. Раньше мне никогда не доводилось здесь бывать, хотя Апостол мне и рассказывал, как тут все выглядит. На стене, за креслом начальника, висит живописное полотно, на котором изображен трехмачтовый парусник в бушующем море. В детстве начальник мечтал стать флотским офицером, но детские мечты редко сбываются. Что ж, начальник тюрьмы – тоже высокая должность.

– Присаживайся. – Хозяин кабинета указывает мне на стул.

– Благодарю вас, сэр, за то, что согласились на встречу со мной.

Когда я сажусь, то чувствую себя неуютно. У всех стульев в кабинете укорочены ножки. Сам начальник маленького роста, но хочет казаться выше, вот и придумал такой трюк. А у его кресла ножки наращены. Что ж, каждый как-то компенсирует свою ущербность. Некоторые коротышки самоутверждаются за счет женщин, считая, что, сменяя любовниц и соблазняя чужих жен, становятся в чем-то выше других мужчин. Некоторые прибегают к жестокости или насилию. Так что случай с нашим начальником еще не фатальный.

– Смотри, Топор, если ты зря потревожил меня, то тебе придется худо.

– Постараюсь не разочаровать вас, сэр. Я хочу сделать признание в совершенном преступлении.

– Ты совершил его в стенах тюрьмы?

– Нет, сэр. Это было еще на воле, за два месяца до того, как был убит ювелир.

– Был убит тобою, – уточняет начальник.

У него есть «фишка» – он помнит, за что сидит каждый заключенный. Я просто подыгрываю ему, чтобы польстить.

– Я с двумя парнями взял инкассаторский фургон, когда тот забирал наличку…

Я специально называю двух своих подельников, которые уже отправились на тот свет. Думаю, они не в обиде на мое признание. Ведь им от него хуже не станет. Все остальное – чистая правда. Тогда мы неплохо поднялись. Про инкассаторский фургон нам сообщила моя последняя на воле женщина – несравненная Одри Марли. Она узнавала многие вещи в городе и давала нам наводку. Не знаю уж, откуда она была настолько информирована. Инкассаторы должны были забрать зарплату для докеров. Было это перед Рождеством, а потому и сумма получалась солидная.

Мы подняли тогда неплохой джекпот – взяли почти полмиллиона, а для Бэйсин-Сити это неплохие деньги. Мы были вооружены, но не убили ни одного инкассатора, лишь ранили их. В общем, ограбление прошло великолепно и по всем правилам.

– Мы тогда поделили деньги и договорились не тратить их полгода, чтобы не светиться, – сообщаю я начальнику, который внимательно слушает мои признания. – Каждый спрятал свою часть отдельно от других. Если повезет и мою долю никто до сих пор не нашел, я покажу тайник, и деньги можно будет вернуть владельцу доков, – в конце я, конечно, вру – деньги я успел потратить еще на воле. Купил тогда своей Одри Марли украшения, о которых она мечтала, причем у того самого ювелира, из-за которого оказался на пожизненном в «Лисьих Норах».

Одри Марли любила бриллианты. Наверное, любит их и теперь. В этом отношении женщины хранят постоянство. Ее имя в своем рассказе я, конечно же, не упоминаю. Одри до сих пор жива. И, несмотря на то что она предала меня, я не собираюсь сдавать ее копам.

Начальник внимательно смотрит на меня и не «догоняет».

– Я не могу понять, – говорит он мне. – Ты ограбил фургон десять лет тому назад. Тебе вместе с плохими парнями удалось остаться неразоблаченным. Ты никогда не шел на сотрудничество с администрацией тюрьмы. Какого черта ты решил сделать признание сейчас, спустя десять лет?

Конечно, начальник тут абсолютно прав – он не понимает моих мотивов, а непонятное всегда настораживает и даже пугает.

– Все просто, сэр. – Я стараюсь быть убедительным. Не говорить же мне, что я решил сбежать, чтобы помочь сыну. – Сегодняшней ночью умер мой сосед по камере – Джэкоб-Апостол. Его смерть впечатлила меня. Он ушел из жизни, не успев покаяться в совершенных грехах. Никто не знает дня своей смерти. У меня тоже немало грехов. Вот я и решил признаться в одном из них, чтобы снять тяжесть с сердца. К тому же мне все равно мотать пожизненное за ювелира. Так что хуже уже не будет.

Начальник думает. Кажется, я убедил его. Он мне поверил. Для убедительности я кручу в пальцах последний подарок Апостола – его стеклянный всевидящий глаз. Начальник пододвигает ко мне лист бумаги и ручку.

– А теперь, Топор, изложи все это письменно, – говорит он.

И я принимаюсь писать. Это признание должно стать «письмом счастья» для моего сына, его шансом победить смерть.

Если задаться целью, то ее можно достичь. Начальник сообщает мне, что завтра в тюрягу ко мне приедет следователь. Но до завтрашнего дня еще следует дожить. В камере оставаться опасно. Там я один, а решетка открыта. Впервые я жалею о том, что камеры не заперты днем. А потому мне нужно постоянно оставаться на виду.

Не думал, что главари банд так быстро договорятся между собой. После обеда на спортивной площадке я замечаю темнокожего громилу, который присматривается ко мне. Он недавно не сумел расплатиться за доставленные ему наркотики, а потому находится на крючке. Ему могут поручить что угодно, и он обязан выполнить порученное. Иначе его самого ждет смерть.

Громила, как я понимаю, обязан исполнить приказ главарей до отбоя. Они решили, что мне не следует дожить до утра. Ведь завтра приедет следователь, и я смогу кого-то сдать копам. Что ж, они рассуждают логично. Сам бы так решил, оказавшись на их месте. Здесь, в тюряге, никто не потребует у тебя объяснений, не поинтересуется мотивами. Тут не принято верить словам. Если ты нарушил неписаные правила, то должен понести наказание. Самому набиваться на встречу с начальником нельзя ни в коем случае.

Небо над «Лисьими Норами» затянуто тучами. Моросит мелкий дождь. Заключенные прячутся под навесами, а я, наоборот, стою посередине баскетбольной площадки и, задрав голову, смотрю в небо. Теплые капли падают мне на лицо. Я глубоко вдыхаю влажный воздух. Он пахнет не только выжженной травой, но и свободой. Я чувствую этот запах, хотя никогда раньше не ощущал его за стенами тюрьмы.