Ганс Доминик - Лучи смерти

• Название: Лучи смерти
• Автор: Ганс Доминик
• Издательство: Книгоиздательство «Грамату Драугс»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1927

1955 год. В САСШ у власти президент-диктатор Цирус Стонард. Некогда безжалостно расправившийся с бунтовщиками и революционерами, ныне Стонард чувствует себя неуютно. Войны с Великобританией не избежать, можно лишь попробовать выиграть время.

В политическую игру амбициозных правителей неожиданно вмешивается новый игрок…

Серия «Библиотека новейшей литературы», том ХIХ.

Рига: Грамату Драугс, 1927 г.

Оригинальное название — Die Macht der Drei. Ein Roman aus dem Jahre 1955 (1921).

*** Без ятей. ***

---

Доктор Глоссин мягко положил ей руку на голову.

— Дорогая мисс Яна, попытайтесь взять себя в руки. Я знаю, что утешать вас теперь мало целесообразно. Доверьтесь мне, последуйте моему совету. Примите мою помощь, и все будет хорошо.

Яна опустила платок и подняла глаза. Новое чувство зашевелилось в ней. Слезы высохли и мир показался ей уже не таким пустым и безутешным.

— Вы единственный близкий знакомый, которого мы имели, который у меня остался.

— Скажите единственный друг! Позвольте дать вам совет. Вы должны уйти от прежней обстановки, из комнат, где все напоминает вам о вашей великой потере.

Яна храбро подавила набегающие слезы и утвердительно кивнула.

— Вы правы, доктор. Но куда уехать?

— Я позабочусь об этом. Главное, чтобы вы сейчас же на несколько недель попали в другую обстановку. У меня есть ферма в Колорадо, у подножия горы. Там вы найдете другой воздух, другие лица, и быстрее обретете душевное равновесие. Вы будете моей гостьей, сколько захотите. Моя прислуга в вашем распоряжении, и я сам буду при случае… по возможности часто… надеюсь, очень часто приезжать повидаться с вами, убедиться в том, что вам хорошо.

Доктор Глоссин говорил медленно и убедительно.

Яна спокойно слушала его, сначала еще немного колеблясь. Ей пришла неожиданная мысль.

— Меня не будет здесь, Сильвестр станет меня искать и не найдет.

Доктор Глоссин угадал еще не высказанную мысль.

— Я использую это время, чтобы узнать о мистере Логг Сар. Письма вы будете получать в Рейнольдс-фарм. Свежий горный воздух снова окрасит ваши бледные щеки.

Она приняла приглашение Глоссина.

Он твердо решил вследствие целого ряда причин взять Яну с собой и оставить ее под своим влиянием.

Было ясно, что для этого необходимо использовать гипнотическое влияние на Яну.

Автомобиль привез их к аэродрому, обширному огражденному месту прибытия и отбытия аэропланов. Яна знала это место. При жизни матери она часто ездила отсюда в Финляндию или Мильвоки.[8] Еще она тогда заметила, что богатые люди снижали здесь свои собственные аэропланы. Доктор Глоссин повел ее к маленькой, но изящной частной яхте. Он заметил ее удивление.

— Входите, милая мисс Яна. Не удивляйтесь, что у нас частный аэроплан. Я должен был нанять его в Нью-Йорке, чтобы вовремя добраться в Трентон.

Яна взглядом поблагодарила доктора. Как мило с его стороны, не останавливаться перед расходами, чтобы в такое время быть возле нее, суметь ей помочь. В сопровождении доктора Глоссина она вошла в кабинку аэроплана, тотчас поднявшегося для полета на запад. Доктор Глоссин сел напротив Яны.

— Разрешите мне, милая мисс Яна, немного описать вам ваше будущее местожительство. Мое поместье в Колорадо называется Рейнольдс-фарм. Сейчас это спокойная дача, расположенная в долине к востоку от гор. Горный воздух, аромат сосен и покой. Полный покой, в каком мы, городские люди, иногда нуждаемся, какой и вам принесет пользу.

— Но вы сами лишь изредка можете бывать там, господин доктор. Кто живет на вашей ферме? Кто заботится о порядке? К кому мне придется обратиться?

— Прежде всего к моей доброй старой Абигайль; это старый чернокожий фактотум,[9] который содержит дом в порядке.

Яна кивнула. Как американка, она привыкла к тому, что черная прислуга пользуется в домах белых большим доверием.

— Доброе, старое привязчивое животное. Ее красота оставляет желать лучшего, но зато она преданна и прилежна и будет угадывать ваши желания по глазам…

Аэроплан спешил вслед заходящему солнцу и начал спускаться лишь тогда, когда на пылающем багрянцем западе не вырисовалась горная цепь от Денвера до Кайен. Он опустился на открытой, поросшей травой равнине. Доктор Глоссин был прав: здесь воздух был совершенно иной, чем в Трентоне, где работы, несмотря на все успехи и улучшения, все еще отравляли воздух большим количеством сажи и пыли.

Аэроплан остановился вблизи фермы. По дороге к дому шла им на встречу старая негритянка, уродливая, как большинство женщин ее племени.

— Добрый день, мистер доктор. Старая Абигайль все приготовила. Суп готов. Комнаты готовы…

Она ухмыльнулась, отчего углы ее рта раздвинулись до ушей и попыталась поцеловать руку доктора.

— Ладно, Абигайль. Я и не ждал иного. Моя племянница, мисс Гарте, некоторое время проведет на ферме. Ты будешь служит ей, как мне и позаботишься о том, чтобы она чувствовала себя по-домашнему.

Об руку с Глоссином вошла Яна в новый дом.

Доктор провел ее в гостиную и знаком велел Абигайль провести ее в отведенные комнаты. Мальчик-мулат принес туда сундуки из аэроплана. Яна опустилась на стул у окна и смотрела на темнеющий ландшафт.

Мысли ее были с Сильвестром.

Известие из Зинг-Зинг проникло, конечно, и в тихий домик в Трентоне и до крайности перепугало обеих женщин. Правда, они прочли, что он спасся, но самый факт его обвинения в государственной измене и смертного приговора, звучал уничтожающе.

Яна вошла в столовую. Прислуживал молодой лакей-мулат. Глоссин выждал, пока он покинул комнату и лишь тогда начал разговор.

— Милая мисс Яна, мое лечение уже начинает действовать. Вы выглядите гораздо лучше, чем сегодня утром.

— Может быть вы и правы, доктор. Поездка изменила направление моих мыслей. Я была бы почти довольна, если бы знала что-либо о судьбе нашего друга Сильвестра.

— Будьте довольны, милая мисс Яна, что наш друг избежал опасности и теперь находится в безопасности. Если вы что-либо значите для него, он наверное даст знать о себе.

— Он даст… Он должен…

Эти слова порывисто вырвались у Яны. Доктор Глоссин молчал, словно испуганный этим проявлением чувства.

— Простите мою порывистость, доктор. Я забочусь о судьбе отсутствующего и даже не поблагодарила еще вас за вашу доброту.

Он строил планы будущности Яны. Длительный отдых здесь, потом поездка в Европу. Там должны были находиться родственники ее отца.

— Я слышала, доктор, что назревает война с Англией. Тогда ведь никто не сумеет отправиться в Европу?

Доктор Глоссин покачал головой.

— Газетная болтовня, милая мисс Яна, мы не думаем о войне. Я сам завтра утром снова отправляюсь в Европу. Лишь позавчера я был в Англии. Говорят о войне, потому что газеты нервируют нас; в действительности же никто об этом не думает.

— Я открываю в вас все новые стороны, доктор. Я думала, что ваши дела сосредоточены только между Нью-Йорком и Трентоном. Оказалось, у вас есть еще это прекрасное поместье в Колорадо, теперь же я узнаю, что вы дважды в неделю ездите в Европу. Должно быть, хорошо так путешествовать.

— Если ездишь для своего удовольствия, а не делаешь по обязанности.

Легкий вздох сорвался с губ доктора.

— Я надеюсь, мисс Яна, скоро тоже обрести немного покоя. Тогда мы вместе поедем в Европу, и я покажу вам красоты Старого Света.

Он поднял стакан густого старого калифорнийского вина и чокнулся с Яной.

— За счастливую совместную поездку!

Обед подходил к концу. Доктор Глоссин воспользовался последнею четвертью часа, чтобы описать жизнь в ближайшие дни.

— У нас есть лошадь и экипаж. Вы можете предпринимать прогулки. Боби — он указал на слугу, — умеет не только прислуживать, он также и ловкий ездок. Он знает лучшие дороги в окрестностях. Воспользуйтесь библиотекой… Я забыл, она заперта. Могу ли я предложить вам ключ?.. Нет, я лучше покажу ее вам.

Он провел Яну в соседнюю комнату и сам открыл застекленные дверцы, за которыми скрывалось несколько сот со вкусом подобранных томов.

— Главное, моя милая Яна, не поддаваться в долгие часы безделья мыслям и воспоминаниям.

При последних словах доктор Глоссин взял ее руки. Хотя он не прибавил ни слова, она почувствовала, что он на сегодня прощается с ней, почувствовала вместе с тем, как ее охватывает покой.

Доктор Глоссин направился к аэроплану. У него были причины спешить, если он на следующее утро снова хотел быть в Англии. Абигайль, ухмыляясь, преградила ему путь.

— Новая леди может выходить, господин доктор?

В этом вопросе заключалась целая история. Сколько было тут таких, которым запрещалось выходить!

Глоссин кинул взгляд на негритянку. Его правая рука медленно поднялась. Она сжалась под угрозой удара.

— Говорю тебе, черное животное, эта молодая дама — моя племянница. Горе тебе, если ты…

Он опустил руку и вышел.

Они сидели на обвитой ломоносом[10] террасе труворовского дома у Торнеаэльфа. Сквозь листву дикого винограда открывался вид на катившуюся в ста метрах реку и на расположенные напротив горы, покрытые сосной. Их было трое: Эрик Трувор, швед, Сома Атма, индус, и Сильвестр Бурсфельд, немец по происхождению.

Атма занял свое любимое место на диване на заднем плане веранды, предаваясь размышлениям.