Максим Войлошников - Чернокнижник

• Название: Чернокнижник
• Автор: Максим Войлошников
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7518-8

XVIII вek. Гавриил Лодья — найденыш, воспитанный семьей рыбаков-поморов, повзрослев, покидает приемных родителей и отправляется «в люди». Непреодолимая тяга к новому, к знаниям приводит его сначала в Петербург, а затем и в Европу, в землю Гессен-Дармштадтскую. Но познание наук скоро оборачивается неожиданной стороной. Оказывается, среди ученого люда полно тех, кто занимается магией и колдовством. Чернокнижникам приглянулся молодой, честолюбивый, смелый и сообразительный юноша, и Лодье предлагают тайную службу в обмен на великие знания…

---

Неестественно длинной рукой он указал на закончившего наконец плясать Лодью.

— За то заслужила наказание. А ну-ка, всыпать этой дуре тринадцать плетей, чтоб поумнела! — закончил председатель шабаша.

Не успела Босорка возразить, как десять рук опустили ее на землю, юбка ее оказалась на голове, и забелели два округлых холма. Появилась плетка с вплетенной проволокой, самая крепкая ведьма схватила ее и, размахнувшись, хлестнула. От первого удара сразу легла кровавая полоса, завыла Босорка, но ведьмы, обрадовавшись новому кровавому развлечению, хором считали. Как ни вертелась, ни выла ведьмочка, а все тринадцать кровавых рубцов легли на место. Не сразу она встала, сначала на карачки, затем только нетвердо на ноги. Давешний кот, мурча, подбежал к хозяйке и усердно принялся зализывать ей раны.

— Ты своего любовника скоро в человека опять обернешь?! — рыкнул мохнатый председатель. — Надоело ведь!

— Да не любовник это! — плача, огрызнулась ведьма. — Разве ж можно человека в кота превратить?! Это кот и есть. А Гриця постылого, с его любовью надоевшей, я уже давно отравила и поховала!

— Знаю! Это я чтоб подбодрить тебя! — захохотал раскатисто владыка ведьм.

— Доволен ты нашим извинением, гость северный? — обратился он к Гавриилу.

— Отчего нет? — ответил он. — Кто мне смерти хотел, слезами умылся. А к вам, насельники тьмы, дел у меня нет!

Он поклонился ведьмам и их властелину и с тем ушел с холма. И тени у земли растаяли вслед за ним.

То ли сам Гавриил проболтался, то ли видел его кто спускающимся с горы в такую пору, когда оттуда никто живым еще не возвращался. Но слух о том, что приехавший из Москвы студент был на шабаше на Лысой горе и остался невредимым, распространился молниеносно. Теперь к Лодье стали относиться с уважением даже те, кто не испробовал твердость его кулаков. А после того, как исчез следующий смельчак, который решил, что попытать судьбу на Лысой горе уже не так опасно, уважение еще усилилось.

Вскоре префект академии епископ Иосиф сообщал в своем письме в Петербург, что Гавриил Лодья, напившись вина, несмотря на неоднократные предостережения, отправился на Лысую гору в Киеве во время ведьминского шабаша, заметного издали сиянием дьявольских огней. Там он, по его собственному рассказу, вел с ведьмами диспут о преимуществах православной веры, в котором неоспоримо победил. Префект просил своего высокопоставленного адресата изъять весьма усовершенствовавшегося к тому времени студиозуса из академии, дабы вследствие подобных необдуманных его поступков не навлечь на этот светоч христианской веры яростного мщения всей своры нечистого.

Проведя в Киеве год и приобретя в средоточии русского чернокнижия несколько двусмысленную известность, Лодья был вызван в Санкт-Петербург, в Академию наук.

Музыканты.

Глава 14. Волынский

В это время в новой русской столице набирал силу Артемий Волынский — некогда любимец Петра Великого, посланник в Персию и казанский губернатор, а теперь влиятельный придворный чин. По упоминаниям современников — изрядный чернокнижник, каковой его способности и приписывают тот удивительный факт, что он сумел возвыситься в немецком окружении новой царицы.

Тогда Россия вместе с имперской Австрией вела войну за польское наследство. Саксонский курфюрст и выборный польский король Август Сильный не успел претворить в жизнь свою идею о разделе Польши между Саксонией и Пруссией и скоропостижно помер — а не надо было про Россию забывать! На польский престол французами, шведами и англичанами был выдвинут Станислав Лещинский, давний шведский ставленник, до Полтавской баталии уже некоторое время украшавший своей весьма пухлой особой польский трон. К тому же с легкой руки всесильного кардинала Флери он был тестем Людовика XV. Но царица Анна Иоанновна и император Священной Римской империи Карл VI, являвшиеся союзниками, с этим выбором не согласились. Они предложили на трон саксонского наследника Августа III, и в Польшу с русским войском вошел фельдмаршал Петр Ласси. Он осадил порт Данциг, где укрепился со сторонниками Лещинский. Французы прислали десант на кораблях, а русские — фельдмаршала Христофора (Бурхарда Кристофа) Миниха, гения осадных работ. Потом подошли еще саксонцы и русский флот, и тут Лещинский наконец не выдержал и бежал. Однако на других фронтах все шло не так благоприятно: союзных австрийцев теснили в Италии и Германии испанцы и французы. Получив подкрепления от русских и саксонцев, имперские полководцы сумели несколько переломить ситуацию. Но полной победы до 1735 года не добилась ни одна сторона, поэтому воевать перестали и через несколько лет заключили мир. Австрия при этом оказалась ослаблена, чего и добивались французы, однако международное влияние России, наоборот, укрепилось за счет доминирования в Польше и участия в немецких кампаниях.

Во время войны Волынский был в действующей армии, где пригодились не только его военные таланты, впрочем, невеликие, но и умение наводить морок на врага. При этом он успевал интриговать против фельдмаршала Миниха.

После окончания активных действий его вернули в Санкт-Петербург и назначили обер-егермейстером, заведующим царской охотой, то есть вывели в первые чины двора.

Именно тогда он и вызвал к себе Лодью. Дом Волынского стоял на том месте, где позднее, во времена Екатерины Великой, открылась Обуховская больница, одна из первых городских лечебниц в России. Этот участок прежде принадлежал Нарышкиным — на девице из этого рода, кузине Петра Великого, и был женат Артемий Петрович.

Вызов был к вечеру, Гавриил подошел к дому при свете факелов, горевших на фасаде. Скромно одетого пришельца встретил наряженный лакей и повел по коридорам, заполненным множеством экзотических предметов, говоривших о годах, проведенных их владельцем на Востоке. Полутемные переходы, завешанные масками, деталями азиатских доспехов и замысловатыми орудиями, производили впечатление таинственности, чего, по-видимому, здесь и добивались. Проводник оставил гостя в кабинете Волынского, освещенном свечами. Тут предметы на стенах и массивные фолианты на полках однозначно указывали на увлечения хозяина, связанные с магией. Однако самым примечательным был сам хозяин.

Лодья предстал перед человеком внушительной наружности, с породистым лицом, выдававшим решительный и гневливый характер, высоким лбом — знаком незаурядного ума. Вместе с тем, на губернаторских постах Астрахани и Казани он отличился алчностью и мздоимством, которые, впрочем, тогда большими недостатками не считались. Хозяин сидел за столом в персидском халате, должно быть, оставшемся еще с той поры, когда ездил он в Персию послом и лазутчиком Петра I.

— А, Гаврила. Так тебя?

— Да, ваше превосходительство.

— Я высокопревосходительство, — наставительно заметил хозяин. — Но, впрочем, можешь звать меня попросту, Аркадий Петрович. Мне его сиятельство Яков Виллимович написал про тебя, что одарен ты многими весьма необычными способностями и не обделен усердием к науке. Да и учебное начальство на то указывает… Только не указывает оно того, что я в глазах твоих вижу. Что, сказывают, щипнул ты киевских ведьм за жопу?

— Одну. И не я щипал. Одначе отстали после того.

— Правильно. Обнаглели совсем эти ведьмы. Мне в Казани татарские колдуньи поначалу тоже пытались козни строить. Да я их в рог бар-раний! — Волынский стукнул кулаком по столу. — Да не оттуда подуло: вышло так, что выжили меня из Казани наши же попы да с ними нынешний господин кабинет-министр Ягужинский. Не дал я попам по их дури мечети ломать. Мятежа татарского мне только недоставало! Они и обозлились. А Ягужинский этот, литвин, бывший обер-прокурор, ох, остер! Алексашку Меншикова в бараний рог согнул, который еще царицей Катериной вертел как хотел. Так остер! Не в одиночку, правда, не в одиночку Меншикова свалил… Ну а нынче и царицы Анны сердешным другом Бироном господин кабинет-министр по-своему крутит, немецкой дубиной! С цесарцами снюхался, с Веной… Ну, ничего, ничего — будет и на нашей улице праздник! Мы из Салтыковых, нами Русская земля держится…

Тут Волынский спохватился, что мог сказануть лишнего, и на минуту замолк.

— Однако перейду к нашему разговору, — продолжил он. — Послушай, побывал я в Европах, и завидки берут, как живут немецкие люди! А почему все? Науки у них развиты, и те, что у всех на виду, и иные, о коих вслух не говорят. Не просто у них было, через страдания прошли, религиозную войну страшную. Но как продвинулись! У нас же страданий тоже принято было без меры — от Иоанна Грозного до Петровых великих и ужасных тоже дел! А пользы где? При Иоанне Грозном жил страшный Алоизий Бомелий, да и сам Иоанн Васильевич тоже был не слаб. Да только после них есть ли продвижение по стезе тайного знания? На всю Россию-матушку только Брюс один был, пока меня кой-как не поднатаскал. Да еще позднее Лесток прибавился, Петров лекарь, хитрый наследник Бомелия… Шпион французский — равно как и Бомелий английским был. Почему так мало? Без знания законов естественного мира и чернокнижие не процветет! Да и наоборот — то же самое, ибо законы натуральной природы неподатливы любознательному человечеству! Запад на сей стезе далеко продвинулся, а мы — гораздо как менее! А дел-то сколь в России переделать надобно, и человечеству пособить! Как выйти? Знаний надо набираться! Время дорого! При Петре Алексеиче было намерение завести в России университет и разные школы, чтобы инженеров и архитекторов, берг-мастеров и алхимиков учить на всю страну! Промышленность разную надо заводить, а мы одним уральским чугуном да суконными мануфактурами довольствуемся! Плохо дело, но надо бороться. И чернокнижие в том далеко не помеха — а то как узнать тайны иноземных мастеров, кои рьяно ими блюдутся? Как узнать тайны материй, доселе неузнанные? Да и страну защитить от тех же иноземных чернокнижников бывает нужно, особо во время войны, когда законы человечества прекращаются… Я силу нынче заимел, думаю применить ее к добру. Чтобы завести людей, сведущих и в науке, и в тайном знании, надо способных учиться посылать за границу. Дабы потом эти свои, коренные, а не немцы нанятые, у нас тут учителями везде были… Да не знатных, как при Петре, а попроще людей посылать, для коих это возвышеньем бы стало и они ревностно бы за учебу взялись. Война, почитай, закончилась, теперь наконец можно и об сем важном деле позаботиться…