Максим Войлошников - Чернокнижник

• Название: Чернокнижник
• Автор: Максим Войлошников
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7518-8

XVIII вek. Гавриил Лодья — найденыш, воспитанный семьей рыбаков-поморов, повзрослев, покидает приемных родителей и отправляется «в люди». Непреодолимая тяга к новому, к знаниям приводит его сначала в Петербург, а затем и в Европу, в землю Гессен-Дармштадтскую. Но познание наук скоро оборачивается неожиданной стороной. Оказывается, среди ученого люда полно тех, кто занимается магией и колдовством. Чернокнижникам приглянулся молодой, честолюбивый, смелый и сообразительный юноша, и Лодье предлагают тайную службу в обмен на великие знания…

---

Лодья вошел в дверь без стука, благо она была лишь приперта колом, который сломался, как тростинка. На постели валялся здоровый детина в начищенных сапогах. Его потрепанный синий прусский мундир болтался на колышке, вбитом в стену, на другом колышке висели карабин и сабля. Однако, судя по их виду, они давно не подвергались проверке начальства. Рядом с хозяином хижины стояла на полу полупустая бутылка водки: судя по всему, пили прямо из горлышка.

— Кого я вижу, егеря Его Величества прусского короля! — сказал незваный гость.

— Ах ты!

Хозяин, в волосах которого кое-где проглядывала седина, вскочил с постели, и в руках его оказался средневековый корделач — сабля-меч с закрытой гардой, которую сто лет тому назад использовала франкфуртская фехтовальная школа «Марковы братья». Это был очень хороший меч, но массивный катсбалгер в руке пришельца остановил его разящий удар, а добрый пинок в грудь впечатал пруссака в бревенчатую стену с такой силой, что он потерял и саблю, и дыхание, и пришел в себя только пару минут спустя, полностью обезоруженный.

— Итак, что мы видим? — сказал незваный гость, открывая сундучок с изображением креста на крышке, стоявший в головах кровати. — Голова Гейера спрятана в сундучок, стенки которого заполнены святой водой. Естественно, что закоренелый безбожник не может ее разглядеть. Он выходит на охоту и рубит голову первому встречному. Ему пользы нет, но кое-кто наследует безвременно усопшему… Не так ли? Это высшая проба разбоя! Вся хижина забита товаром! Кто же придумал этот остроумный номер? Как его зовут?

Лодья достал из сундучка череп, на котором сохранились светлые волосы и пышная светлая борода, и водрузил его на стол.

— Я, Фриц Грумбах, придумал это, — гордо отвечал детина, потирая раскалывающуюся от боли голову.

— Фриц, но вряд ли ты на старости лет самостоятельно решил заняться гробокопанием? Похоже, что прусский король ищет мертвые кости и рассылает за ними людей, не так ли?

— Это его наследник, мой тезка, маленький принц-гаденыш, как мы его зовем. Он — чертов коварный некромант и собирает кости всех покойных героев Германии, чтобы они помогли ему в его планах, которые он лелеет на будущее. Когда я уезжал по его поручению, он отправлял людей на Рейн, чтобы они отыскали ему кости Арминия, вождя херусков, победителя римлян в Тевтобургском лесу. Я тогда еще посоветовал ему раздобыть кости знаменитого предводителя ландскнехтов, Йорга фон Фрундсберга…

— Давно ты здесь, Фриц?

— Уже год.

— Рассудил, что чем тащить кости к королю, пускай мертвец поработает на тебя?

— Да.

— Остроумно, — одобрительно кивнул гость. — А считал, сколько людей погибло?

— Нет, — нагло отвечал пруссак. — Не я тут первый. Когда-то слуги моего предка забрали голову мертвеца, и он бродил тут, неприкаянный, сея ужас и смерть. Потом ее наконец вернули покойнику в могилу, и все прекратилось. Так что я просто использовал чужой опыт… Разумеется, о местонахождении этой могилы знали только мои предки, и это было частью моего наследства…

Стена дома содрогнулась от громового удара, раздалось дикое ржание напуганного коня, рвавшегося с привязи.

— Знаешь, друг, за тобой, кажется, пришли, — заметил Лодья. — Похоже, мертвец почуял теперь свою голову. Счастливо оставаться со своим родственником!

Он схватил со стола набитый кошелек разбойника, вынес раму и выпрыгнул через окошко. Когда он обежал дом и уже подходил к своему коню, из хижины раздался страшный крик ужаса.

— Вот и встретились родственнички. Похоже, прусский наследник все-таки останется без помощи мертвого Флориана Гейера!

Лодья пришпорил коня…

Глава 10. Северянин

Было начало короткого северного лета 1718 года. Россия изнемогала, уже два десятилетия ведя тяжелую, хотя и победоносную теперь Северную войну, которая во всем остальном мире называлась войной за испанское наследство. То было время, когда царь Петр I пробивал очередную дыру в санитарном кордоне, которым «схизматическое» государство московитов было предусмотрительно обнесено благонамеренными католическими соседями. Но окрыленного победами царя заносило и на юг, в результате таких авантюр Россия теряла и то, что приобрела еще до шведской войны. Люди, деньги — все уходило в небытие с пугающей быстротой…

Волны холодного Белого моря плескались о низкий берег Жижигина острова, лежащего в пяти верстах от полуострова Летнего наволока, который делит между собой Онежскую и Двинскую губы. Безлесный Жижигин остров имеет три версты длиной и похож на карте на диковинного морского зверя, повернутого носом к горлу Белого моря. На нем есть пресноводное озерко.

Архангельские зверопромышленники высадились на острове на дневку. Но не успели они вытащить лодки, как увидели идущего к ним истощенного человека. Охотники удивились, потому что сюда трудники Соловецкого монастыря ездили на сенокос обычно месяцем позднее. После разговора с неизвестным мужиком выяснилась драматическая история.

Крестьянин с Терского (Северного) берега Белого моря, из селения Великие Юрики, Степан Лодья решил от нужды податься на юг, ближе к Архангельску. С ним были его жена Василиса и их восьмилетний сынишка Гавриил. Однако ветер отогнал лодку на запад, она разбилась у острова, при этом погибло все имущество и сами они еле выбрались. Уже несколько дней семья голодала на Жижигине, хорошо, что вода была. Степан привел к промышленникам своих домашних. Мальчишка оказался на удивление крепким и рослым для своих лет, а вот жена Лодьи была совсем истощена невзгодами.

Промышленники отвезли потерпевших кораблекрушение в Архангельск и передали на иждивение городским властям.

Архангельск — это город на болотах, протянувшийся длинной полосой вдоль Северной Двины. Подвалов тут нет, потому что их зальет. Когда выходишь из дому, первое, что приковывает взгляд, — бескрайняя серая лента неторопливой реки. Северная Двина. Она и дала жизнь городу, когда на закате своего правления царь Иван Грозный, поняв, что завоевание балтийского окна в Европу не свершилось при его жизни, решил обустроить ход через заднюю дверь.

Люди на севере были нужны, поэтому следовало проявить заботу. Снисходя к бедственному положению крестьянина, архангельский воевода выделил землю на постройку дома в селении на Летнем берегу, близ двинского устья, и малую толику на обзаведение хозяйством, о чем в архиве осталась грамота. Крестьянин тут же принялся за обустройство, с топором он, как северянин, дружил. Семья ему помогала, как могла. Вскоре вырос неказистый, но прочный домишко.

К сожалению, жена Лодьи отчего-то постоянно грустила и, устав от невзгод, недолго прожила в новом доме. Тогда Степан женился на местной уроженке, которая, правду сказать, не очень любила пасынка.

Судя по отзыву губного старосты, дошедшему до потомков, в дальнейшем Лодья оказался оборотистым промышленником и храбрым мореходом — недаром он прежде обитал на Терском берегу, всегда связанном с морским промыслом. Довольно быстро он обжился здесь и, арендовав лодку, стал ходить на рыбалку. С ним же плавал и его сын, парнишка не по годам крепкий и ловкий. Они не раз уходили из Белого в студеное Баренцево море, все дальше и дальше, неизменно возвращаясь с богатой добычей. Соседи с некоторой завистью посмеивались:

— Будто ворожит тебе кто, Степан!

— У нас, у Лодий, глаз вострой! — отсмеивался он. — Да и сынок баский растет, глазастой!

Уже давно была у них и своя промысловая лодка, а несколько лет спустя, хваткий ко всему новому, Степан Лодья построил первый на Белом море гукер, быстроходное и маневренное мелкосидящее двухмачтовое рыбацкое судно, какие издавна мастерили голландцы. Гукер он назвал «Святой Гавриил», в честь небесного покровителя, по которому было дано имя и его первенцу. На гукере он ходил к Мурманску, северному берегу Кольского полуострова и в Норвегию. Сын у Степана оказался очень способным, легко освоил норвежский язык и выступал переводчиком при торговых сделках отца с потомками викингов.

Однажды гукер Лодьи пришел с грузом шкур и пеньки в городок Варангерботн, лежащий в глубине Варангерфьорда, чей зев открыт прямо на полуостров Рыбачий. Неслучайно городок и фьорд носили это имя, исстари народ там обитал мореходный, суровый и разбойный, хотя нынче местные купцы вроде бы твердо стояли на честной торговле. Русские промышленники удачно совершили сделку и по доброму обычаю решили обмыть ее в местном кабаке. Пятнадцатилетнему Гавриилу, хотя и выглядевшему на пару лет старше, поручили охранять судно, в то время как его отец и остальные отправились отмечать свой успех.

Однако не все местные жители занимались честной торговлей. Неприкаянной молодежи частенько не хватало денег на выпивку и девок. И вот кто-то в такой компании шалопаев, уже подогретых спиртным, вспомнил, что в эту ночь на русском гукере будет только один поморский паренек.