Игорь Кром - Самая страшная книга 2015

• Название: Самая страшная книга 2015
• Автор: Игорь Кром
• Издательство: ИП Парфенов М. С.
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015

Еще больше. Еще лучше. Еще страшнее. Каждая антология проекта «Самая страшная книга» — уникальна. Каждый том предлагает читателю знакомство с жанром ужасов во всем его современном многоцветии. Если вы не читали «Самую страшную книгу», значит, вы не знаете русского хоррора. Традиционно пугающие сюжеты, места, образы — и новые находки в извечном царстве кошмаров. Истории, способные вызвать дрожь. Эти рассказы отбирали не «всеведущие знатоки», а обычные читатели — разного пола, возраста, с разными вкусами и предпочтениями. Из четырех сотен произведений на этот раз было выбрано двадцать пять. Самых лучших. Самых интересных. Самых страшных. «Сиквел» успешной хоррор-антологии «Самая страшная книга 2014».

---

Таня замотала обезображенную руку так сильно, как могла, но кровь не останавливалась. Впрочем, мама не обращала на это внимания. Она была погружена в свои мысли.

Кто смог изобрести такую программу, которая превращает бытовые приборы в опасные для жизни устройства? Это противоречило всем законам физики. Лариса сомневалась, что такое под силу человеческому уму. Возможно ли, что Таня, сама того не ведая, скачала… существо не из нашего мира? Мы мало знаем о виртуальной реальности, привыкнув воспринимать ее как данное. В то же время интернет – это другое измерение, где действуют иные законы. Информация – удел духовного. Может быть, в смартфон попало существо, способное оживлять технику, так же, как душа оживляет тело? Лариса не знала ответа на этот вопрос.

Она нахмурилась, прислушалась к себе: не вздумает ли сознание покинуть ее в неподходящий момент? Вроде все было под контролем, если не считать правую руку, горевшую огнем, и пульсирующую боль в израненной ноге.

- Дима, где твой мобильник?

- В комнате оставил. Я подумал, ты рассердишься, если я буду сажать картошку, а мне кто-нибудь позвонит.

- Ну да, действительно.

Лариса замолчала. Взгляд ее искал дорожный знак с кушеткой и красным крестом, а мысли возвращались к технике, оставшейся на даче.

Кондиционер.

Радио.

Вентилятор.

Садовый триммер.

Телевизор.

Все это послужит пищей для конструкции, и тогда она станет больше в размерах.

Намного больше.

* * *

Олег Соколов въехал в открытые ворота своего участка, когда уже темнело. Был вечер, солнце скрылось за низкими темными облаками. Синоптики обещали: быть грозе.

Если бы он выехал минут на двадцать раньше, то возможно бы увидел, как джип его жены мчится к Питеру на всех парах. Но потом Лариса свернула на парковку какой-то пригородной больницы, остановила машину и тут же потеряла сознание. Олег же скучал в пробке. До этого был напряженный рабочий день. Заказчик артачился, не желая раскошеливаться на более дорогие материалы для отделки, а Соколов убеждал его, что скупой платит дважды и если не потратиться сейчас, повторный ремонт квартиры грядет уже через год и влетит в копеечку. Оба нервничали, но наконец, компромисс был достигнут, а необходимые бумаги - подписаны. Завтра его ребята поедут закупать все необходимое, а с понедельника начнется полноценная работа. До этого времени Олег хотел провести хоть немного времени с женой и детьми.

Только вот странно – никто из них не брал трубку. Он звонил Ларисе, но вместо гудков в трубке раздавался гул помех. Димины и Танины телефоны тоже не отвечали. Что у них с телефонами? Олег заволновался и погнал по трассе сразу же, как только рассосалась пробка. Он не сомневался, что домочадцы копают картошку, а телефоны оставили дома, но мало ли.

Ворота были открыты. Обычно, если Лариса приезжает первой, то не оставляет их нараспашку. Джипа во дворе не было. Соколов затормозил и тут же выскочил наружу.

Сердце его екнуло, стоило ему увидеть бурые брызги, усеявшие траву и ближайшую стену дома. Олег направился дальше. Дурные предчувствия терзали его.

У крыльца лежал человек. Признать в нем Витю Вдовина можно было только по одежде – от лица ничего не осталось. Руки были раскинуты в стороны, вместо одной ладони – измочаленная культя. Дверь в дом была широко распахнута, будто что-то таилось внутри, а потом выскочило на соседа, стоило тому войти. На негнущихся ногах Олег поднялся по ступенькам крыльца и заглянул в дом. Темная прихожая встретила его молчанием.

- Ларис, - позвал мужчина. Голос его почти срывался. Он заходил все дальше, не замечая, что с улицы вслед за ним проследовало что-то еще. – Димка, Танюха, вы здесь?

Обеденный стол был свален на бок вместе с парой стульев. По линолеуму протянулась кровавая полоса. На глаза Олега навернулись слезы. Он заметил какое-то мигание на подоконнике справа. Мобильник. Вроде бы Димкин.

Может быть, его семья спаслась и оставила сообщение на телефоне. А может быть, неизвестный преступник взял их в заложники, и оставил указания насчет выкупа. Соколов не знал, что и думать. Господи, лишь бы все закончилось хорошо!

Он протянул руку к телефону.

Сученыш (Олег Кожин)

Осенний ноябрьский лес походил на неопытного диверсанта, неумело кутающегося в рваный маскхалат цвета сырого промозглого тумана. Сердитая щетина нахохлившихся елок рвала маскировочную накидку в клочья. Высоченные сосны беззастенчиво выпирали в самых неожиданных местах. И только скрюченные артритом березки, да обтрепанные ветром бороды кустов старательно натягивали на себя серую дымчатую кисею.

Еще вчера, на радость горожанам, уставшим от мелкой мороси, поливающей мостовые не слишком обильно, но исправно и часто, выпал первый снег. А уже сегодня, отравленный выхлопами заводов, одуревший от паров бензина, он растаял, превратившись в липкую и грязную «мочмалу». Но это в городе. А лес по-прежнему приятно хрустел под ногами схваченной первыми настоящими морозами травой, предательски поблескивал снегом из-под туманного маскхалата.

Из всех времен года Серебров ценил именно переходные периоды. Кто-то любит лето – за жару и буйную, неукротимо растущую зелень. Кто-то зиму – за снег, за чистую белизну, за Новый год, в конце концов. Поэты воспевают осеннюю тоску и «пышное природы увяданье». А Серебров больше всего любил находиться на стыке. Очень уж нравились ему смешанные в одной палитре осенние рыжие, желтые, красные краски – присыпанные снегом, схваченные морозцем, до конца не облетевшие листья. Недозима.

Сосед Кузьма Федорович, в прошлом отличный охотник, ныне, в силу преклонного возраста, полностью пересевший на рыбалку, частенько ворчал на Сереброва:

- Вечно ты, Михалстепаныч, не в сезон лезешь. То ли дело по «пухляку» дичь скрадывать, так нет же! Выползешь, когда под ногами даже трава хрустит… Как ты вообще с добычей возвращаешься – ума не приложу!?

Прав, кругом прав был пенсионер. Захваченный первыми заморозками лес словно спешит извиниться перед мерзнущим зверьем, загодя извещая их о каждом передвижении опасных пришельцев с ружьями. В такое время, как ни старайся передвигаться осторожно, под ногами обязательно громко хрустнет, если не сбитая ветром ветка, так смерзшаяся в ледяную корку листва.

Впрочем, Михаил Степанович не особо-то и таился. Былинный богатырь, широкоплечий и рослый, он мерно вышагивал по еле заметной звериной тропке, практически не глядя под ноги. Под тяжелой поступью обутых в подкатанные болотники ног, треща, разбегались изломанной сеткою маленькие лужицы, крошилась в труху ломкая заиндевевшая трава, лопались тонкие ветки. Перепуганное шумом, с дороги исполина торопилось убраться все окрестное зверье, и даже вездесущая пернатая мелочь стайками срываясь с верхушек деревьев, стремительно улетала прочь, на писклявых птичьих языках кроя двуногое чудовище по матери. Серебров их не слышал, равно, как не слышал он, какую сумятицу вносят в застывший мир замерзшего леса его тяжелые шаги.

Узнай кто из коллег, как Михаил Степанович ходит на охоту, подняли бы на смех, а то и вовсе сочли бы ненормальным. Нет, со снаряжением у Сереброва был полный порядок. Толстые зимние портянки плотно укутывали спрятанные в сапоги ноги. На спине висел вместительный, видавший виды рюкзачище на девяносто литров, купленный около десяти лет назад и все еще верой и правдой служащий своему хозяину. Охотничий костюм - полукомбинезон, дополненный теплой курткой, легко выдерживал температуру до минус двадцати градусов, так что при нынешних минус восьми Михаилу Степановичу было вполне комфортно. И даже камуфляжная расцветка с поэтическим названием «Зимний кедр» была подобрана, как раз по сезону.

Вот только оружия у охотника не было. Нет, конечно, болтался на поясе скрытый полами куртки и плотными кожаными ножнами тяжелый нож с широким лезвием, да в одном из боковых карманов рюкзака валялась давно не вынимавшаяся швейцарская «раскладушка». Но вот ни ружья, ни патронов Серебров с собой не брал уже два года. Зато брал вещь абсолютно не нужную, и даже, по мнению подавляющего большинства охотников, вредную. Ну кто, скажите на милость, идя в лес бить зверя, берет с собой плеер? А между тем, тонкие проводки наушников привычно выползали из-под ворота зимней куртки и, извиваясь черными змеями, терялись в густой бороде Михаила Степановича.

- Поброжу по болотам, проверю грибные местаааааа.

Отпущу свою душу погреться на звезды…

… задушевно выводил в динамиках глубокий бас Полковника. Плеер, миниатюрную четырехгигабайтную китайскую подделку под «Айпод», Серебров приобрел в прошлом году, удачно сменяв на выделанную волчью шкуру заезжим толкиенистам, устроившим в окрестных лесах какой-то свой шабаш. Тощий длинноволосый паренек, одетый в кольчугу, поверх грязной косоворотки, сам того не понимая, за одну ночь привил угрюмому охотнику любовь к музыке. Изначально Серебров собирался толкнуть игрушку кому-нибудь из городских барыг, не слишком жалующих волчьи шкуры, зато ценящих мобильные телефоны и прочий электронный хлам. Но среди мешанины незнакомых и зачастую непонятных песен, одна зацепила старого охотника за живое, как рыболовный крючок, вырывающий внутренности глупому окуню. Именно она сейчас играла в ушах Михаила Степановича, тонкой стенкой из гитарного перебора и писклявых клавиш гармони отсекая его от многообразия лесных звуков.