Мелисса Натан - Гордость и предубеждение Джасмин Филд

• Название: Гордость и предубеждение Джасмин Филд
• Автор: Мелисса Натан
• Издательство: Ред Фиш. ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-483-00147-8

Молодая остроумная журналистка Джасмин Филд ведет собственную колонку в популярном женском издании, да к тому же она только что получила желанную роль Лиззи Беннет в благотворительном спектакле по сценической версии романа «Гордость и предубеждение». Как она и предполагала, режиссер этого спектакля, Гарри Ноубл — любимец публики и обладатель «Оскара», — оказывается весьма неприятной личностью. Джасмин начинает собирать сенсационный материал для своей колонки и надеется славно поразвлечься на репетициях. Однако все не так просто…

* * *

Давно известно, что мужчине с непомерно раздутым самолюбием нужна женщина, способная ему это самолюбие хорошенько подрезать.

Молодая остроумная журналистка Джасмин Филд ведет собственную колонку в популярном женском издании, да к тому же она только что получила желанную роль Лиззи Беннет в благотворительном спектакле по сценической версии романа «Гордость и предубеждение». Как она и предполагала, режиссер этого спектакля Гарри Ноубл — звезда Голливуда, обладатель «Оскара» и любимец публики — оказывается при ближайшем рассмотрении весьма неприятной личностью. Джасмин начинает собирать сенсационный материал для своей колонки и надеется славно поразвлечься на репетициях. Да к тому же она, похоже, встретила свою судьбу — обаятельного компанейского актера, рядом с которым сноб-режиссер выглядит совсем уж карикатурно. Однако все не так просто…

Вечная история о тщеславии и ущемленной гордости, истинных и ложных ценностях и об обретении себя самого через любовь и творчество.

---

— Какого черта ты послала свою колонку в «Ньюс», когда я позвонила тебе первой? — Это была Шарон Уестфилд, и она просто харкала кровью.

Хотя Джаз и застигли врасплох, девушка не смутилась. Она знала, что ничего им не обещала.

— Извините, Шарон, но…

— Извините? Я покажу тебе — извините! Девчонка! Думаешь, ты можешь мне безнаказанно делать гадости? После того как мы напечатали фотографию твоего милого семейства…

Джаз решила не говорить пока, что ее родные не в восторге от того, как их обманули и извратили их слова.

— Что ты о себе воображаешь? — продолжала орать Шарон. — Да ты сроду не получила бы эту дурацкую награду, если бы я не шепнула словечко кому нужно. Предупреждаю тебя, девочка, если в твоей биографии есть хоть какое-то пятно, я его найду. Считай, твоя карьера кончена. — И она повесила трубку.

Джаз была сбита с толку. Она ведь ничего дурного не сделала. И имеет полное право сотрудничать с любой газетой, которая ей нравится. Шарон Уестфилд явно хамка и сумасшедшая.

А теперь она стала врагом Джаз.

Мадди, когда Джасмин рассказала ей о звонке, отнеслась к этому философски. Одна из ее приятельниц работала у Шарон, так что Мадди все о ней знала.

— Не бери в голову, — успокоила она Джаз. — Через неделю Шарон и имени твоего уже не будет помнить. У нее сейчас неприятности: она разводится, и ты просто попала под горячую руку. Во всяком случае, на сегодня выкинь все дурное из головы — мы идем на Гарри Ноубла. Выше голову — это мой приказ.

Когда Мадди и Джаз вошли в фойе Пембертонского театра. Джаз чувствовала себя просто скверно. В животе была тяжесть, будто она наелась камней. Театр был битком набит всякими знаменитостями. Джаз не знала, на кого и смотреть. Они с Мадди протиснулись сквозь толпу и поднялись по лестнице — их места были в первом ряду бельэтажа. Джаз хорошо знала этот театр, и он был красив, как всегда. Но никогда раньше она не испытывала такого страха при виде сцены. Сцена была огромной, и Джаз начала беспокоиться за Гарри. Не потеряется ли он в таком огромном пространстве? Каково быть актером? Все эти люди жаждали незабываемого представления — а он сегодня будет совсем один. Все эти люди хотели, чтобы Гарри Ноубл отработал их деньги. Если он собьется хоть единожды, сотни зрителей будут очень разочарованы. Джаз вдруг охватил ужас: всего через месяц ей предстоит делать то же самое, что Гарри будет делать сейчас, хотя и не в таком огромном и престижном театре.

Она взглянула на богатую лепку и живописный плафон над головой. Настоящий шедевр: мастерам, наверное, несколько лет потребовалось, а может быть, и десятилетий, чтобы все это создать. Но сегодня вечером все будут смотреть не на потолок. Она не спускала глаз с красного бархатного занавеса. Интересно, что Гарри сейчас делает? Джасмин не сомневалась, что Ноубл полностью сконцентрируется на роли, в отличие от нее — Джаз отвлекает любая мелочь. Боже, он, наверное, очень страдает, наблюдая ее игру на репетициях. Джасмин с трудом заставила себя переключиться на другую тему, а то так недолго впасть в настоящую депрессию.

Мадди же рядом блаженствовала.

— Боже, ты только посмотри кто там! А рядом! — завизжала она от восторга, неприлично тыча пальцем.

Да уж. Кого только здесь не было: актеры, режиссеры и вообще всевозможные знаменитости. Джаз заметила Брайена Питерса, который, к немалому ее удивлению, широко ей улыбнулся из амфитеатра. В зале наступила тишина, когда в своей ложе появилось семейство Ноублов. Джаз отметила, что Гарри унаследовал эффектность матери и мужественные черты отца. Оба царственно всем улыбнулись.

Затем свет стал гаснуть, и Джаз охватили восторг, страх и всепоглощающее чувство переживания за Гарри.

Декорации представляли собой интерьер дома пятидесятых годов двадцатого века: маленькая кухня, полиэтиленовые чехлы на диване. Детали были особенно удивительными. Она могла даже разглядеть золотое тиснение на корешке книги, лежавшей рядом со стойкой с напитками. Где-то за сценой хлопнула дверь, и в комнату вошел Гарри. Или скорее — тяжело ступил Гарри. Джаз даже не узнала его сначала и подумала, не произошла ли ошибка. На нем были домашние потрепанные брюки, подпоясанные ремнем выше талии, что делало его ноги короткими, а живот большим. Плечи поникли, шея напряжена, а голова понуро опущена, будто придавлена несчастиями. Волосы Гарри были набриолинены и выглядели ужасно.

Он выкрикнул имя женщины и, не получив ответа, подошел к холодильнику достал оттуда бутылку пива и рухнул на диван.

Джаз сидела, не шелохнувшись. Со знанием дела Гарри резким движением открыл бутылку и не спеша выпил половину. После чего рыгнул, вызвав смешок в зале. Затем обхватил голову руками — жест, от которого у Джаз сжалось все внутри, — и с тоской посмотрел в зал. Девушке казалось, что он смотрел прямо на нее. Она залилась краской в темноте.

Сегодня Ноубл говорил на техасский манер, растягивая слова, но голос был все тот же: глубокий, с этим его особым тембром. Два с половиной часа актер рассказывал о своей жизни, своих желаниях, о жертвах, которые он принес. Каждое, даже самое незначительное его движение было завораживающим. Гарри вызывал взрыв эмоций зрителей чуть заметной мимикой лица, заставляя их смеяться и плакать. Он полностью владел аудиторией, он властвовал над публикой. Он превратил эти сотни отдельных индивидуумов в некое единое мыслящее существо. Когда Гарри заплакал и совсем немужское всхлипывание вырвалось откуда-то из недр его живота. Джаз думала, что у нее разорвется сердце. Он просто зачаровывал зрителей.

Только один-единственный раз она на мгновение отвлеклась от пьесы. Это случилось, когда Гарри снял рубашку. Удивительно красивый, гладкий, оливково-бронзовый торс, мужественные плечи, сильные руки и беззащитный затылок… Джаз еще никогда не видела у мужчины такого красивого тела, и его природная грация впервые вызвала у нее мысль, что было бы здорово как-нибудь появиться с ним на тусовке. Джасмин никогда раньше не разглядывала Гарри, и сейчас, когда ее никто не видел, она впилась в него глазами. И ей стало страшно. Девушка с удивлением поймала себя на мысли, что он мог бы уже принадлежать ей. Она могла бы быть его любовницей. Джасмин улыбнулась — эта мысль показалась ей забавной.

Когда спектакль закончился и Гарри вышел поклониться публике (а он делал это не спеша и искренне, словно стараясь отдать должное каждому в зрительном зале), Джаз тоже сидела и хлопала. Но ей хотелось, чтобы все исчезли, и чтобы остались только он и она. Ей хотелось оказаться там — на сцене, рядом с ним. Теперь Джаз желала, чтобы прожектор осветил ее и Гарри узнал, что она здесь, в зале. Девушка неожиданно почувствовала острый приступ ревности ко всем, чьи взгляды ловил Гарри, кланяясь. Ей захотелось, чтобы он принадлежал только ей. И когда Джасмин мельком взглянула на восторженные лица зрителей, не отводя надолго взгляда от Гарри, она впервые испытала чувство благодарности к нему за то, что он когда-то одарил ее своим вниманием.

Перед спектаклем Джаз предупредила Мадди, что они должны покинуть зрительный зал еще до того, как опустится занавес, но теперь об этом и речи не могло быть. Она сидела, забыв обо всем. Когда это Гарри, интересно, успел выучить текст, отрепетировать, войти в роль? И все это он сделал, работая над их спектаклем.

Наконец тяжелый занавес опустился окончательно, и было ясно, что он уже больше не поднимется. Зрители неохотно стали выходить из зала, и Джаз слышала обрывки их разговоров: «Второй Лоренс Оливье… гениальный… фантастический…»

Они с Мадди долго продирались сквозь толпу. Иногда девушкам казалось, что они уже застряли навечно, и, конечно же, им пришлось отстоять длинную очередь в туалет. Мадди подправила макияж, но когда Джаз посмотрела на себя в зеркало и увидела распухшие глаза, красный нос — последствия сорокаминутных, с небольшими интервалами, слез, — она поняла, косметика уже не поможет. Только через день-два ее лицо обретет прежний вид.

В результате они одними из последних покидали театр.

Подойдя наконец к двери, Джаз остановилась и закрыла глаза, подставив лицо и разгоряченное, липкое от пота тело приятному ночному ветерку.

— Джасмин? — услышала она вдруг удивленный голос.

Девушка открыла глаза и с ужасом поняла, что перед ней стоял Гарри, одетый в свежую белую рубашку и в узкие темные брюки, на плечи накинут пиджак. Только две недели прошло с их последней встречи, но за это время столько всего случилось, что, казалось, минуло несколько месяцев. В первую минуту оба были так поражены и чувствовали такую неловкость, что не знали, что и сказать. Досада и злость на себя волнами накатывала на Джаз. Зачем она поддалась уговорам Мадди и пошла с ней? Что Гарри теперь о ней подумает? Это было невыносимо.