Кристина Аханова - Слепая любовь

• Название: Слепая любовь
• Автор: Кристина Аханова
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7020-1126-0

Удачливый предприниматель Андрей Орлов во время отдыха в Египте, купаясь в реке, находит сосуд с древними украшениями. Поддавшись соблазну, красавица-жена утаивает одно колечко. Но не только кольцо привозит домой Андрей. У него обнаруживают редкое заболевание, следствием которого становится полная слепота. Вместе со зрением он теряет преданность сотрудников, верность жены… И лишь случайная встреча с удивительной женщиной и ее любовь способны помочь Андрею прозреть…

---

— А пошла ты со своими мальчиками! — не выдержал Андрей. — Я лично хочу только одного — чтобы ты ушла отсюда как можно скорее. Шевелись, пока я добрый!

— И не забудь мою шкатулку, — словно не слыша его, щебетала Алиса. — Смотри! — Она распахнула жакет и показала отсутствие украшений. — На мне ничего нет, я прямо как голая.

Это была чистая правда — под жакетом она, действительно, была почти голая.

Андрей скользнул равнодушным взглядом по ее зазывно выставленным прелестям.

— Шкатулки здесь нет, но завтра я тебе все верну.

— Я тебе верю, — кокетливо улыбнулась Алиса. — Так где мы встретимся?

— У Гольдблюма.

Лицо Алисы помрачнело, отяжелело, рот искривился. На мгновение оно стало таким, подумалось Андрею, каким будет лет через десять-пятнадцать, когда никакая косметика уже не поможет. Если бы она сейчас взглянула в зеркало… Но Алиса быстро справилась с собой, принужденно улыбнулась.

— Ну, мы еще встретимся, поговорим. Все-таки я твоя жена, не забывай об этом.

И она вышла, оставив запах тяжелых экзотических духов. Анна Алексеевна вздохнула:

— Так легко ты от этой пиявки не отделаешься. Она пойдет на все.

— Я тоже пойду на все!

Анна Алексеевна взглянула в его лицо и не узнала сына. Это был другой человек.

Андрей прошел в комнату матери, снял пиджак, ослабил галстук. Возбужденно заходил из угла в угол. Встреча с Алисой вывела его из равновесия. Он потер шрам на виске, и вдруг его взгляд упал на ряд альбомов, стоявших на нижней полке книжного шкафа.

Когда Анна Алексеевна через полчаса вошла в комнату, Андрей сидел на полу, обложившись открытыми альбомами со школьными фотографиями.

Анна Алексеевна тихо позвала:

— Андрюша, я борщ подогрела. Пойдем, милый, ты ведь так и не поел…

Он словно не слышал. Андрей нашел и вытащил все фотографии Веры, начиная с первого класса, разложил их по порядку и рассматривал: как Вера росла и менялась, становясь все более похожей на себя нынешнюю. Странное умиление охватывало его, когда он угадывал любимые черты в толстощекой первокласснице с тугими косичками, в угловатом подростке с короткой стрижкой, в очаровательной юной девушке с сияющими глазами. И на каждом снимке, как тень, рядом с Верой — Егор. Андрей помрачнел, оглянулся, встретил все понимающий, сочувствующий взгляд матери.

— Мама, почему мы не встретились раньше?

Мать улыбнулась:

— Андрюша, тебе всегда нравились другие девочки…

— Какие? — изумился Андрей.

— Постарше, поопытнее… — осторожно ответила она, стараясь не обидеть сына, не задеть больное место. — Во всяком случае, отличниц ты никогда не принимал всерьез.

Это ее ироническое замечание кое-что напомнило Андрею — их давние споры с матерью, ее отношение к Алисе — отрицательное с самого начала, а он сердился на нее и слушать не хотел. Ах, как она была права и как не хотелось ему признавать это, даже сейчас! Андрей сложил в аккуратную стопочку выбранные снимки.

— Я возьму эти фотографии, можно?

Анна Алексеевна понимающе кивнула.

— Возьми. У меня, кстати, еще есть. Хочешь посмотреть? Только они где-то в другом альбоме.

Она порылась на другой полке, нашла несколько фотографий с одинаковой надписью на обороте: “Любимой учительнице на память от Веры”. Протянула их Андрею. Он разложил снимки перед собой. Вера-студентка — в аудитории, на субботнике, у костра в горах, на пляже. И везде — рядом неизменный Егор. Впереди, сбоку, на заднем плане… Улыбающийся, хмурый, серьезный, хохочущий… Взрослеющий вместе с Верой.

Андрей бросил фотографии на стол.

— Что мне с ним делать?! — вскрикнул он, морщась, словно от зубной боли. — Как его убрать с фотографий и из моей жизни?

Анна Алексеевна поставила альбом на место. Помолчала, подумала.

— Будущее в твоих руках, а прошлое ты изменить не в силах.

— В силах! — крикнул Андрей и рванул фотографию. Егор легко отделился от Веры и упал на пол.

Анна Алексеевна засмеялась.

— Ты как ребенок. Потопчи еще. Сотри в порошок! — А потом добавила совершенно серьезно: — Все будет так, как решит Вера. Я ее знаю.

На другой день Андрей с утра непрестанно звонил Вере. Дома никто не брал трубку, на работе отвечали, что ее нет. Он уже отчаялся, но к вечеру Вера вдруг сама позвонила и напряженным, официальным голосом предложила ему приехать в институт. И сразу же положила трубку, как бы опасаясь его расспросов, не желая больше слышать его тревожный, умоляющий голос.

Андрей ворвался в лабораторию с цветами, с шампанским и обручальным кольцом в кармане. Он попытался обнять Веру, но она остановила его одним строгим взглядом и направилась к сейфу. Набрала комбинацию цифр, открыла тяжелую дверцу и достала шкатулку. С грохотом поставила перед Андреем.

— Проверь, все ли на месте, и забирай. Извелась я с этими драгметаллами. Утром везла сюда, шарахалась от каждого встречного. Днем мне пришлось уйти — так только об этом и думала… Забирай! — Она смотрела на него холодно, почти враждебно.

Андрей сдвинул шкатулку на край стола, достал из внутреннего кармана крохотный футляр и торжественно начал:

— Вера! Я тут думал, думал… — Мысли его путались, счастливая улыбка бродила по лицу, он чувствовал, что выглядит смешно. И неожиданно закончил: — И придумал. Выходи за меня замуж.

Андрей открыл футляр, достал тоненькое колечко с бриллиантом и попытался надеть Вере на палец. Вера отдернула руку и гневно воскликнула:

— Андрей! Выслушай меня! Я только что из клиники неврозов…

Андрей пошутил:

— Неужели? Что с тобой?

Вера вспыхнула:

— Не со мной! Егору плохо. Он пытался покончить с собой… — Голос ее сорвался, щеки покрылись пятнистым нервным румянцем. — Его пришлось госпитализировать. У него нервный срыв.

Андрей растерянно пожал плечами. Он знал, что следует согнать с лица счастливую улыбку и говорить печальным тоном, но у него это плохо получалось. Он не только не жалел Егора, но почти откровенно рад был устранению соперника. Андрей вздохнул.

— Н-ну, я сочувствую. Я, конечно, постараюсь помочь. Если нужны лекарства какие-то или консультации известных психиатров… Может быть, отправить его в Швейцарию? Там прекрасные клиники, говорят лучшие в мире.

Глаза Веры запылали гневом.

— Не Швейцария ему нужна, а я! Неужели ты не понимаешь?! Он мне так верил! Так любил! А что я сделала с его жизнью? Ты пойми, весь мир для него рухнул! Сейчас я его не брошу… Не могу… Это было бы самым подлым предательством, последней каплей. Не могу… Потом поговорим, я тебе позвоню.

Андрей побледнел и спрятал кольцо.

— Вера, я не могу ждать, пока Егор выйдет из депрессии, — заговорил он, стараясь быть спокойным. — Я не считаю себя виноватым. И ты не виновата. Мы любим друг друга, и должны быть вместе.

Он взял Веру за плечи, повернул к себе, стараясь заглянуть в глаза. Она оттолкнула его.

— Ты не понимаешь…

— Я все понимаю, — Андрей начал терять самообладание, волна гнева захватывала и несла его. — Это шантаж. С его стороны. А с твоей — синдром сиделки.

— Что?! — изумилась Вера.

Неразумное, непреодолимое желание сделать ей больно охватило Андрея. Чтобы она поняла, каково ему, чтобы почувствовала его страдание, разочарование, обиду! Злые слова слетали с его губ и хлестали ее:

— Да, тебе нравится сидеть у постели безнадежно больного, выхаживать, жертвовать собой, вызывая всеобщее восхищение и уважение… Ты живешь в придуманном мире, где все подчиняется тебе, все в твоих руках. И ты не хочешь столкновения с реальной жизнью и нормальным здоровым мужчиной. Раньше я тебе нравился, не так ли? Ты жалела меня потому, что я был слаб, несчастен, всеми брошен. А здоровый я тебе не нужен?

У Веры затряслись губы.

— Нет, неправда! Я люблю тебя.

— Так в чем же дело? — жестко спросил Андрей.

Его холодный тон, прищуренные глаза, губы, сжатые в тонкую полоску, ошеломили Веру. Ей показалось, что перед ней стоит совершенно чужой человек.

— Во-первых, ты не разведен. — Она старалась говорить спокойно, отстраненно, но ей это плохо удавалось. — Во-вторых, Егор болен. В-третьих, я не бизнесмен, не “новый русский”, я — “старая русская”, я не могу идти по головам, не считаю, что цель оправдывает средства, и не бросаю друзей в беде. — И Вера заплакала. Она вдруг вспомнила застывшее серое лицо Егора, его руки, высовывающиеся из слишком коротких рукавов застиранной больничной пижамы… Но разве Андрей может понять? — Он так жалок, так жалок… — Она хотела объяснить, донести до него весь ужас ситуации не столько словами, сколько интонацией и выражением лица. — Так изменился… Его мать и тетка умоляли меня… Я с ними всю жизнь знакома, мы почти родня…

Андрей бессильно стукнул кулаком по столу. Любовь и счастье, едва обретенные, уходили от него, исчезали в сплетении нелепых случайностей. Он воскликнул, отбросив гордость и самолюбие, с нескрываемой мукой в голосе: