Эдуард Тополь - 18+, или Последний аргумент

• Название: 18+, или Последний аргумент
• Автор: Эдуард Тополь
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091332-9

«Шпионско-эротический триллер» – так сам автор обозначил жанр этого романа о приключениях юной российско-кубинской разведчицы в США и ее погоне за военными секретами и личным счастьем.

---

На углу Нассау и Пайн-стрит Марк остановился у «Blue Point Grill».

– Это самый вкусный ресторан в нашем районе. Зайдем?

Валенсия пожала плечами. Она хотела есть, но еще не выбрала манеру своего нового общения с этим Марком. Он купил ее, как проститутку, просто заплатил десять тысяч баксов, и теперь она ему кто – служанка, рабыня, любовница? Конечно, ей не впервой получать за это деньги, но раньше, до двадцать девятого июня, это было почти игрой, performance, забавой. А теперь… Кто она? Шпионка, которой в любой момент могут надеть наручники и бросить в тюрьму, вот кто. У нее нет отца-генерала бывшего КГБ, который тут же побежит к своему другу Путину, чтобы тот позвонил Обаме и обменял ее на пару американских шпионов в России. У нее вообще нет никого, а «папа» Хуан и «Камилла» откажутся от нее так же быстро, как трусливый французский курьер сбежал из «Старбакс», не заплатив ей ни цента за жесткий диск с нанохерней этого Марка. Да, если завтра ее бросят в тюрьму, никто – НИКТО!!! – не напишет о ней в газете и не пришлет ей в камеру даже тампон, таблетку аспирина или почтовую марку! Что он говорит, этот Марк? Куда он ее ведет?

– Ты меня слышишь? Я говорю, одна беда – этот «Blue Point Grill» только открылся, у них еще нет лицензии на продажу спиртного. Но они разрешают приносить свое. Поэтому мы в «Liquor Store» купим сейчас что-нибудь…

Она послушно, как на привязи, перешла за ним через дорогу в винный магазин, где Марк купил бутылку белого «Andre Lurton, Chateau De Rochemorin Blanc, 2007» и бутылку «Veuve Cliquot», и так же послушно сопроводила его обратно через Нассау-стрит в «Blue Point Grill». Там его, конечно, знали и встретили как своего: «Сэр, ваш столик в глубине, где потише», «Меню не нужно?», «Свеча уже на столе», «Белое сейчас открою, отличный выбор, профессор!». (Но блудливым взглядом официант смотрит не на бутылку, а на Валенсию и имеет в виду, конечно, ее.) «Вы начнете с краба на горячих помидорах и полдюжины устриц? Дюжину? Я понимаю…» (И снова взгляд на Валенсию – еще бы! для стойкости на таком «станке» нужны три дюжины устриц!) «Вам тилапию на гриле или хрустящие red snapper? У нас сегодня свежайший канадский лосось…»

В длинном и узком, как пенал, зале далеко не шикарного ресторана Валенсия села лицом к окнам на улицу, чтобы видеть, кто войдет следом за ними. Однако никто не вошел ни через десять минут, ни через пятнадцать (хотя, конечно, те, кто ее пасут – если пасут, – могут сидеть в своей машине и на улице). Но по мере того, как уменьшалось белое в бутылке «Andre Lurton» (очень, кстати, хорошее), Валенсия успокаивалась и, уже с аппетитом доедая действительно вкуснейшего и нежного лосося с теплым соусом, обжаренного на гриле с какими-то травами, услышала Марка и даже посмотрела на него. А он ничего, вполне симпатичный мужик. Слегка небритый, но это даже модно и мужественно. Хороший сильный подбородок, крупные жесткие губы, высокий лоб и, когда смотрит на нее, жадные нетерпеливые глаза. Что он говорит? Что-то про своих родителей – отец и мать тоже физики, были в профессуре Принстонского университета, а теперь на пенсии, купили себе апартаменты в Бока-Ратон во Флориде и уехали туда, а ему оставили дом в Принстоне и дачу в Покано…

– Я рад, что нашел тебя! – с каким-то дополнительным смыслом заключил Марк и поднял свой бокал. – Cheers! Будем!

11

На сей раз это был не Бах, а какая-то космическая музыка – Альфред Шнитке, Второй концерт для виолончели с оркестром в исполнении Мстислава Ростроповича и Лондонского симфонического оркестра под управлением Сейдзи Озава. И буквально с первых минут, с Moderato в первой части, Валенсия, снова недвижимо сидя на Марке, вдруг ощутила, как вместе со своими интимными мышцами, ожившими тихим трепетом вокруг горячего Корня Жизни Марка, она возносится и улетает, улетает в черную принстонскую ночь. Да, долой с этой земли, прочь от ее грязи, паники и страхов! ЦРУ, СВР, ФБР, полиция, Аль-Каида, Путин, Обама, птичий грипп, биржевые кризисы – господи, зачем все это, когда можно вот так, сладостно и невесомо, воспарить над миром? «All we have is love…», «Любовь – это всё, что у нас есть…».

Правда, даже в Allegro Второй части концерта этого Шнитке не было баховского шторма чувственного экстаза. Зато были невесомость и кураж космического полета, словно Валенсия, вольно меняя курсы и пульсируя своими любвеобильными мышцами, светящейся летающей тарелкой несется по Вселенной, полной сияющих звезд и планет. Скрипичными звуками струятся в ночи ее пышные волосы, кларнетом дышат ее красивые ноздри и чувственные губы, барабанным гулом твердеют и соками истомы наливаются ее груди и соски, арфой трепещет ее матка и тугими струнами виолончельного смычка вытягивают, вытягивают пылкий Ствол Жизни ее интимные мышцы! Боже, какая музыка в соитии Инь и Ян! И как четко, явственно слышит она пульсацию и заряды энергетических импульсов, исходящих из его Корня Жизни! Только бы он не кончал! Lento… Lento… Тише… Тише… Плавное скольжение по Стволу Вселенной, рапидный полет в нирване космоса… И вдруг… Allegretto vivo! Ураган пульсаций! Трепет матки! Потоки влаги! И – взрывы солнечной плазмы, пушечный выброс жаркой ядерной струи из Корня Жизни! Нет, не шевелись, Мужчина, замри, Вселенная!

Кончили духовые и ударные…

Устало рухнула палочка Одзавы…

И с этим последним космическим звуком медленно выплыл из Валенсии истаивающий фаллос Марка…

Валенсия тихо склонилась к подушке и подумала: о’кей, теперь они могут прийти и забрать ее в тюрьму. Но только – сонную, на носилках, идти у нее уже нет сил…

Но оказалось, что у Марка есть. Пока Валенсия лежала в небытии и прострации, он тихо, почти неслышно сполз с кровати, встал на колени, развел ноги Валенсии и легко, в одно касание провел языком по ее нижним губам. Валенсию как током ударило, но – сладостным током, чувственным нектаром. «Еще! – мысленно взмолилась она. – Ну, еще, пожалуйста!» Но он и без этой просьбы выполнил ее желание. Положив ее ноги себе на плечи, он всей головой погрузился в ее промежность, а его язык и губы принялись уже без всякой музыки исполнять такую токкату! Влажный, теплый, то нежный, то сильный язык принялся лизать, подлизывать, вылизывать и зализывать ее клитор и проникать в него, его губы стали обсасывать и высасывать ее нижние губы, а руками он еще то мял ее вздыбленные соски, то, вставив два пальца в ее распахнутую вагину, доставал там точку G и ласкал ее так, что Валенсия, кончая, трепетала всем телом и кричала:

– Всё! Всё! Я не могу больше!

– Можешь! – с каким-то победным торжеством говорил он. – Еще как можешь!

И продолжал эту сладостную пытку своим языком, губами и пальцами, а потом, конечно, вошел в нее и попросил:

– Пожалуйста, теперь твое соло…

12

Утром они проснулись поздно, почти в полдень, и ушли гулять на канал Делавэр. Мягкое июньское солнце стояло в зените, а с парковых дорожек давно убежали бегуны и ушли ходоки от инфаркта. Было тихо, даже ветер не шевелил прореженную светом парковую листву. Черно-пегие утки бесшумными клинышками чертили желто-зеленую ряску канала и ныряли за едой, поплавками выставив над водой свои пушисто-серые попки. Солнечные лучи дробились в свежем кольце паутины, которую за утро сплел толстый паук меж ветвей молодого клена. Валенсия шла рядом с Марком и думала о нем. Марк заплатил ей за всю ночь, но ведь и он доставлял ей удовольствие. И еще какое! Но каким же образом он возродил ее атрофированную в «Розарии» женственность и чувственность? Или это сделали Бах и Шнитке, неучтенные инструкторами «Ласточки» и «Розария»? А когда они уснули, Марк ни разу не разбудил ее для очередного акта. Отдал десять тысяч долларов только за то, чтобы до утра проспать, держа ее в своих объятиях. Почему он молчит? Что собирается делать дальше? Накормить ее завтраком или отпустить без этого? Здесь, на этой парковой тропе, она ясно видит, что никто за ней, слава богу, не следит. Эта Анна Чапман не училась, конечно, в «Розарии № А08» и не состояла в «Камилле». Прав один из ее любовников: она шпионила, не будучи профессиональной шпионкой. Русская Служба внешней разведки – странная контора. Отправить сюда, в Америку, целую бригаду профанов, которые годами не видят за собой слежки, не замечают прослушки своих телефонов и, сидя в кафе, разговаривают по-русски! Этой Чапман дали два миллиона долларов на открытие агентства недвижимости в Нью-Йорке – зачем? «To search and develop ties in policymaking circles in the U.S. and to send reports to Center», «установить связи в политических кругах США и докладывать Центру»? Но неужели вашингтонские сенаторы и конгрессмены, министры и служащие Белого дома бросят свои дома и виллы на Потомаке, в Майами, Калифорнии и Аспене и ринутся в нью-йоркское агентство какой-то Чапман только потому, что у нее под юбкой нет трусиков? Нет, у этих новых русских крыша поехала от высоких цен на нефть, они просто не знают, куда выбросить свои сумасшедшие миллионы! И этим они стали опасны: дочь любого генерала может вообразить себя Матой Хари и подставить реальных кротов и норок, годами торящих тут свои ходы и лазы…