Борис Ласкин - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Борис Ласкин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Драматургия
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01150-1

В книгу «Избранного» Б. Ласкина (1914—1983) вошли лучшие произведения известного советского писателя.

---

Маслюков молчал. «Вот будет номер, если режиссер скажет: «Товарищ Маслюков, вы нас не выручите? Поглядите и скажите, правильно ли мы тут все делаем? Вы человек знающий, большой опыт имеете».

Андрей Ильич, улыбаясь, смотрел на Маслюкова, и можно было подумать, что он читает его мысли.

Маслюков вздохнул, потом спросил:

— Вы сами с какого года?

— Мне уже сорок три.

— Ясно. Борода ваша меня с толку сбила, я думал, вы постарше…

Он почувствовал облегчение. «Выходит, сам не воевал по возрасту. Тогда, конечно, почему ж не послушать ветерана».

— У меня к вам, Павел Филиппович, вот какая просьба. Все, связанное с эпизодом, который мы будем снимать, уже проконсультировано самым подробным образом, но вы-то здесь, на съемочной площадке, а полковник Рябцев в гостинице…

— Он полковник, а я старшиной вернулся.

— Дело не в воинском звании, товарищ старшина.

Не прошло и часа, как на небе, точно по заказу режиссера, появились первые клочья облаков, и на съемочной площадке все сразу же пришло в движение.

В выходном костюме и в галстуке Маслюков выглядел официально. Он выделялся в группе людей в солдатском обмундировании, среди операторов, осветителей, остальных членов киногруппы, одетых по-рабочему — в спецовках, в потертых джинсах. Маслюков снова прикинул — будь он в военном, слился бы с коллективом. А с другой-то стороны, хоть он не штатный, а все же консультант, значит, и вид может иметь соответствующий.

Маслюков побеседовал с артистами, «сержанту» дал ценный совет, «ефрейтору» перевесил гранату на другой бок, ответил по-деловому на несколько вопросов Андрея Ильича и почувствовал, что здесь, на съемке, он всем им не просто нужен, а даже необходим.

Спустя некоторое время, когда после команды «Ти-хо!» включились прожектора и из динамика раздался строгий голос: «Внимание! Начали!» — Маслюков на какое-то время перестал дышать. Одно дело — сидишь в кино, смотришь на экран, рядом в кресле Маруся. А тут все по-другому, тут вступили в бой солдаты и офицеры, все живое, всамделишное — люди, земля, дымное небо.

Маслюков широко раскрыл глаза и сжал зубы, его трясло от волнения. Проводив взглядом яростный бросок автоматчиков, он не сдержался и громко, с нарастающей силой закричал: «Впере-ед! Ура-а-а!..»

«А-а-а!» — кричали солдаты. Треск автоматных очередей, клубы сизого дыма, взлетающие фонтаны земли — все это, словно могучая взрывная волна подняла и отбросила старшину Маслюкова далеко назад, в суровые и победные дни войны.

Встретив вопросительный взгляд режиссера, он вскинул вверх большой палец.

Во время перерыва, Маслюков познакомился с Кириллом Павловичем, исполнявшим роль комбата. Беседуя с ним, он вспомнил старшего лейтенанта Агеева. Отличный офицер и душевный человек, он держался до удивления скромно. Кто б глянул на него летом сорок третьего в короткие часы затишья, подумал бы: уж не о таких ли, как он, сказано было в давние времена — «в бою застенчив»? Подумал бы так — и ошибся. Был Агеев храбрейшим из храбрых, и осталась у него, страстного голубятника, мальчишеская привычка: идя в атаку, он иной раз лихо свистел в два пальца, увлекая за собой солдат.

— Интересно, — сказал Кирилл Павлович, — яркая и неожиданная деталь!..

— И хорошо, что неожиданная, — сказал режиссер. — Давайте попробуем.

Они снимали очередной вариант начала атаки, и комбат свистнул. Получилось здорово. Маслюков закрыл глаза и как во сне увидел старшего лейтенанта Агеева, его смуглое лицо и белозубую улыбку.

Когда оператор и осветители готовили новую точку, к Маслюкову подошел Андрей Ильич:

— Спасибо за помощь. Я вижу, вас по-настоящему волнует наш фильм…

«Меня не фильм, другое меня волнует», — хотел сказать Маслюков, но промолчал.

— Павел Филиппович, может, хотите принять участие… — Он взглянул на Кирилла Павловича, и тот быстро кивнул. — Хотите?

— А что именно? — спросил Маслюков. Он уже догадался, что́ сейчас на уме у молодого бородача.

— Вы скажете — я не актер, но я от вас ничего особенного не требую. Переоденетесь, на часок-другой станете солдатом и вместе с ними…

Он не договорил. В этом не было нужды. Маслюков понял. Он посмотрел на Андрея Ильича, на Кирилла Павловича, на оператора, на артистов. Все с интересом смотрели на Маслюкова в ожидании его ответа.

— Что ж, я не против, — сказал Маслюков и после короткой паузы спросил: — Где можно переодеться и получить оружие?..

1975

ЭКСКУРСИЯ

Существует такое мнение, что люди в моем возрасте любят поговорить. Я считаю, это вполне естественно, хотя мне думается, дело не в возрасте. Мой сосед по комнате человек молодой, а поговорить мастер. Тут как-то я лежу отдыхаю, он является и прямо с порога начинает:

— В наш бурный стремительный век много лежать вредно — образуется лишний вес, а между прочим, в доме отдыха «Полесье» через день кино и отличный массовик-затейник. Полагаю — надо туда сходить. Ваше мнение?

Я говорю:

— Лично я — за.

— Прекрасно. Вы заметили, какая вокруг природа? Местные жители к ней уже привыкли. Дубрава шумит, птицы щебечут, облака в озерах отражаются — все нормально, так должно и быть. Но для меня, горожанина, вся эта неземная краса как памятный подарок… Вы прислушайтесь — какая тишина, а ведь не так уж давно здесь гремела и дымила война… Вставайте, только по-быстрому, сходим в «Полесье». Общение расширяет кругозор, и, кроме того, пешая прогулка — залог здоровья. Я кончил. Вопросы есть?

— Нет вопросов.

И вот отправились мы с ним в «Полесье». Оказалось, что идти туда всего ничего, не больше километра. Обогнули озерцо и, когда вступили в парк, увидели плакат нового кинофильма и на нем цифру «семь» — завтрашнее число.

— Не повезло нам, — сказал я, — прибыли на день раньше.

— Не имеет значения. Познакомимся с местным контингентом и с массовиком-затейником. Вон, в центре группы товарищ речь держит, скорей всего, это он и есть.

Подойдя ближе, мы увидели сухощавого седого мужчину в синем тренировочном костюме. Стоя на пеньке и сопровождая свои слова энергичными жестами, он говорил, по-видимому, что-то веселое — слушатели смеялись.

Заметив нас, он приглашающе помахал нам рукой и, когда мы приблизились, сказал:

— Нашего полку прибыло. Прошу!.. Будем знакомы. Я — Глебов Дмитрий Фомич. А вы кто такие будете? Только погромче доложите, чтобы все слышали.

Сперва представился мой сосед, затем я:

— Одинец Андрей Александрович.

— Очень приятно, — дружелюбно поклонился Дмитрий Фомич и вдруг внимательно, даже очень внимательно поглядел на меня.

— Нам тоже очень приятно, — сказал я, — тем более ходят слухи, что вы знаменитый массовик…

Казалось, Дмитрий Фомич не слышал, он продолжал смотреть на меня.

— Дорогие товарищи! — сказал он. — Сейчас вы будете свидетелями необыкновенной встречи. Если мне не изменяет память, я вижу перед собой Аньку Одинца.

Я пожал плечами. Анькой меня звали в детстве, а было это очень давно. Кто же он, Дмитрий Фомич? Неужели земляк — оршанец?

— К великому сожалению, Анька меня не узнал. Ничего удивительного. По последним данным науки с годами люди меняются. Но ничего, сейчас я ему напомню что-нибудь из нашего с ним доисторического прошлого, и он тогда поймет, с кем имеет дело. Думаю, что и вам, друзья, тоже будет интересно послушать. Не возражаете, Андрей Александрович?

— Не возражаю. Даже наоборот — приветствую.

— Хорошо… Значит, так… Минуточку, минуточку… — Дмитрий Фомич задумался, и на лице его появилась улыбка. — Представьте себе, друзья, тихий городок в Белоруссии на берегу Днепра. Жизнь течет спокойно, размеренно, и вдруг: «Внимание! Спешите видеть! В городском саду состоится грандиозное представление. Открыта продажа билетов. Цены общедоступные!» Сами понимаете, задолго до начала вся наша ребятня в городском саду. Выступает заезжий факир. Он делает необыкновенные трюки — босиком гуляет по гвоздям, запросто глотает шпаги, одним словом, творит черт-те что. Мы стоим, глядим и не дышим. А представление продолжается. В саду вырыта яма, рядом приготовился духовой оркестр. Помощник факира объявляет: «Смертельный номер! Нервных просят удалиться! Сейчас на ваших глазах факир будет заживо предан земле!» И тут мы видим, как, прощаясь на ходу со зрителями, факир идет к яме. Он говорит что-то на заграничном языке и прыгает вниз. Над ямой быстренько кладут доски, поверх досок насыпают холмик и бросают цветы. Пока происходит это мероприятие, оркестр для настроения исполняет похоронный марш. Никогда в жизни мне не приходилось слышать, чтобы похоронный марш играли в таком ураганном темпе. Оркестр закончил, помощники раскидали землю, откинули доски, и через минуту, когда из ямы как ни в чем не бывало появился факир, все захлопали, а одна женщина на нервной почве рухнула в обморок. Когда эту женщину привели в чувство, оказалось, что это была супруга факира.