Шарлотте Вайце - Письмоносец

• Название: Письмоносец
• Автор: Шарлотте Вайце
• Издательство: «ИД «Флюид»
• Жанр: Проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-98358-115-5

Шарлотте Вайце признана национальной гордостью Дании. В основе ее таланта лежит гремучая смесь математики и фольклористики, которая, воспламенившись, дала при взрыве потрясающий результат: магический реализм наконец прозвучал по-датски.

Ягненок-призрак, сумасшедший король, взбалмошная флейтистка, сиамские близнецы и альбинос, мечтающий стать почтальоном, встречаются в романе Шарлотте Вайце, чтобы пройти нелегкие испытания, пережить катастрофу и переродиться для новой жизни. Эта экзистенциальная сказка уходит корнями в сочинения великого Андерсена и оголяет нервы дерзостью Кьеркегора. Сказочные каноны разрушается на каждой странице, сюжетные повороты и поступки героев непредсказуемы. И все же, «Письмоносец» — это именно сказка, которой так не хватает современной эпохе литературных экспериментов.

---

Каспар вздыхает и свертывается клубком в своей постели. Лэрке перетащила матрас Руска в его комнату и устроила себе постель на полу. Теперь, когда лицо Каспара полностью покрыто тонкой и непрочной кожей, он тянет ее к себе. Она, кажется, удивлена, что у него столько силы.

— Лэрке, — с улыбкой произносит он.

Она улыбается ему в ответ, немного смущенно. Ягненок возится в прихожей, Лэрке быстро выглядывает туда, словно боится, что животное подглядывает.

— Ты мне очень нравишься, — говорит Каспар.

Она что-то шепчет, кажется, «и ты мне». Он гладит ее по спине, опрокидывает ее на бок и трогает голубую бархатистую блузку.

— Я немножко потрогаю, — говорит он.

Она кивает и дает ему добро. С закрытыми глазами и трясущимися руками он расстегивает блузку. Каспар думает, что груди у нее, наверное, очень красивые, а кожа шелковистая, как в его снах, и что бедра круглые и упругие. Он снимает с нее блузку, долго возится с длинной юбкой из тафты и тонкими, как паутина, чулками. Трусы у Лэрке очень маленькие, просто пара шнурочков. Он ложится на нее и открывает глаза.

Груди обвисли как мешки, живот жирный, рыхлый, с полопавшимися сосудами. Над грудями проступают длинные сине-зеленые вены. Лэрке быстро прикрывается одеялом и отпихивает его руки. Член опускается, у Каспара в животе странная пресыщенность. Она смотрит на него.

— Прости, — говорит он, — я, наверно, все равно не смогу, может, в другой раз?

— Ничего, — говорит она, — я тоже никогда не думала, что между нами может что-то быть.

Лэрке кидает одежду на место, пожимает плечами и недолго смеется. Она встает, смотрится в зеркало и поправляет волосы.

— По крайней мере, мы ушли от короля и от всего остального, — говорит она.

— Да.

— А еще мы подружились.

— Вот именно.

Она кивает, оборачивается и улыбается.

— Какие у тебя планы на завтра? — спрашивает Каспар.

— Никаких.

— Я еду в город, — говорит он. — Тебе не хотелось бы поехать со мной?

Они вместе готовят ужин. Мир удивительно тих, несмотря на блеянье овец. Как долгий звук, к которому люди привыкают и больше не слышат. Они спят в кровати Каспара, обнявшись, но не крепко. Он не просыпается, когда она поворачивается на другой бок. Она не просыпается, когда он поворачивается на другой бок.

Наутро они съедают все, что есть в холодильнике, и собирают свои скромные пожитки. Лэрке и Каспар стоят в верхней одежде и смотрят на ягненка. Его нельзя оставлять здесь, но водитель вряд ли пустит его в автобус. Каспар садится на пол, хватает ягненка за задние ноги, коротко состригает шерсть и медленно свертывает его, словно меховой коврик. Он слегка брыкается и издает слабый звук выдоха, когда из него выжимается воздух. Ягненок вполне поместится в лаковую сумочку Лэрке, голова наружу, он чуть-чуть вращает глазами. Лэрке хочет что-то сказать, да что тут говорить?

Они садятся в автобусе сзади и подсмеиваются над черными овцами Страдивариуса и местными пестрыми, которые бегают повсюду и спариваются. И на бензоколонке, и перед закусочной, и под навесом автобусной остановки, и при входе в супермаркет. А народ стоит и смотрит. Овцы Страдивариуса — породистые овцы, и какому хозяину не хочется, чтобы к его поголовью прилилась их кровь?

Когда они выезжают из города и едут по горам, Каспар смотрит, не покажется ли София.

Над Каспаром и Лэрке высятся дома большого города. На улице много народу, потому что светит солнце и сегодня последний выходной на Троице. Народ глазеет, Каспар прячет свое недавно отреставрированное лицо под капюшоном и очками. На Лэрке все та же голубая бархатная блузка и юбка из тафты.

Когда солнце заходит и по улицам ползут тени, Лэрке спрашивает, где они будут ночевать.

— Я, кажется, знаю одно местечко, — говорит он.

Они идут мимо концертного зала, к квартире матери. Некоторое время они стоят на другой стороне улицы и смотрят на ее окна. Горит только маленькая лампа в гостиной, которую мать оставляет, когда ее нет дома. Они переходят улицу наискосок, и он читает таблички с именами на дверях. Имя матери еще здесь, и они проходят через ворота во двор.

Калитка скрипит, когда он тянет за ручку. Дует вечерний ветер, трава высокая и сырая. Каспару холодно. Лэрке развертывает ягненка, чтоб он немного побегал по двору. Он отряхивается, распрямляя шерстку, и нюхает цветы, которые светятся белым в весенней ночи. Лэрке открывает рот, чтобы спросить о чем-то, но он притворяется, что не замечает. Она закрывает рот и пинает ногой траву.

Каспар заслоняется ладонью и смотрит сквозь стеклянную дверь квартиры матери, узнает шторы, диван и книжные полки. На обеденном столе — ваза с увядшими цветами.

— А может, влезем туда? — говорит Лэрке. — Мне так нужно помыться, я с утра не успела.

Каспар не отвечает, зато открывает сарай и достает садовую мебель. От диванных подушек запах сырой и кислый. Он ставит раскладушку между сараем и кустом сирени. Они ложатся, тесно прижавшись друг к другу, а подушки кладут на себя и под себя. Ягненок запрыгивает к ним и лежит в ногах, как тяжелый меховой коврик. Вскоре Лэрке расслабляется рядом с ним. Она дышит глубоко и ровно.

Каспар чувствует запахи из квартиры в саду, они просачиваются на улицу из-под стеклянной двери. Это особый запах детства, который обычно не чувствуешь, пока не переселишься из родительского дома. А потом хочешь наполнить им целый мешок и хранить вечно. Это запах мамы, ее духов, еды, цветов и чистящих средств. У Каспара, наверное, тоже есть собственный запах, но он носит его с собой повсюду, поэтому никогда не узнает, какой он. Комары жужжат в воздухе, но не кусаются. Цветы в саду покачиваются на ветру и светят, как разноцветные фонарики или лица в зеленой ночи.

Каспар глядит на звезды, маленькие солнца, которые больше, чем наше земное солнце. Пальцу щекотно, когда он поднимает его и указывает на звезды. Каждая звезда — часть узора, но они так далеко друг от друга, что сами не видят этого. Каспар поворачивается в раскладушке и замечает звезды-близнецы Кастора и Поллукса, которые расположены вплотную друг к другу и светят ярко. Каспар смотрит на них в упор, а они смотрят в упор на него. Звезды смотрят как глаза короля, когда он увидел чужое лицо Каспара. Не зло, не по-отечески, а как-то совсем по-другому.

Он окидывает взглядом сад, там так много воспоминаний. Вот здесь стоял садовый столик, вот здесь одно время была живая изгородь из роз. А вот в этом углу распускались первые весенние цветы. В самом дальнем конце был памятник дрозду, — может, он все еще там? Ведь его имя написали лаком для ногтей.

Когда мама обнаружила, что дрозд мертв и что Каспар плакал, скрывая свою ложь, она долго-долго смотрела на него. Воздух дрожал, она была — черная грозовая туча, которая не станет медлить с метанием молний. Она плевалась и шипела.

«Я не знала, что ты умеешь врать, ты меня дурачишь, у тебя от меня какие-то тайны!»

Немного покричав, она замолчала. Мама заглянула в себя и сразу переменилась. Она долго смотрела, и ее взгляд отражался в глазах Каспара. Они непоколебимо стояли друг перед другом, и мама видела в нем что-то, чего он сам не видел. Она смотрела не так, как мать смотрит на своего сына, а как-то по-другому. В этом взгляде было что-то, что выходило за пределы кровных уз.

«Я ошиблась, — сказала она, — все врут».

Она глубоко вдохнула, словно хотела что-то ему рассказать, но Каспар больше не слушал. Он уже был на улице, а вернулся только вечером. Мама крепко обняла его и сказала, что она его любит.

Теперь Каспар знает, что мать солгала еще больше, чем он. Он знает, что она, наверное, все время хотела рассказать ему, кто его отец. У нее был точно такой же взгляд, как у короля тогда на горе. Такой взгляд может быть только у человека, который впервые в жизни не чувствует одиночества.

Каспар крепко прижимает руки к глазам и свертывается клубком на раскладушке.

С улицы доносятся утренние звуки. В саду чирикают птицы, скоро встанут соседи и пойдут на работу. Каспар и Лэрке не могут здесь оставаться, соседи увидят их, хотя днем они и прячутся в сарае. Лэрке подходит к стеклянной двери и смотрится в нее, как в зеркало, поправляет платье и укладывает волосы.

— Надо раздобыть завтрак, — считает она.

Каспар свертывает ягненка и кладет в сумку.

В булочной они покупают еще и глянцевый журнал. В парке они садятся на скамейку и читают.

«Затишье перед бурей, — написано на первой странице. — Обнаружен летний дворец короля, к нему устремляются толпы туристов, но со стороны двора нет никаких комментариев. Согласно источникам, близким к Его величеству, король находится в этом дворце. Полиция опасается вспышек гнева, и местность вокруг дворца патрулирует большой наряд полиции, чтобы защитить граждан от нападений со стороны короля».