Сергей Демкин - Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных

• Название: Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных
• Автор: Сергей Демкин
• Издательство: Современник
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-270-01740-7

В книге «Сокровища, омытые кровью» в увлекательной форме рассказывается о наиболее интересных страницах в истории кладов и кладоискательства: золоте скифских курганов и тайнах гробниц Тутанхамона и Александра Македонского, испанских «золотых» галеонах, пиратских и разбойничьих кладах, о судьбе сокровищ африканского вождя Лобенгулы, Степана Разина и Наполеона, о золоте Колчака и огромных ценностях, спрятанных нацистами, об известных добытчиках подводных сокровищ Клиффорде, Фишере, Стенюи и других «морских старателях», а также о еще не найденных кладах и ценностях, ожидающих своего часа на суше и на морском дне.

В сборник включены очерки С. Арефина, Г. Арнаудова, С. Барсова, С. Вахромеева, Л. Вяткина, С. Демкина, Н. Кривцова, Г. Малиничева, С. Милина, К. Смирнова, В. Щербакова.

---

В свое время археолог Д. А. Авдусин предложил попытаться локализовать клад серебряных монет X века на распаханном средневековом поселении близ Смоленска. О том, что клад здесь есть, было известно по периодическим находкам монет на одном и том же участке пашни. Элемент везения, часто сопутствующий поиску, присутствовал, к счастью, и на этот раз. Одна монета лежала прямо на поверхности пашни. Еще две, лежавшие совсем рядом в земле, сразу же выявил металлоискатель. Отправная точка была найдена. Шурфовка дала сразу несколько десятков монет. Кроме нее, проводилось детальное «прослушивание» грунта прибором, в результате чего были установлены границы «рассеяния» распаханного клада.

Почвенные методы

С помощью различных почвенных зондов, щупов и буров на стадии археологических разведок поселений устанавливается наличие культурного слоя, определяются его границы, проводится предварительное изучение стратиграфии и локализуются некоторые археологические комплексы.

Для поиска древних поселений и определения их границ иногда применяется метод фосфатного анализа грунта. Еще в тридцатых годах было сделано важное наблюдение: в местах древних поселений почвы обогащены фосфатами, попавшими туда с органическими веществами в процессе жизнедеятельности человека. Фосфаты, как выяснилось, слабо поглощаются растениями и медленно вымываются почвенными водами. Было также замечено, что наибольшее количество фосфатов содержат останки животных и человека. Общие принципы фосфатного анализа хорошо известны, они заключаются в получении из навесок грунта окрашенных растворов, которые затем «на глаз» сравниваются с эталонными растворами, а степень обогащенности почв фосфатами оценивается в условных единицах. Анализ производится в лаборатории. При таком подходе метод ранее давал позитивные результаты лишь на древних поселениях с очень высокими концентрациями фосфатов.

В 1991 году специалистами московского предприятия «Форт» этот метод был радикально модернизирован, что позволило значительно повысить скорость обработки микропроб и точность результатов.

Как известно, на месте трагической зимовки экспедиции Витуса Беринга на Командорских островах в 1741–1742 годах было похоронено четырнадцать членов экипажа пакетбота «Св. Петр», в том числе Беринг. Письменные источники свидетельствуют о существовании двух отдельных могильников и указывают приблизительное местонахождение одного из них — близ жилища Беринга. Последнее было идентифицировано в результате археологических исследований лагеря в 1981 году.

Поиск могильника проводился на площади 10x28 метров. Микропробы отбирались с фиксированной глубины почвенным зондом. Весь поиск занял десять дней. Было отмечено, что при фоновых значениях концентраций фосфатов, равных 1,2 мг/100 г почвы, на двух смежных профилях прослеживается аномальная зона с концентрациями от 2,8 до 17,9 мг/100 г почвы. Раскопки показали, что она соответствует искомому могильнику, содержавшему шесть захоронений в неглубоких ямах. Сопоставление особенностей погребений и антропологических характеристик погребенных с письменными источниками позволило идентифицировать их как могилы членов экипажа «Св. Петра», в том числе самого Беринга.

ОБРАТНАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

Сколько было в СССР, а теперь в России и СНГ удачливых кладоискателей, неизвестно. Но вот то, что Роман Логинов относится к их числу, не вызывает сомнения. Иначе ему бы не посчастливилось достать клад со дна Москвы-реки в самом центре столицы вблизи Химкинского моста.

Все началось с того, что энтузиасту-кладоискателю попалась на глаза старинная карта пристаней Москвы. С них купцы отправляли и получали товары. Естественно, там могли случаться различные ЧП, когда ценности падали в воду. «Значит, эти места для кладоискательства весьма перспективны», — решил Логинов.

Выбрав в качестве отправной точки Химкинский мост, Роман принялся за дело. Летом на надувной лодке прочесал с металлоискателем весь фарватер и натолкнулся на «нечто». Но течение мешало определить точное место находки. Пришлось ждать зимы, когда река покроется льдом.

В январе Логинов взял напрокат в фирме «Гера» подводный прибор, способный отличить на какой угодно глубине цветные металлы от черных, после чего отправился к мосту вырубать прорубь.

Наконец настал день погружения. Стоял лютый мороз. Тем не менее у проруби собрались многочисленные друзья и болельщики. Пожаловал на «премьеру» даже генеральный директор «Геры» Вадим Белоножкин, хотя он был не слишком-то уверен в успехе:

— Профессиональные кладоискатели решаются на такие подвиги только при условии, что уверены в успехе на все сто, — заметил он, наблюдая, как Роман натягивает гидрокостюм и спускается в прорубь.

Зрелище плавающего в такой холод среди мелких льдинок аквалангиста было, как говорится, не для слабонервных. Сверху Логинова страховали тросом, чтобы течение не затянуло его под лед. И все-таки, пока он шарил по дну металлоискателем, выгребать против течения в основном приходилось ему самому.

Потянулись минуты напряженного ожидания: найдет или нет? Вдруг аквалангист скрылся под водой и через несколько секунд вынырнул, потрясая чем-то над головой. Болельщики бросились к проруби, рискуя свалиться в нее. Логинов торжествующе поднял руку, державшую небольшой почерневший ларчик.

Тут же, прямо у проруби, его, хотя и с большим трудом, открыли. На расстеленный брезент оттуда высыпались серебряные Георгиевские кресты и золотые монеты от царских до нэповских времен. Это было целое состояние, добытое смекалкой и сноровкой.

Однако потомственный кладоискатель Фрол Ямщиков относится к подобным оптимистическим историям скептически. И имеет на то основания. Его отец был гидрогеологом, участвовал в открытии трех месторождений драгоценных металлов на островах в Ледовитом океане. А в свободное время занимался поисками кладов, причем не безуспешно. Однажды он написал в правительство о затонувшей в енисейском устье шхуне с золотом. Ответ пришел хотя и незамедлительно, но ночью в хромовых сапогах. Два года кладоискатель был под следствием, доказывая, что не имел вредительского умысла отвлечь государственные средства на авантюру.

— В своей жизни я взял четыре клада. Занимался поисками примерно двадцати. Соотношение замысла к реализации — один к пяти, — рассказывает Ямщиков. — Вот вырезка из томской газеты. Описывают мешок с золотым песком, который я нашел в стене старого дома и отдал властям. Но пока получил свои проценты, чуть лоб не разбил. Вообще вначале я никак не хотел уходить за черту закона. В нем записано, что клад поступает в собственность государства, а лицам, обнаружившим золотые и серебряные монеты, валюту, драгоценные камни и металлы, выплачивается вознаграждение. Вот я и задумал находить клады, честно сдавать, а законного вознаграждения мне бы с лихвой хватило и на комфортабельную жизнь, и на организацию поисков. Но вскоре меня схватили: за чем охотишься? Хорошо, что при обыске, кроме папки с архивными справками, ничего не нашли. Спас диплом историка. С тех пор любой мой поиск прикрывается фиктивной крышей. Я и туристский клуб «Динлины» организовал, и общество юных любителей археологии. А когда вроде бы разрешили предпринимательство, попытался организовать кооператив. Стало быть, из того законного процента, что получал бы от стоимости клада, еще и бешеные налоги был согласен платить. Но пока документы ходили от инстанции к инстанции, ко мне пришли бандиты. Хочешь жить — будешь, говорят, для нас копать. Я отнекивался: мол, скромный археолог, вы, ребята, ошиблись. А они мне — копию моего же заявления и сразу же копию отказа. А сам отказ, кстати, ко мне только через неделю пришел. Пришлось из Сибири удирать. Между прочим, на меня четыре налета было. Но, видимо, они ищут пиратские карты с черепами, а у меня все вбито в компьютер, каждая дискета тиражирована в восьми экземплярах, и они хранятся в разных местах. Причем ключ к этой программе шифрованный. Но вот три компьютера у меня стащили. Впрочем, это-то я переживу, доходы позволяют. Хотя в целом жизнь нелегкая. Я имею в виду ее бытовую сторону. Квартира со всем добром записана на другого человека. Сам я прописан в общежитии. Когда развелся с первой женой, дрожал от страха: вдруг она из-за бабьей ревности и мстительности пойдет меня закладывать. С нынешней женой не зарегистрирован, чтоб у нее, случись что, не было конфискации. Дети официально отца не имеют, фамилия у них другая.

Впрочем, от нынешнего положения страдают не только сами кладоискатели, но и наука, и государство. В качестве примера можно привести Крым, где кладоискательство превратилось в массовое ограбление археологических памятников — склепов, могильников, курганов, древних городищ, имеющих огромное значение для исторической науки.