Борис Головкин - По дедовским рецептам

• Название: По дедовским рецептам
• Автор: Борис Головкин
• Издательство: Агропромиздат
• Жанр: Научпоп
• Год: 1990
• ISBN: 5-10-001095-9

Наши далекие предки куда лучше нас, граждан просвещенного XX века, разбирались в окружавшем их растительном мире, хорошо знали свойства растений, умели их собирать, заготавливать, возделывать и даже создавали такие сорта культур, которым и сегодня нет равноценных. Воскрешая фрагменты из многовекового народного опыта общения с природой, книга учит нас внимательному и бережному отношению к растительному богатству планеты.

Для массового читателя.

---

Введение в бытовой обиход новой неизвестной культуры — заморского «чортова яблока» — не всегда и не везде шло гладко. Вспомним по этому поводу знаменитые «картофельные» бунты русских крестьян в начале XIX века. Силой приучали наших предков не только к картофелю. Еще в середине XVII века на Руси посмеивались над иностранцами, которые, словно рогатый скот, едят «разную траву»: салат, сельдерей, пастернак (его тогда называли пустырнак). Но вот времена переменились. Все западное стало примером для подражания. И секретарь посольства кесаря Священной Римской империи Леопольда II Иоганн Корб, побывав на званом вечере в Немецкой слободе у любимца царя Петра Франца Лефорта, записал: «Боярин Головин питает врожденное отвращение к салату и употреблению уксуса. Царь велел полковнику Чамберсу возможно крепче сжать боярина и сам стал насильно запихивать ему в рот и нос салат и наливать уксус до тех пор, пока Головин сильно раскашлялся и из носа у него хлынула кровь».

Впрочем, иные культуры в народе принимали, как говорится, на ура. Североамериканский гость — «цветок солнца» — подсолнечник пустил корни (в прямом и переносном смысле) в нашей стране, по-видимому, во второй половине XVIII века. Сначала к нему привыкли как к парковому декоративному растению. В первый период своего российского гражданства подсолнечник не был похож на современного гиганта с грузными одиночными корзинками. Цветоводов привлекали его мелкие, но многочисленные яркие соцветия. Затем селекция выделила другие формы — с одной более крупной корзинкой и многочисленными семечками, так называемые грызовые подсолнухи — любимое лакомство взрослых и детворы. Пиком эволюции отечественного подсолнечника было появление в 30–40-х годах прошлого века масличных сортов, которые с легкой руки крепостного крестьянина Бокарева из слободы Алексеевки бывшей Воронежской губернии создали мировую славу русскому подсолнечному маслу и выдвинули Россию в число ведущих стран по этой культуре.

В середине XVIII века в России появляются томаты. Сначала сравнительно мелкоплодные формы, желтые и красные, похожие на крупные вишни. В садах их разводили преимущественно как декоративные растения под названием «любовные яблочки». Почти полтора века понадобилось этим «яблочкам», чтобы стать в нашей стране промышленной культурой.

Еще одно важное приобретение в отечественном сельском хозяйстве датируется концом XVIII века — это сахарная свекла, точнее, способ получения из нее сахара. Московский аптекарь, а впоследствии профессор университета И. Биндгейм провел серию лабораторных опытов по выделению и очистке сахара из различных растений, в том числе и из свеклы с целью наладить отечественное производство этого продукта. На основании результатов этих экспериментов Медицинская комиссия издала в 1799 году «Способ заменить иностранный сахар домашними произведениями». Прошло совсем немного времени, и в самом начале XIX века в южных районах страны были заложены первые плантации свекловицы промышленного назначения.

На примере подсолнечника и томатов можно проследить эволюцию декоративных культур в сельскохозяйственные. Но у большинства декоративных растений своя интересная история.

Садовые цветы появились в России относительно поздно, если сравнивать, например, с растениями пищевыми. Подчеркиваю, именно садовые, потому что полевые цветы были издавна известны и пользовались всеобщей любовью. «По горам, по горам, я по горам ходила, все цветы видела. Нет цветка лилова, нет цветка лилова, моего любимого», — пели девушки в хороводе. Из полевых цветов они плели венки, без цветов не обходились деревенские праздники.

В начале XVII века немецкий купец Петр Марселис доставил ко двору царя Михаила Федоровича первые махровые и «прованские» розы. Царь благосклонно принял подарок для посадки в одном из своих садов. Видимо, с этих роз и надо начинать отсчет истории русского цветоводства.

Прошло полвека, и список цветов в Верхних Набережных кремлевских садах уже превысил полтора десятка наименований. Здесь тюльпаны, белые и желтые лилии, белые нарциссы («нарчицы»), душистая и «репейная» гвоздика, лазоревые и желтые фиалки, алые мальвы («рожи»), аквилегии, ирисы, простые и махровые пионы. К 1737 году к ним добавились желтые и белые розы и сирень.

Ассортимент цветочных растений изменился за последние два — два с половиной столетия гораздо быстрее и более заметно, чем всех остальных. С начала XVI века в Европу стали поступать американские растения (настурции, бархатцы, ночецветки), и тогда же некоторые из них появились в России. Через Константинополь и некоторые европейские страны к нам на север проникали цветы Ближнего Востока, Средиземноморья (тюльпаны, нарциссы, рябчики, гиацинты). Восемнадцатый век — эпоха великих географических открытий добавил к общему списку декоративные растения Южной Африки (диморфотека, крестовник изящный). В середине прошлого столетия под жерлами корабельных орудий европейских стран открыла свои порты ранее почти недоступная европейцам таинственная Япония — и в западных садах появились зеленые посланцы традиционного японского и китайского цветоводства: дицентра «разбитое сердце», хризантемы, древовидные пионы, азиатские лилии. Обладателями их стали не только специалисты-ботаники, многие растения приобрели популярность среди самых широких слоев населения.

Итак, как же менялась отечественная мода на цветы? В начале XVIII века в России были известны из многолетников простые и махровые, голубые, красные и пестрые аквилегии (в том числе бесшпорцевые — звездчатые), примула ушастая, ночецветка (мирабилис), люпины, а из однолетников и двулетников — львиный зев (тогда его называли львиное рыло), красные и пестрые, махровые и простые маргаритки, однолетние дельфиниумы, мальвы (или шток-розы). Большой любовью пользовались садовые васильки разных расцветок, простые и махровые маки.

К концу XVIII века этот список пополнили садовые анемоны, алиссумы, настурции, многолетние астры, разноцветные наперстянки. В моду вошли разнообразнейшие ирисы (или, как их тогда называли, ириды), многочисленные садовые формы шток-роз. Современные нам цветоводы были бы несколько удивлены, увидев в садах екатерининской Москвы почти неизвестные сейчас синюхи многих расцветок, разновидности крапиволистного колокольчика, разноцветные амаранты, аканты. Ну а ко второй половине XIX столетия ассортимент декоративных растений открытого грунта практически уже мало чем отличался от сегодняшнего.

Но вернемся к полевым культурам и посмотрим, как изменилась со временем их агротехника.

Первоначально земледелие на Русской равнине тяготело к поймам степных рек и безлесным водоразделам. Это и понятно, земли здесь плодороднее лесных, подготовить их для посева легче.

Лесную часть территории заселяли племена, занимавшиеся охотой, рыболовством, сбором даров дикой природы. Они перешли к земледелию позднее, приблизительно в III–VII веке нашей эры. Наступление на лесные массивы началось, по-видимому, где-то в Среднем Приднепровье и постепенно распространялось дальше к северу.

На выбранных участках — подсечных заимках — лес вырубали, бревна вывозили зимой по снегу на дрова и для строительства, а остатки стволов, ветки, кору жгли. После расчистки заимку вспахивали сохой — «суковаткой» — или мотыжили. Случалось, что семена разбрасывали и без вспашки в золу и заборанивали. В первый год обычно сеяли репу, на второй — хлеб. Служили такие участки недолго — два-три сезона. Почва здесь истощалась, зарастала кустарником, заимку забрасывали и вели расчистку в другом месте.

Своеобразной иллюстрацией к системе подсечного земледелия может служить приведенная миниатюра XVII века.

Такая система земледелия отдаленно напоминала сегодняшний севооборот, когда смена культур и паровых полей приводит к тому, что поле занимается одной и той же культурой лишь спустя определенное время, в течение которого на этом месте выращивают другие растения, восстанавливающие и сохраняющие плодородие почвы. Ведь в подсечном земледелии восстановление лесов на заброшенной использованной заимке можно условно сравнить с занятым паром, где плодородие почвы повышается естественным путем, без вмешательства человека. Земледелец прошлого мог вернуться с топором на место первой своей расчистки через много лет. Площади лесов были велики, а размеры вырубок малы, что позволяло сохранить природный экологический баланс на облесенной территории и не заботясь особенно о смене сельскохозяйственных культур. Подсечное земледелие в отдельных районах, например на Русском Севере, сохранилось вплоть до XX века.

Там, где земледелие было связано с безлесными территориями, возникла система перелогов — земель, которые после использования под посевы забрасывались на некоторое время для восстановления плодородия почв. Первоначально эта система была связана с довольно хаотичным размещением культур, так называемым пестропольем. Следующий этап — более прогрессивное, хотя и не намного более продуктивное трехполье постепенно вошло в практику земледельцев к XVI веку. При таком севообороте посевы культур повторяются на одном и том же месте не чаще чем раз в три года. Если в первый год поле занято, скажем, озимой рожью, то на следующее лето здесь выращивали ячмень или овес, а на третий год землю оставляли под паром, чтобы потом повторить весь этот конвейер культур.