Марк Ходдер - Экспедиция в Лунные Горы

• Название: Экспедиция в Лунные Горы
• Автор: Марк Ходдер
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978–1–61614–535–4

1863 год, хотя и не тот, который должен быть... Время резко изменило свое направление, и все ведет к разрушительной мировой войне. Премьер-министр лорд Пальмерстон верит, что завладев всеми тремя глазами нагов он сумеет избежать войны. Два камня у него уже есть, но ему нужен третий, и он посылает за ним сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона. Для королевского агента это возможность вернуться в Лунные Горы и найти истоки Нила. Но на его пути встает соперничающая экспедиция с Джоном Спиком во главе. Их столкновение может разжечь войну, которой пытается избежать лорд Пальмерстон! Захваченный запутанной паутиной причин, следствий и неизбежности, Бёртон понимает, что ставки даже более высоки, чем он ожидал. Последнее сражение должно развернуться в Лондоне в 1840 году, и в нем Бёртону предстоит сразиться с тем, кто вызвал изменение времени — Джеком-Попрыгунчиком! «Экспедиция в Лунные Горы» завершает серию, начатую «Загадочным делом Джека-Попрыгунчика» и «Таинственной историей заводного человека». Примечание от переводчика:  Некоторые уже знают, что издательство Бартельманс отказалось от выпуска 3-ей книги Ходдера "Экспедиция в Лунные Горы". Поэтому я решил продавать подготовленный перевод. Замечу, что тем самым я выполнил свое обещание: теперь вся трилогия есть на русском. И сразу отвечу на незаданный вопрос: нет, 4-ую книгу я переводить не буду, она выбивается из общего ряда, отзывы скорее отрицательные. А.Вироховский  

---

— Вздор и чепуха! — возразил Суинбёрн. — Бессмыслица, болтовня, абсурд и трескучие фразы.

— Я бы вас арестовал, — тихо сказал кто-то рядом с Бёртоном.

Исследователь повернулся и обнаружил, что смотрит в лицо Ричарду Майену, узколицему главному комиссару Скотланд-Ярда.

— Потому что из-за меня у вас забрали четырех человек? — спросил он, подняв бровь.

— Да, — ответил Майен, неодобрительна глядя на истерику Суинбёрна. — Траунс и Честон — одни из моих лучших детективов, Кришнамёрти командует моим Летающим взводом, а констебль Бхатти скоро должен получить повышение. Откровенно говоря, я не могу позволить им целый год шляться по Черному континенту. Но что делать? Мне остается только заключить, что вы вступили в союз с лигой лондонских бандитов. Я прав, сэр Ричард? Вы убираете моих людей с дороги перед каким-то подлым заговором? Возможно вы собираетесь скормить их львам и тиграм перед тем, как взорвать Тауэр и украсть драгоценности короны?

Бёртон улыбнулся.

— Смешно, но я только что говорил о Тауэре. Но нет, и в Африке, сэр, нет тигров. Неужели лорд Пальмерстон ничего не объяснил вам?

— Ничего, кроме смутной чепухи о государственной безопасности.

— Так оно и есть.

— Зато он в самых ясных словах приказал мне обеспечить вас всем, что вы пожелаете. Я так и сделаю, конечно.

— Спасибо. Я прошу только продолжительный отпуск для моих людей, а также помощь их семьям.

— Об этом не беспокойтесь. — Комиссар глотнул вина и вздохнул. — Постарайтесь вернуть их мне живыми и невредимыми.

— Сделаю все, что в моих силах.

Они обменялись рукопожатием и Майен ушел. Бёртон протянул руку к бокалу и с удивлением обнаружил, что он пуст. Поджав губы, исследователь посмотрел на своего помощника, который все еще стучал ногами и на чем свет стоит ругал собственную трезвость. Значит, либо Суинбёрн опять напился до чертиков, либо стал жертвой чьей-то злой шутки. Потом он заметил за спиной маленького поэта Мрачного Жнеца и быстро узнал Тома Бендиша — и это объяснило все, потому что тот, антрополог и атеист, обожал издеваться над Суинбёрном — но все-таки холодная игла кольнула его в позвоночник.

— Ричард! — крикнул Суинбёрн. — Ты видел меня мертвецки пьяным больше, чем кто-нибудь другой. Сейчас я выгляжу пьяным, по-твоему?

— Алджи, ты единственный из всех людей на свете, по которым не видно разницы, — ответил Бёртон.

Поэт даже вскрикнул от отчаяния и позвал официанта.

Время шло, новогодний вечер продолжался, королевский агент переходил от группы к группе, с одними болтал, с другими спорил, и мало с кем шутил.

В четверть двенадцатого, заново наложив грим, опять появился Монктон Мильнс и согнал всех своих гостей в музыкальную гостиную, где, к удивлению Бёртона, Флоренс Найтингейл продемонстрировала неожиданное умение играть на пианино, аккомпанируя сестре Рагхавендре, чей голос произвел на присутствующих большое впечатление. Он развлекали гостей до тех пор, пока старинные часы не начали бить полночь. Тут все замолчали, и, дождавшись последнего удара, взялись за руки, Найтингейл начала хоровод, а сестра Рагхавендра запела:

Забыть ли старую любовь
И не грустить о ней?
Забыть ли старую любовь
И дружбу прежних дней? [4]

Гости счастливо подхватили припев:

За дружбу старую - До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.

— Побольше кружки приготовь, — разливалась юная певица. — И доверху налей...

— Бог мой! — крикнул кто-то.

— Мы пьем за старую любовь, За дружбу прежних дней.

— О, милосердный боже! — раздался отчаянный голос.

Бёртон оглядел комнату, пока толпа ревела припев:

За дружбу старую - До дна!

За счастье прежних дней!

С тобой мы выпьем...

Песня прекратилась и музыка замолчала, когда женский голос истошно завопил:

— Пожалуйста, Мария, матерь божья, спаси меня!

Исследователь отпустил руки соседей, оттолкнул людей в сторону и бросился к камину. Несколько мужчин стояли у лежащей ничком фигуры. Бендиш! С него сняли маску-череп, и стало видно искаженное жуткой болью лицо, широко раскрытые остекленевшие глаза, изогнувшийся в гримасе ужаса рот. Четверо мужчин с трудом удерживали содрогавшееся в конвульсиях тело. Он корчился и дергался, позвоночник выгнулся, пятки барабанили по полу.

Детектив-инспектор Честон — худой жилистый человек с рыжеватыми пышными усами, закручивавшимися на концах, чьи покрытые лаком волосы разделял аккуратный пробор и обычно безукоризненно одетый, но сейчас нарядившийся одним из Трех Мушкетеров — появился рядом с Бёртоном и пробормотал:

— Припадок. Перебрал. Несдержанность.

— Нет, — сказал Бёртон. — Что-то другое. — Он стал проталкиваться вперед, пока не добрался до Монктона Мильнса, и прошипел: — Выгони всех отсюда.

Хозяин вечера растерянно посмотрел на него:

— Бог мой, и о чем я думаю? Конечно.

Монктон Мильнс повернулся к толпе и громким голосом объявил:

— Леди и джентльмены, к сожалению одному из гостей стало плохо. Пожалуйста, не могли бы вы перейти в другую комнату? Мы должны дать бедняге немного воздуха.

С выражениями сочувствия люди начал уходить.

Чья-то рука схватила Бёртона за локоть. Он повернулся и увидел доктора Джеймса Ханта.

— Сюда, — прошептал врач, и потащил королевского агента к окну, подальше от остальных.

— Что это, Джим? Бендиш, с ним все будет в порядке?

— Нет. В точности наоборот. — Хант зажал зубами нижнюю губу. На его лбу блестел пот.

— Я распознаю эти симптомы в любом состоянии, — прошипел он. — Проклятый стрихнин. Бедолагу отравили!

Бёртон почувствовал, как его колени подогнулись.

— Что?

— Отравили. Намеренно. На вечеринке человек не может выпить стрихнин случайно.

— Ты можешь спасти его?

— Ни малейшей возможности. Он умрет через час.

— Нет! Пожалуйста, Джим, возьми Флоренс Найтингейл и сестру Радхавендру и сделай все, что сможешь.

Хант сжал руку Бёртона и вернулся к умирающему. Королевский агент увидел, как дверном проеме появился Траунс и пошел к нему.

— Избавься от этого смешного костюма. Неприятности.

— Что случилось?

— Убийство, старина, убийство. Кто-то отравил Бендиша.

— Великий боже! Я... ух... я немедленно кликну свои войска. Черт бы побрал эту набивку! Помоги мне с ней, а?

Спустя несколько минут Траунс, Ричард Майен и детектив-инспектор Честон собрали гостей и весь персонал наверху, а командор Криншнамёрти и констебль Бхатти стерегли передние и задние двери Фрайстона, чтобы никто не мог улизнуть.

Изо рта Бендиша шла пена, он еще более дико дергался.

Чарльз Бедлаф, сидевший около ног друга и с ужасом глядевший, как они дергались, посмотрел на Бёртона, когда тот присел на корточки рядом с умирающим.

— Не могу поверить, — прохрипел он, и глаза его наполнились слезами. — Хант сказал, что это яд. Кто мог сделать такое бедняге Тому? Он никогда не сделал никому плохого!

— Не знаю, Чарльз. А что он делал перед тем, как ему стало плохо?

— Пел с остальными из нас. Он был довольно пьян — весь вечер он крал напитки Алджи.

Бёртон повернулся к Джеймсу Ханту. — Не мог ли стрихнин быть в одном из стаканов?

— Да, — кивнул врач. — Это невероятно горький яд, но если человек достаточно пьян, он может проглотить его не почувствовав вкуса.

— Будьте уверены, Том уже почти ничего не ощущал, — вмешался Бедлаф.

Бёртон протиснулся мимо сестры Найтингейл, смачивавшей лоб Бендишу, и положил руку на грудь умирающего.

— Том, — прошептал он.

Потом прочистил горло, встал и жестом попросил Ханта пойти за ним. Они вышли из музыкальной гостиной, вошли в курительную и подошли к столу, стоявшему около эркера.

— Скорее всего, яд был одном из них, — сказал Бёртон, указывая на ряды пустых бокалов.

— Если так, то совсем не трудно найти в каком, — ответил врач. Он взял один стакан, понюхал его, прошептал «Бренди», потом опустил указательный палец в осадок на дне и осторожно коснулся языка кончиком пальца. — Не этот.

— Ты не отравишься?

— В небольших количествах стрихнин используется как лекарство. Такая маленькая доза мне не повредит.

Хант проверил еще один бокал, потом третий и четвертый. Пятый заставил его скривиться.

— Горький. Портвейн немного смягчил горечь, но, все равно, очень горький.

— Это вино — портвейн?

— Да.

Бёртон проверил остальные бокалы, один за другим. Судя по их содержанию там находилось либо бренди, либо вино.

— Проклятье, — прошептал он. — Возвращайся к Тому. Я поговорю с тобой позже.