Владимир Кедреянов - Анания и Сапфира

• Название: Анания и Сапфира
• Автор: Владимир Кедреянов
• Жанр: Историческая проза

Очень рекомендую к ознакомлению роман Владимира Кедреянова «Ананая и Сапфира», который посвящен известной библейской истории о муже и жене, которые решили присоединиться к христианской секте, и их вынудили отказаться от личного имущества в пользу общины (а если точнее — в пользу апостолов).

Согласно этой истории, в один момент, вместо того, чтобы отдать апостолам все свои доходы, супруги решили оставить некоторую часть выручки себе на «черный день», но апостол Петр об этом, естественно, узнал, и оба, как повествует библия, пали замертво.

Вот именно эта история стала основой для попытки отразить все те ранние отношения как простолюдинов, так и раннехристианских сектантов, а иногда даже и интеллектуалов своего времени, сторонников философии Эпикура.

Синопсис от автора:

Действие романа происходит в Иерусалиме в первом веке нашей эры. 14-летнюю Сапфиру выдают замуж за 19-летнего плотника Ананию; молодые любят друг друга. Вскоре после свадьбы трагически гибнут почти все родственники четы. Сапфира ждет ребенка; на улице ее встречает иудейский пророк Вениамин и, приняв за «мерзкий сосуд греха», избивает. Случайно оказавшийся рядом римский ученый Тит Росций Капитон спасает жизнь Сапфиры, но у нее случается выкидыш.

Проходит 4 года. После травм, нанесенных пророком, Сапфира не может снова забеременеть. Однажды в иерусалимском храме она наблюдает, как глава недавно возникшей секты христиан апостол Петр исцеляет хромого. Женщина решает обратиться за помощью к чудотворцу, встречается с христианами Иовом и Иеремией. Они знакомят Сапфиру с незыблемым правилом: вступающие в секту должны передать апостолам всё свое имущество. Супруги размышляют над возникшим затруднением, но всё же решают встретиться с Петром.

Аудиенция назначена. Князь апостолов, узнав, что его гости владеют домом с участком, пытается привлечь их в свою секту, но по религиозной традиции необоснованно обвиняет в различных «грехах». Анания и Сапфира смущены, однако принимают предложение Петра посетить богослужение.

Месса проходит в подвале обители. Апостолы Иоанн и Петр важно поучают прихожан и карают нерадивых. Христиане принимаются говорить на «иных языках», т. е. впадают в транс и выкрикивают бессмысленные звуки. От этих беснований Анании и Сапфире становится дурно, и они решают больше не встречаться с христианами.

Петр мечтает заполучить в помощники льва. Он отправляет Иова и Иеремию за хищником в иерусалимский зверинец, где содержатся животные для гладиаторских боев. Избежав встречи с римским ночным дозором, христиане пытаются усмирить сидящего в клетке льва молитвами на «иных языках» и, впав в транс, бросают в хищника камни. Разъяренный зверь чуть не ломает клетку; Иов и Иеремия пугаются и убегают.

Утром евангелист Марк будит апостола Петра и согласовывает с ним свое сочинение, в котором приукрашивает личность Иисуса Христа. Петр

одобряет текст, но отвергает просьбу Марка об увеличении тому пайка. Апостол вызывает Иова и Иеремию; те докладывают, что «иные языки» лишь «раззадорили скотину» и им едва удалось спастись. Петр решает пока отложить поимку льва. Между тем он встревожен трехдневным отсутствием Анании и Сапфиры и направляет к ним своего брата апостола Андрея Первозванного.

Супруги принимают Андрея и угощают его вином. Апостол осматривает дом и остается доволен, но упрекает его хозяев за пропущенные богослужения, пугает их Страшным судом. Первозванный обещает Сапфире вылечить ее от бесплодия, но взамен требует от четы вступить в секту.

Супруги наконец решаются стать прихожанами. Днем они изучают богословие у тетушки Юдифи и работают на христиан (Анания плотником, Сапфира на кухне и сборщицей милостыни на церковные нужды), но ночуют дома, охраняя пока непроданный дом.

Тем временем апостол Петр решает вернуться к львиному проекту. Ночью Анания, Иов, Иеремия и «молодой дебил» Есром несут главу секты в зверинец на изготовленных Ананией носилках. Во время путешествия апостол вспоминает свою первую встречу с Иисусом Христом на Генисаретском озере. По пути сектанты натыкаются на римский ночной дозор, который, не найдя у припозднившихся горожан денег, отбирает носилки.

В обители из-за скудного рациона питания назревает бунт. Стефан с помощью своих дружков и «еллинистских» вдов добивается от Петра права контролировать средства, идущие на закупку продовольствия.

Наконец находится покупатель дома супругов — ростовщик Иезекииль, в молодости двойным убийством раздобывший первоначальный капиталец. Стороны договариваются о цене усадьбы.

Андрей Первозванный крестит Ананию и Сапфиру. Вскоре к ним домой приходит попрощаться Тит Росций Капитон, который после нескольких лет работы на Ближнем Востоке возвращается в Рим. Ученый-эпикуреец разоблачает христианские сказки и предостерегает супругов от тесных связей с сектантами. Но молодые прихожане остаются глухи к словам римлянина.

Анания уговаривает жену отдать Петру не все деньги за дом, а лишь половину суммы, мотивируя это необходимостью иметь запас на «черный день». Утром плотник забирает денарии у Иезекииля и передает их христианам. Однако слуга ростовщика Цадок сообщает Петру настоящую цену усадьбы, и «князь апостолов» обвиняет Ананию во «лжи Духу Святому», а затем убивает «грешника». Вскоре в обитель возвращается Сапфира, собиравшая на улицах Иерусалима «божьи деньги». Петр убеждается в том, что она знала о лукавстве мужа, и убивает ее.

Пожалуй, наши далекие потомки из всего свода христианских легенд будут помнить лишь сказание об Анании и Сапфире — историю о большой любви и борьбе за свое счастье.

---

Князь апостолов нагнулся над умирающим, вытащил из его груди нож и вытер окровавленное лезвие об одежду плотника. В этот миг Анания, превозмогая боль, немного привстал, посмотрел Петру в глаза и попытался что-то сказать. Но вместо слов в подземелье раздался раздирающий душу стон, столь странный и пугающий, словно он доносился из иного мира. Внезапно из уст Анании хлынула кровь, его голова откинулась, руки задрожали, и вдруг плотник замер, устремив вверх остекленевший взор.

— Иаков, ты из нас самый небрезгливый, так опусти его веки да обыщи хорошенько, не приведи Господь останется что-нибудь ценное, — распорядился Симон.

— Да-а, в грехе помер, как собака, — покачал головой Андрей Первозванный.

— Отлетела душа в ад, — поддакнул и заодно подытожил Фома.

Недоросток Иаков тщательно обыскал труп, но, к большому сожалению христиан, «добра» не обнаружил. Петр удрученно хмыкнул и велел Иову с Иеремией спрятать тело пока во дворе — ночью его предстояло закопать на близлежащем пустыре.

— Да как придет Сапфира, приведите ее сюда, — добавил Камень, — ты же, Иаков, прибери тут, посыпь песочком.

После того, как «порядок» был наведен, Кефас отослал подчиненных. А трое апостолов продолжили совещание.

— Одни неприятности, — пожаловался Фома.

— Ой, не говори, — опечалился Симон. — И Анания, подлец, подвел.

— Он свое получил, — промолвил Андрей, осторожно ощупывая травмированное при падении плечо. — Но остается Стефан, а с ним так легко не разделаешься. И тут я предлагаю проявить хитрость и смекалку. — Немного помолчав, Первозванный многозначительно прибавил: — Как тогда…

— Это ты о чем? — насторожился Фома.

— Ну, Иешуа мы сдали властям, и Стефана пора.

Нужно было видеть реакцию Петра и Фомы на слова Андрея! Они побледнели, задрожали и стали тревожно озираться, словно ожидая, что кто-то очень страшный придет к ним из темноты. Заметив, в какой мистический ужас он неосторожным словом поверг своих подельников, Первозванный тоже испугался и теперь напряженно всматривался в неосвещенные факелами участки подземелья. Да, дорого обошлось апостолам их предательство! Иисус Христос частенько являлся к ним в галлюцинациях, злобно ругаясь, угрожая и всё норовя отхлестать своих бывших учеников по физиономиям. Безумный, совершенно ничтожный при жизни человек, который не смог работать даже плотником, в больных и пустых головах религиозных аферистов превратился в бога. И теперь они пугали Иешуа бен Пандирой себя, друг друга и всех остальных.

Но на этот раз апостолам повезло: привидение не явилось.

— Ты что, совсем сдурел?! Зачем напоминаешь?! — яростно набросился Кефас на брата.

— Да я о Стефане говорил, — отталкивая «князя», оправдывался Андрей.

— Ну успокойтесь же вы! — закричал Фома и с большим трудом растащил братьев-апостолов. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, они свалились на табуретки и мрачно уставились на пол. Увидав их раскаяние, рабби Неверующий возрадовался и, немного выждав, пока буйные святые окончательно успокоятся, продолжил: — Со Стефаном, понятно, так и поступим. Но до этого еще далеко. А вот Сапфира скоро вернется, и с нею надо что-то делать.

— Она опасная свидетельница, — Первозванный поднял глаза и вопрошающе посмотрел на собеседников. От его взгляда будто повеяло могильным холодом.

— Это так, — кивнул Петр, — но меня больше всего возмущает ее моральный облик. Несомненно, что она знает о лжи мужа, может, даже сама его и подговорила. Просто не пойму, как Господь терпит таких людей, сих мерзких и чудовищных грешников.

— Это только до поры, до времени, — успокоил брата Андрей. — Анания уже в лапах Дьявола.

— Действительно, — согласился с Кефасом Фома, — вот так не щадя своих сил молишься, проповедуешь, подготавливаешь Страшный суд и Конец света, а другие, коих мы окрестили водой и Духом Святым, деньги утаивают! Это ж только подумать!

Апостолы сложили монеты обратно в мешочек и еще долго возмущались неблагодарностью своих подручных да размышляли над тем, как навести в обители порядок. Требовались самые решительные и суровые меры, иначе малохольные и потому слабо управляемые прихожане могли совсем выйти из подчинения.

После убийства Анании прошло уже более трех часов, и вот со стороны лестницы послышались звуки шагов. Это спускались в подземелье Сапфира, Иов и Иеремия.

Тот день для сборщиц «божьих денег» выдался тяжелым. Иудеям успели изрядно надоесть адепты новой секты, которых неуемная жадность учеников Христа превратила в настырных попрошаек. И особенно злило ортодоксов то, что во время этих приставаний еретики важно их поучали. Впрочем, Сапфира, всё еще стеснявшаяся нищенского промысла, не отличалась назойливостью, зато Юдифь любила поделиться с окружающими своими «знаниями». Сегодня женщин просто прогнали с их «рабочего» места у входа на базар, и они, пугая огромным ящиком экономных иерусалимцев, безрезультатно прослонялись по улочкам городка.

Сапфира заметно нервничала. «Как там муж? — думала она. — Зря я не пошла с ним. Всё же такая огромная сумма! А вдруг по пути на него нападут разбойники? И сможет ли Анания убедить апостолов в своей честности?!» Но Сапфира встревожилась еще сильней, когда по возвращении в обитель ее встретили Иов с Иеремией и, ничего не объясняя, грубо поволокли в подземелье.

— Что случилось, рабби? — спросила у Петра дрожащая и давно уже бледная женщина.

Андрей с Фомой и два их помощника с любопытством уставились на молодую христианку. Они смотрели на происходящее словно на поединок гладиаторов и предвкушали интересное развитие событий. Века спустя муки и гибель красавиц так же забавляли инквизиторов — верных хранителей и продолжателей христианских традиций. Но Кефаса сейчас больше занимала борьба со Стефаном. В деле супругов он уже разобрался: вторая половина денег была обнаружена, и князь апостолов напряженно размышлял, как ее изъять у Иезекииля. Однако он не мог отлынивать от своих прямых обязанностей и приступил к допросу.

— Скажи мне, — довольно спокойно произнес Петр, — за 120 ли денариев вы продали имение?

«Ой, Господи, неужели он что-то заподозрил? — с замиранием сердца подумала Сапфира. — А мне теперь придется лгать… Но разве это не наши деньги?! Почему Кефас смотрит так, будто они получены за дом, построенный апостолами, а не родителями Анании?»

— Да, рабби, за столько, — ответила женщина.

Петр встрепенулся; от его былого равнодушия не осталось и следа. Он резко вскочил с табуретки и, сжимая от ярости кулаки, злобно зашипел. Его глаза налились кровью, и, с ненавистью глядя на обвиняемую, «князь» закричал:

— Да что это вы вздумали искусить Духа Господня? Посмотри: вот стоят Иов с Иеремией, погребавшие мужа твоего. И тебя закопают[29]!

— Что?! — замерла Сапфира, не веря своим ушам. — Как погребавшие? Где мой Анания?!

— Дух Святой убил твоего мужа за ложь! — пояснил Петр.

Глаза Сапфиры широко раскрылись, и в них отразился беспредельный, леденящий кровь ужас. Она жалобно застонала, ее ноги подкосились и женщина рухнула на пол подземелья.

— Какие нежности! — буркнул Кефас и перекривил молодую вдову, изобразив, будто и ему стало дурно.

— Похоже, у нее обморок, — заключил осмотревший женщину Андрей. Он схватил одну из табуреток, поставил ее возле стены и вместе с Фомой усадил туда бесчувственное тело Сапфиры.

— Надо ее облить водой, — решил Петр.

Иов послушно направился к стоявшему на столе кувшину, но рабби Первозванный остановил его:

— Постой, ведь в нем святая вода!

— Какая разница? — улыбнулся Фома. — Неси.

Иов взглянул на Кефаса, тот кивнул. После «холодного душа» Сапфира очнулась, медленно открыла глаза и несколько секунд удивленно смотрела на единоверцев. Вдруг ее лицо исказилось от боли: она вспомнила страшные слова святого апостола Петра.

— Мой Анания мертв?! — истерично рыдая, то ли спросила, то ли воскликнула женщина.

— Он солгал Духу Святому и поплатился за это, — торжественно молвил Симон. — Анания признался, что продал имение Иезекиилю за 240 денариев, но половину сей суммы утаил от нас. Однако грешен не он один — ты, недостойная, повторила чудовищную ложь, посему и тебя покарает Дух Господень.

Сапфира с трудом понимала, что говорит Петр. Мир словно перевернулся и стал адом. Как жить без любимого? Да и долго ли ей осталось жить?!

— Ты, блудливое создание, — обратился к красавице Симон, — принимая крещение, искала не благодати Божьей, а мирских удовольствий. Ишь ты, детей захотела!

Последняя фраза Кефаса вернула женщину к реальности. Она взглянула на единоверцев; ее глаза были полны слез, тело дрожало, и не столько от страха, сколько от ужаса, вызванного утратой любимого. Сапфира глухим, срывающимся голосом возразила христианам: