Сара Шепард - Милые обманщицы. Безупречные

• Название: Милые обманщицы. Безупречные
• Автор: Сара Шепард
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090295-8

Четыре подруги – Эмили, Спенсер, Ария и Ханна – хранят секрет, который может разрушить их безупречный образ. И кто-то по имени «Э» угрожает раскрыть его. Неужели это их подруга Элисон, которая пропала три года назад? Или это Мелисса, старшая сестра Спенсер, мечта которой – устранить конкурентов? А что насчет Тоби, загадочного соседа, который уехал из города сразу после исчезновения Элисон? Одно известно точно: любая помятая записка, странное SMS-сообщение, угрожающее письмо – и девочки теряют всё.

---

Спенсер закрыла глаза, вспоминая май седьмого класса, когда прошел год после катастрофы с Дженной. Она ехала на электричке в Филадельфию, чтобы встретиться с Эли и пройтись по магазинам. Всю дорогу она строчила сообщения, переписываясь с Эли, и не сразу заметила, кто сидел в соседнем ряду. Тоби. Он неотрывно смотрел на нее.

У нее затряслись руки. Тоби весь год учился в школе-интернате, так что Спенсер давно его не видела. С падающей на глаза челкой, в огромных наушниках, он как будто и не изменился, но в тот день, как ей показалось, выглядел сильным. И опасным.

Чувство вины и тревоги, рожденное трагедией Дженны, все, что Спенсер пыталась похоронить, прорвалось наружу. «Я тебя достану». Ей захотелось сбежать из вагона, исчезнуть. Она выставила ногу в проход, но тут прямо перед ней возник кондуктор.

– Вы следуете до Тридцатой улицы или до Восточного рынка? – раздался его зычный голос.

Спенсер вжалась в сиденье.

– До Тридцатой, – прошептала она.

Когда кондуктор прошел дальше, она снова взглянула на Тоби. Тот расплылся в широкой зловещей улыбке, но уже в следующее мгновение выражение лица его стало бесстрастным, только в глазах читалось: «Вы. У меня. Дождетесь».

Спенсер вскочила с места и перешла в другой вагон. Эли ждала ее на платформе у Тридцатой улицы, и, когда они оглянулись на поезд, Тоби смотрел прямо на них.

– Вижу, кое-кого выпустили из мини-тюрьмы, – ухмыльнулась Эли.

– Да. – Спенсер попыталась отшутиться. – И он по-прежнему неудачник с большой буквы Н.

Но спустя несколько недель Эли пропала. И стало совсем не смешно.

Свисток компьютера заставил Спенсер вздрогнуть. Она установила новый сигнал оповещения о входящей почте. Взволнованная, она подошла к монитору и кликнула два раза, открывая новое сообщение.

Привет, любимая. Не говорил с тобой вот уже два дня, скучаю и схожу с ума. – Рен.

Спенсер вздохнула, охваченная нервным трепетом. Как только она увидела Рена – сестра привела его на семейный обед, чтобы познакомить с родителями, – с ней произошло что-то необъяснимое. Он словно околдовал ее, когда сел за столик в ресторане «Мошулу», глотнул красного вина и встретился с ней глазами. Британец с экзотической внешностью, остроумный и интеллектуальный, он, как оказалось, разделял и ее музыкальные вкусы. Ему нравились те же инди-группы, что и Спенсер. И он совершенно не подходил ее пресной, чопорной и безупречной сестре Мелиссе. Зато был создан для Спенсер. Она это знала… Как, впрочем, и он.

Прежде чем Мелисса застукала их в пятницу вечером, они с Реном познали незабываемые двадцать минут страсти. Но, поскольку Мелисса нажаловалась, а родители всегда принимали ее сторону, Спенсер строго-настрого запретили видеться с Реном. Она тоже безумно по нему скучала, но что было делать?

Еще заспанная, растерянная, она спустилась по лестнице и прошла через длинную узкую галерею, где мама развесила пейзажи Томаса Коула[21], унаследованные от деда. Она остановилась на пороге просторной кухни. Родители восстановили ее в первозданном виде, какой она была в 1800-х годах, разве что столешницы да ультрасовременная бытовая техника выбивались из общего стиля. Сейчас семейство собралось за кухонным столом, сервированным блюдами на вынос из тайского ресторана.

Спенсер неловко топталась в дверях. Все эти дни она не общалась с родными и даже на похороны Эли уехала одна, а после поминальной службы видела их лишь мельком. Собственно, в последний раз родители разговаривали с ней пару дней назад, когда отчитывали ее за Рена, и вот теперь они снова демонстрировали презрение, даже не позвав ее к столу. А между тем за ужином был гость. На ее месте сидел Йен Томас, бывший парень Мелиссы – и первый среди ухажеров сестры, кого поцеловала Спенсер.

– О, – вырвалось у Спенсер.

Йен, единственный из всех, поднял взгляд.

– Привет, Спенс! Как дела? – непринужденно спросил он, как если бы каждый день ужинал у Хастингсов. Спенсер и так чувствовала себя неловко оттого, что Йен тренировал школьную команду по хоккею на траве, но его появление в их доме перешло все границы.

– М-м… прекрасно, – сказала Спенсер, украдкой поглядывая на родителей и сестру, но никто не смотрел на нее и уж тем более не объяснял, с чего вдруг Йен лакомился тайской кухней у них дома. Спенсер подставила стул с угла и стала накладывать себе на тарелку курицу с лемонграссом. – Йен, так ты, значит, ужинаешь с нами?

Миссис Хастингс строго посмотрела на нее. Спенсер прикусила язычок. Ее захлестнуло горячее и липкое чувство стыда.

– Мы столкнулись на… м-м… поминальной службе, – объяснил Йен.

Его прервал вой сирены, и Йен отложил вилку. Звук, похоже, доносился со стороны дома ДиЛаурентисов. Полицейские машины дежурили там круглосуточно.

– От такого соседства и свихнуться недолго, а? – Йен пробежал пальцами по светлым вьющимся волосам. – Я и не думал, что здесь до сих пор торчат копы.

Мелисса подтолкнула его локтем.

– У тебя там, в криминальной Калифорнии, не было стычек с полицией? – Мелисса и Йен расстались, когда он уехал на другой конец страны поступать в колледж Беркли.

– Не-а, – сказал Йен.

Прежде чем он смог продолжить, Мелисса в свойственной ей манере переключилась на себя. Она повернулась к миссис Хастингс:

– Так вот, мам, цветы на службе были точно такого цвета, в какой я хочу покрасить стены гостиной.

Мелисса потянулась за журналом «Марта Стюарт ливинг»[22] и открыла его на отмеченной странице. Она только и говорила, что о ремонте своего нового дома; родители купили ей таунхаус в Филадельфии в награду за поступление в Уортонскую школу бизнеса Пенсильванского университета. Спенсер таких щедрых подарков никогда не делали.

Миссис Хастингс склонилась к ней, заглядывая в журнал:

– Мило.

– В самом деле, здорово, – согласился Йен.

У Спенсер вырвался недоверчивый смешок. Сегодня прошла панихида по Элисон ДиЛаурентис, а они как ни в чем не бывало обсуждали цвет стен в гостиной?

Мелисса повернулась к Спенсер:

– Что это было?

– М-м… я хочу сказать… – пролепетала Спенсер. Мелисса выглядела обиженной, как будто Спенсер задела ее своей грубостью. Она нервно крутила в руке вилку. – Забудь.

Снова повисло молчание. Казалось, даже Йен уже побаивался ее острого язычка. Отец сделал щедрый глоток вина.

– Вероника, ты видела там Лиз?

– Да, и даже поговорила с ней, – ответила мама. – По мне, так она выглядела сногсшибательно… учитывая обстоятельства.

Спенсер предположила, что родители говорили об Элизабет ДиЛаурентис, моложавой тетушке Эли, жившей неподалеку.

– Должно быть, это ужасный удар для нее, – торжественно произнесла Мелисса. – Даже не могу себе представить.

Йен что-то промычал, выражая участие. Спенсер почувствовала, как задрожала ее нижняя губа. «Послушайте, а как насчет меня? – хотелось крикнуть ей. – Вы часом не забыли? Я была лучшей подругой Эли!»

С каждой минутой Спенсер все сильнее чувствовала себя лишней за этим столом. Она ждала, что кто-нибудь спросит, как она справляется с горем, предложит ей кусочек темпуры[23] или хотя бы скажет «Будь здорова» в ответ на чих. Но они по-прежнему наказывали ее за то, что она целовалась с Реном. Даже сегодня, в столь скорбный день.

Ком подступил к горлу. Она привыкла быть всеобщей любимицей: учителей, тренеров по хоккею, редактора школьного ежегодника. Даже личный парикмахер Ури называл Спенсер любимой клиенткой, потому что ее волосы замечательно впитывали краску. Она выиграла тонны школьных наград, в «Майспэйс» у нее насчитывалось 370 друзей, и это не включая музыкантов. И пусть она не была любимицей родителей – затмить Мелиссу врял ли представлялось возможным, – но мысль о том, что они ее ненавидели, была невыносимой. Тем более сейчас, когда все в ее жизни казалось таким шатким.

Йен извинился и вышел из-за стола, чтобы сделать телефонный звонок. Спенсер глубоко вздохнула.

– Мелисса? – Ее голос дрогнул.

Мелисса подняла голову, но тотчас опять уткнулась в тарелку, продолжая ковырять тайскую стряпню.

Спенсер прочистила горло:

– Пожалуйста, поговори со мной?

Мелисса еле заметно пожала плечами.

– Я хочу сказать, я не могу… Мне больно оттого, что ты ненавидишь меня. Ты совершенно права. Насчет… сама знаешь. – У Спенсер так тряслись руки, что пришлось зажать ладони между ног. Она нервничала от такого унижения.

Мелисса коснулась обложки журнала.

– Извини, – сказала она. – Это не обсуждается.

Она встала из-за стола и понесла свою тарелку к раковине.

– Но… – Спенсер едва не задохнулась от возмущения. Она перевела взгляд на родителей. – Мне очень жаль, правда… – Она почувствовала, как слезы закипают в глазах.