Крейг Райс - Убийство по-домашнему

• Название: Убийство по-домашнему
• Автор: Крейг Райс
• Издательство: Аконит
• Жанр: Детектив
• Год: 1994

На вилле одного из лос-анджелесских пригородов совершено убийство. Труп молодой женщины — хозяйки виллы — обнаруживают трое соседских детей. Движимые желанием помочь прославиться маме — автору детективных повестей, подростки активно включаются в расследование преступления… Так начинается остросюжетный, написанный изящно и с легким юмором роман Крейг Райс «Убийство по-домашнему». В сборник включены также психологический детектив Патрика Квентина «Моя память — убийца» и занимательный рассказ Мэри Барретт «Смерть вне очереди».

---

— Приятного аппетита, — сказала она, глядя на приготовленные порции пирога. — На старости лет вы будете толстые, как бочки. Кто-нибудь потрудился присмотреть за индюком?

— За каким индюком? — удивилась Эйприл.

Мариан Карстерс открыла духовку и вытащила противень.

— Я собиралась предупредить вас об этом, — объяснила она, — но совершенно забыла. — Индюк, к счастью, выглядел прекрасно: кожица подрумянилась в самый раз. Запах был изумительный. — Я решила испечь его сегодня, потому что завтра могла бы не успеть.

Эйприл и Дина посмотрели друг на друга. Мать перехватила их взгляды.

— Предупреждаю, я убью того, кто позволит себе сказать, что завтра я бы наверняка снова об этом забыла, — заявила она и угрожающе подняла вилку. — Я вовсе не рассеянная, — решительно заявила она. — Просто у меня слишком много забот. Включая вас. — Она положила вилку. — Пока я не забыла, давайте поговорим об этом запланированном на вечер приеме.

У девочек по спине побежали мурашки. Неужели мать хочет отменить разрешение? Теперь, когда уже известили по телефону всю компанию!?

— Вы говорили, что гости принесут какую-нибудь еду, — продолжала Мариан. — Вы, со своей стороны, должны купить кока-колу, какие-нибудь сласти, фисташки и так далее… — Мариан порылась в карманах брюк и вытащила оттуда пачку листков бумаги, четыре шпильки, пустую и измятую пачку из-под сигарет, шесть картонок спичек, счет из продуктового магазина, горсть пуговиц, записку от учительницы математики Эйприл, коробочку скрепок и наконец три долларовых банкноты. — Вот, держите. Надеюсь, этого хватит?

Дина буквально задохнулась от восторга.

— Ах, мамочка!

Эйприл воскликнула с не меньшим энтузиазмом:

— Мамочка, мы в самом деле можем сами справиться!

— Берите, — сказала мать. Она засунула деньги в карманчик на джемпере Дины. — Пусть это будет мой взнос. — Она сосредоточенно потыкала в индюка вилкой. — Готов! — объявила она, выключая духовку.

Индюк был не просто испечен, он представлял собой произведение кулинарного искусства. Мать смотрела на него с гордостью, Эйприл — с вожделением. Дина положила кусок пирога обратно на тарелку.

— У меня пропал аппетит, — пробормотала она.

Мать вздохнула:

— Может, мне не следовало печь его сегодня. В холодном виде он завтра уже не будет таким вкусным.

Из гостиной примчался Арчи.

— Ого! Что тут так пахнет?

Кот Дженкинс проснулся, открыл один глаз и спросил:

— Мяу?

— Постыдись, врунишка, — ответила ему Мариан. — Ты ведь не голоден!

— Но зато мы голодны, — заявила Дина.

— В конце концов, — поразмыслив, решила мать, — по одному сандвичу мы можем себе позволить…

В кухне закипела работа. Дина резала хлеб, Эйприл намазывала ломти маслом, мать взяла в руку нож для разделки птицы, Арчи принес молоко из холодильника, Дженкинс клянчил — и небезуспешно — кусочек хрустящей индюшачьей кожицы.

— Стакан подсолнечного масла, — сказала мать.

— Подсолнечное масло один раз! — крикнула Дина.

— Подсолнечное масло один раз! — словно эхо, повторила Эйприл.

— Заказ принят, — ответил Арчи, бросаясь к холодильнику.

Мать, нарезая толстые ломти индюшачьего мяса, весело и чуточку фальшиво замурлыкала:

Ему сказали на станции в Монро:
учти, Пит, ты опаздываешь…

Троица подхватила не очень стройным хором:

У старика был локомотив
девяносто седьмой модели…

Дженкинс мяукнул в знак протеста, Хендерсон съежился в своем панцире.

— А помнишь, мамочка, как ты баюкала этой песенкой Арчи?

— Тебя я тоже усыпляла этой балладой, — сказала мать. — И Эйприл тоже. Я была вынуждена, потому что это единственное, что я умею петь.

Укладывая ломти сочного мяса между тонкими кусочками хлеба, она продолжала напевать:

Пит велел добавить угля
крепкому чумазому кочегару…

Она замолчала и, показывая кончиком ножа на Арчи, сказала:

— Спорим на десять центов, что ты не помнишь следующую строчку!

— Принимаю пари, — ответил Арчи, — но сначала покажи мне десять центов.

Мать положила нож и принялась рыться в карманах.

— Не трудись, мамочка, — пришла ей на помощь Дина и, вытащив из собственного кармана кошелек, вручила его матери. Арчи набрал в легкие воздуха, поставил на стол бутылку с подсолнечным маслом и зачирикал:

Смотри, как взбирается в гору
отважный девяносто седьмой…

— Я выиграл! А теперь дай мне мои десять центов.

— Лови! — воскликнула мать. Она натерла монетку мылом и подбросила ее в воздух. Монетка приклеилась к потолку. Арчи издал стон.

— Имей терпение, — утешила его Дина. — Когда-нибудь ведь она упадет.

— А кто знает, как начинается куплет, который заканчивается словами:

Его нашли под кучей железа
вцепившимся в ручку тормоза.

— Я знаю! — вырвалось у Арчи. — Он начинается так:

Он мчался вниз с горы,
девяносто миль в час…

— Шестьдесят миль в час, — поправила его Дина.

— Девяносто!

— Шестьдесят!

— Неправда!

— Не ссорьтесь, дети, — успокоила их мать, ставя на стол тарелку с сандвичами. — И потом, вовсе не «мчался», а «катится вниз с горы». — Она подошла к плите, чтобы поставить на огонь кофе и громко запела:

Он катится вниз с горы, девяносто миль в минуту.
Пронзительный свисток разрывает воздух.
Его нашли под кучей железа
вцепившимся в ручку тормоза…

— Но, мамочка! Не в минуту, а в час! — запротестовал Арчи.

— И не девяносто, а шестьдесят, — добавила Дина. Они успокоились лишь тогда, когда съели по два сандвича и выпили по стакану молока. Дина подала пирог. Арчи откусил порядочный кусок, прокричал: «Ура!» и поцеловал мать, оставляя у нее на носу след кленовой глазури.

— А последний куплет я знаю целиком, — заявил он. — Кто хочет поспорить? — И он, с набитым ртом, запел:

Отсюда наука для всех жен…

Эйприл, Дина и мать хором присоединились к нему:

Остерегайтесь гневных слов…

Кто-то резко, по-служебному, постучал во входную дверь.

Когда покидает дом ваш дорогой муж…

Стук повторился, на этот раз громче.

— Ну, ладно, — сказала Мариан, — пойду открою.

Она направилась к двери, а тем временем трое детей закончили последний куплет:

Он может уже никогда не вернуться!

— Тихо! — шепнула Дина. Воцарилась тишина, все устремили взгляды на дверь.

На пороге стоял лейтенант Билл Смит, а за ним полицейский в форме.

Трое маленьких Карстерсов в первую минуту онемели от изумления, во вторую — от отчаяния. Они посмотрели на лейтенанта: привлекательный, безупречно одетый, почти элегантный. Потом посмотрели на мать: старые вельветовые брюки с пятнами от кислоты, следы копирки на пальцах, неумытое и ненакрашенное лицо. Волосы у нее совсем растрепались и космами свисали на шею. Полоса глазури все еще держалась у нее на носу.

— Извините за то, что я постучал в кухонную дверь, — сказал Билл Смит, — но я увидел свет в этом окне. Я пришел спросить, не навещали ли вас в последнее время какие-нибудь непрошеные гости.

— Непрошеные гости? — ледяным тоном повторила мать. — Нет, вы первый.

Эйприл, заметив выражение отчаяния на лице Дины, шепнула ей:

— Не огорчайся, Дина! Не хотим же мы в самом деле выдать маму замуж за полицейского.

Билл Смит окаменел.

— Извините за беспокойство, — сказал он. — Некая миссис Харрис, живущая на этой же улице, сообщила нам, что кто-то ворует продукты из ее кладовой. И еще одна соседка, миссис…

— Черингтон, — подсказал фамилию полицейский.

— Миссис Черингтон заявила, что кто-то ночевал в ее курятнике. Вероятнее всего, в округе появился какой-то бродяга.

Мариан Карстерс испугалась.

— Я полагала, что вы занимаетесь делами об убийствах, — сказала она.

— Да, верно, — ответил Билл Смит. — Именно поэтому меня заинтересовали эти заявления.

— Я, собственно… — начала Мариан и осеклась. Должна ли она предоставить властям всю информацию, которой располагает? У нее перед глазами стояло побледневшее, заросшее щетиной, испуганное лицо человека, которого она встретила утром. В ее ушах зазвучал хриплый шепот: «Ради Бога, не зовите полицию!» Нет, она не могла его выдать! Не могла, поскольку была глубоко убеждена в том, что Уолли Сэнфорд не убивал свою жену.