Инго Мебиус - Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает

• Название: Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает
• Автор: Инго Мебиус
• Издательство: Яуза
• Жанр: Военная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9955-0782-6

В 19 лет Гюнтер Хальм стал самым молодым кавалером Рыцарского Креста и первым рядовым Панцерваффе, удостоенным этой высшей боевой награды, которую ему вручил лично генерал-фельдмаршал Роммель, отметивший «беспримерное личное мужество» юного солдата. Сражаясь в Африканском корпусе наводчиком на трофейном советском 76-мм орудии, Хайм в одном бою сжег 9 британских танков (восемь «Валентайнов» и командирскую «Матильду»), фактически решив исход битвы под Эль-Аламейном. Даже сами англичане тогда признали сокрушительный разгром своей танковой бригады, которая «была уничтожена в полном составе невероятно метким огнем» немецкой ПТО и панцеров.

«Мы беспрерывно вели огонь — один выстрел за другим. Действовали мы хладнокровно, как заведенные, не испытывая ни малейшего страха. У британских танков узкий обзор, и они не сразу определили, откуда мы стреляем. Но когда определили, тут и началось! Сразу несколько снарядов прошили броню щитка орудия. Заряжающий завопил, истекая кровью. И снова прямое попадание в щиток, несколько секунд спустя еще одно. Но мы и внимания на них не обратили — как ни в чем не бывало продолжали вести огонь. И тут едва я отшатнулся от оптики, как мимо меня просвистел сорванный прицел. Ничтожная доля секунды решила, жить мне или погибнуть. Я чувствовал липкую теплую кровь на лице и, ощупав голову, убедился, что в черепе застряли осколки. Один из них так до сих пор и сидит у меня под черепной костью…»

Кроме Эль-Аламейна, автору довелось сражаться и под Тобруком, и в Нормандии. Эта книга — «окопная правда» Panzer Metzger'a (дословно: «танковый мясник» — фронтовое прозвище самых результативных немецких противотанкистов), заслужившего славу лучшего «УБИЙЦЫ ТАНКОВ».

---

Сначала нас на военной машине привезли на железнодорожный вокзал Кенигсберга, оттуда мы на поезде доехали до Пилау, где должны были сесть на пароход «Вильгельм Густлофф» (лайнер «Вильгельм Густлофф» был атакован и затоплен советской подводной лодкой С-13 под командованием Маринеско 30 января 1945 года — Прим. перев.) но, на наше счастье, мы на этот пароход не попали. Мы сели на «Эсберг», уже имевший три торпедные пробоины и воду в трюме. На нем мы и добрались из Пилау в Свинемюнде. Переночевав там, мы поехали на поезде в Виттенберг, где пробыли месяц, пока в начале марта 1945 года к этому городу не подошли русские.

Мы вынуждены были уехать и в конце концов очутились в Бад-Мюндере. Одна из моих тетушек, проживавшая с мужем в Ганновере, ранее эвакуировалась в Бад-Мюндер, у нее мы и разместились — она выделила нам комнату в доме тети Гюнтера Хальма.

Гюнтера я уже видела раз еще в Кенигсберге. Однажды дедушка повел меня с братом в кино. Перед фильмом показывали «Еженедельное обозрение» и там были кадры, как одному 19-летнему солдату-мотопехотинцу вручали Рыцарский крест. Мне было тогда 5 лет, я смутно помню эти кадры. Помню только, что дедушка был очень удивлен, что, дескать, такой молодой солдат удостоился столь высокой награды. И, конечно же, эта история с мухой на носу. Я спросила у дедушки, почему он ее не сгонит, тот пояснил, что нельзя — он же стоит навытяжку перед самим фельдмаршалом. Вот так я впервые увидела Гюнтера Хальма — 5-летней девочкой в кино в Кенигсберге.

Когда он в 1946 году вернулся из американского плена, я увидела его живьем. Какая хорошая женщина была его тетя — мы ее все обожали. Всегда она угощала нас, детей, чем-нибудь, что в то время было отнюдь не повсеместным явлением, — еды катастрофически не хватало. Потом нас, детей беженцев, стали распределять по крестьянским подворьям, и я попала к двоюродной сестре Гюнтера. Сперва я даже не могла есть — мол, как это есть у чужих людей? Но Гюнтера я все же хоть наглядно, но знала, он был для меня не совсем чужой, что ли, и когда он посадил меня к себе на колени, как говорится, лед тронулся. А потом я заявила: «Дядя Гюнтер, когда-нибудь я выйду за тебя замуж!»

Так мы и остались в Бад-Мюндере, я выросла в этом городе. Мой отец в 1949 году вернулся из России, а год спустя начал практиковать в Бад-Мюндере, что, разумеется, сильно облегчило нашу жизнь.

В 1947 году Гюнтер женился на Ольге. Но так получилось, что все последующие годы мы не теряли друг друга из виду. Я позже также вышла замуж и уехала из Бад-Мюндера. И как раз тогда, когда его первая жена умерла, наши дороги вновь пересеклись — я приехала в Бад-Мюндер погостить, тогда и узнала об этом печальном событии. На следующий день позвонила Гюнтеру, а потом встретилась с ним, чтобы выразить соболезнование. Этой встречей дело не ограничилось. К этому времени я уже была разведена, и мы с Гюнтером начали встречаться. И вот в 2012 году исполнилось 25 лет, как мы муж и жена».

БЫВШИЕ ВРАГИ СТАНОВЯТСЯ ДРУЗЬЯМИ

«Дню 22 июля 1942 года суждено было стать для меня знаменательным. Принятое в одну секунду решение начать бой, не имевший никаких перспектив на успех, возымело последствия на всю оставшуюся жизнь.

Проходили годы, но позабыть я об этом не мог. Мы, солдаты некогда противоборствующих армий, далеки от ненависти друг к другу и спустя десятилетия после войны стали друзьями. И они, и мы сражались за свою родину, не щадя себя. Случайность на войне нередко спасает солдату жизнь, она же и подружила нас и потом, когда мы впервые после войны встретились.

Еще в первые послевоенные годы я рассказывал автору многих книг писателю Паулю Кареллу о том, как и почему я был награжден Рыцарским крестом. Он специально разыскал меня и упомянул обо мне в своей книге «Лисы пустыни», весьма популярной в те годы. И в начале февраля 1963 года я совершенно неожиданно получил письмо из Англии. Человек по имени Джордж Генри Во сумел разыскать меня. Он представился как один из бывших старших офицеров 40-го Королевского танкового полка, участвовавшего в наступлении у кряжа Рувейзат. И он, и его боевые товарищи, также участники сражения 22 июля 1942 года, прочли книгу Пауля Карелла «Лисы пустыни». И это письмо, как уточнил Джордж Генри Во, одновременно является и приглашением мне как единственному из немцев принять участие в торжественном «ужине примирения» 40-го и 46-го Королевских танковых полков в Ливерпуле. Это как раз и были оба полка, столь стремительно разгромленные у Рувейзата, и я тоже имел некоторое отношение к этому разгрому.

Я тут же сел и написал ответ на это письмо, так и возникла переписка. Англичане вновь подтвердили приглашение, назначенное на 19 апреля 1963 года. После раздумий я все же решил принять его и не без некоторого чувства озабоченности отправился в путь. Я немного знал английский, но хватит ли этих познаний, когда я окажусь в кругу англичан? В самолете я выпил порцию виски и бутылку пива. В ливерпульском аэропорту меня встретили трое джентльменов — Генри Во, Джим Финниган, а вот как звали третьего, увы, припомнить не могу. После формального представления последовало приглашение спрыснуть первую встречу («Come on, we will have a drink»). Естественно, одной порцией виски дело не ограничилось, и, надо сказать, с этого момента никаких языковых сложностей у меня уже не возникало.

Потом был обед, а после обеда посещение редакции газеты и типографии, затем меня пригласили на кофе к Джерри Пиннигтону, майору английской армии, потерявшему в войне с Германией троих братьев. Там со мной обходились, как с ребенком, как в свое время мои родители во время моих приездов домой. Вечером меня представили еще нескольким англичанам, и мы долго беседовали, на сей раз с переводчицей, секретаршей Генри Во, уроженкой Восточной Пруссии. Много говорили о войне, о послевоенных событиях, беседа затянулась далеко за полночь.

На следующий день после чисто английского завтрака снова редакция английской газеты, после чего пауза для отдыха с тем, чтобы вечером быть в форме.

Ужин состоялся в ресторане одного из клубов. Были приглашены 40 человек офицеров обоих упомянутых полков, часть из которых принимали участие в африканской кампании. Среди приглашенных были также генерал-майор Генри Фут и генерал Ричарде, командующий Территориальной армией, и Джим Финниган. Генри Фут был кавалером высшего ордена за храбрость, Креста Виктории, которого удостоился тоже в ходе сражений на севере Африки.

Регнна и Гюнтер. Торжественный ужин примирения 19 апреля 1963 года. Справа от Хальма британские генералы Фут и Ричарде, позади офицеры Генри Во, Джим Финниген, Джерри Пиннингтон. В два часа ночи Хальм в баре был объявлен английскими офицерами «противотанковым спецом». 

В рамках приветственного слова был предложен тост за королеву Великобритании Елизавету. Все поднялись, затем прозвучал тост в честь Федерального президента Германии, потом выпили за британских танкистов и под финал — за 21-ю танковую дивизию. Когда я встал и провозгласил тост за моих боевых товарищей и за наших бывших противников-британцев, последние льдинки растаяли. Скованность исчезла, уступив место дружелюбию и веселью. Все вокруг говорили исключительно по-английски, хотя не сомневаюсь, что многие из присутствовавших недурно могли изъясняться и на немецком.

Где-то около двух мы, сидя за стойкой бара, хором затянули «Лили Марлен». В общем, все готовы были чуть ли не целоваться со мной от избытка чувств. И шутливо объявили меня «главспецом по противотанковой части». Чуть не забыл упомянуть — на ужин я явился при Рыцарском кресте и не снимал его все это время.

Последние три дня я провел в Лондоне в обществе Генри Во и его секретарши, его сына, который тогда был уже в чине майора британской армии. Мы остановились в клубном отеле, где могли размещаться лишь члены клуба. Генри Во взял напрокат крошечный автомобиль, и мы постоянно ездили куда-нибудь осматривать достопримечательности британской столицы. Обычный набор: смена караула, Тауэр, Вестминстерское аббатство, собор Святого Павла. На меня произвела впечатление смена караула около Королевского дворца. Весьма непривычным оказалось левостороннее движение.

Едва не лопаясь от пережитых впечатлений, я вернулся домой. Насколько скептически я был настроен перед этой поездкой, но после такого приема! Мне едва верилось, что все это происходило со мной. А ведь я был тем, кто, собственно, и стал инициатором событий 22 июля 1942 года, стоивших жизни очень многим английским солдатам и офицерам, да и разгрому целых полков.

В последующие годы со мной связывалось все больше самых разных людей. Мы встречались, и некоторые из этих встреч были весьма интересны и для меня. В 1992 году состоялась встреча с майором Вулфордом, действующим офицером, занимавшим должность в британском Министерстве обороны. Ему было поручено подвергнуть серьезному анализу боевые действия в Африке, в первую очередь бои в районе Рувейзата. От него я получил детальный отчет на английском языке и, кроме того, свои личные документы, о существовании которых до сих пор не знал. Встреча способствовала углублению взаимной симпатии, и вскоре он с женой и детьми провел у нас 8 отпускных дней. Но, к сожалению, затем майор Вулфорд был переведен на другую должность, и наш контакт прервался.