Олег Пленков - Культура на службе вермахта

• Название: Культура на службе вермахта
• Автор: Олег Пленков
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Военная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-01992-7

Очередная книга О.Ю. Пленкова посвящена особенно деликатной части истории Третьего Рейха, а именно — его культуре. По мнению автора, именно культура становится первоочередной мишенью любых тоталитарных режимов, поскольку утверждение контроля над обществом требует узурпации всех каналов воздействия на народное сознание. Последовательное и беспристрастное воссоздание картины духовного состояния немецкого общества в условиях нацистского правления раскрывает новые, ранее невидимые стороны тоталитарной действительности.

---

По всей видимости, именно общественное мнение — а также тактические соображения — остановило нацистов от радикальных мер по отношению к церквям (по переписи 1940 г. 95% немцев считали себя христианами). Большевики отличались от нацистов тем, что прибегли к фронтальному наступлению на церковь, сделав из нее страдалицу за веру (это была их крупная тактическая ошибка); Гитлер же придерживался более гибкой тактики противодействия церкви, не желая усложнять внутриполитическую ситуацию. «Мы должны, — сказал Гитлер 23 ноября 1937 г. в речи перед слушателями одного из орденсбургов, — строго отделять руководство народом от руководства государством. Прежде государство не имело народного руководства — народом руководила церковь; христианство (особенно католицизм) не терпело, когда кто-то, кроме церкви, пытался оказывать на народ моральное воздействие. Ныне же на руководство народом претендуем мы. Только мы, национал-социалисты, уполномочены историей руководить немецким народом как таковым, вплоть до регулирования отношений полов и до формирования принципов воспитания детей»{650}. В другой речи Гитлер сказал, что «церковь, если она стремится иметь решающее влияние на политический режим, должна либо целиком его поддерживать, либо терпеть его и минимально ограничить свое вмешательство в политику. Очень ошибаются те, кто думает, что церковь можно сделать нашей союзницей»{651}. Таким образом, Гитлер был уверен в том, что церковь нужно исключить не только из культурной и экономической жизни Германии, но и из повседневной жизни и сознания немцев. Заменить ее должна была партия. Разумеется, реализовать столь грандиозную задачу планировалось не сразу, а на протяжении долгого времени. Борман, развивая мысль Гитлера, говорил: «Народ нужно излечить от церкви, влияние которой должно быть окончательно сломлено, и лишь тогда, когда это произойдет, будет обеспечено светлое будущее Германии»{652}. В церковных делах Гитлеру был свойствен уклончивый прагматизм и оппортунизм, чего не понимал Борман, со свирепой прямотой нападавший на «предателей-попов».

Значительную активность в атаках на церковь проявлял и Розенберг, считавшийся главным партийным идеологом. Его борьба против христианства принимала порой гротескные формы — наряду с ДК появилось поощряемое Розенбергом «Немецкое движение веры» (Deutsche Glaubensbewegung), которое вовсе отвергало христианство и — под руководством тюбингенского санскритолога Вильгельма Хауэра — проповедовало новое германское язычество: смесь доисторических индийских и германских верований. Розенберг активно поощрял эти чудачества, что противоречило официальному курсу партии, и 23 декабря 1939 г. министр по делам церкви Ганс Керрль писал к руководителю рейхсканцелярии Ляммерсу: «За прошедшее с 1933 г. время Розенберг стал для верующих и неверующих немцев символом враждебности к церкви и христианству»{653}. Выступления Розенберга вызывали резкое неприятие католических иерархов. Католический теолог Брайтенштайн подчеркивал сущность конфронтации нацизма и христианства: «Христианство не знает примата крови… В христианстве неоспоримые позиции занимает дух, для него раса никогда не была духовным, ценностным понятием, а немецкая раса — это такое же случайное творение, как и любая другая»{654}. Это совершенно противоречило теориям, развиваемым Розенбергом.

Деятельность «атеистов партии» (Бормана и Розенберга) в принципе противоречила пункту 24 нацистской партийной программы, который указывал на необходимость введения упомянутого выше «позитивного христианства». Наиболее влиятельными сторонниками «позитивного христианства» были гауляйтер Вильгельм Кубе и бывший председатель фракции НСДАП в прусском ландтаге Ганс Керрль (с 1933 г. — прусский министр юстиции, а затем министр по делам церкви). Не случайно в протестантских районах Германии командиры СА и СС, чтобы усилить впечатление о «христианском» характере нацистского движения, отрядами отправляли своих подопечных на богослужения. До 1933 г. в протестантских приходах не зарегистрировано ни одного выхода из церкви членов НСДАП по мировоззренческим мотивам{655}. Не только борьба против «безбожников-марксистов» и «еврейского материализма», но и другие аспекты нацистской демагогии были доброжелательно встречены некоторыми верующими Германии: например, борьба с «вырожденческим искусством», с «современным свободомыслием», с «упадком нравов». Значительная часть этой мировоззренческой риторики нацистов сама имела клерикальное происхождение.

Позицию нацистской партии по отношению к христианству официально сформулировал гитлеровский министр по делам церкви Ганс Керрль: «Партия стоит на платформе «позитивного христианства», а «позитивное христианство» есть национал-социализм… Национал-социализм — это волеизъявление господа бога, воля бога воплощается в немецкой крови. Истинным олицетворением христианства является партия, а партия — ив первую очередь фюрер — призывает немецкий народ поддержать истинное христианство. Фюрер — выразитель новой божественной воли»{656}.

Любопытно, что сам Гитлер считал «достойными» религиями, существующими на прочной духовной основе, только конфуцианство, буддизм и ислам — немцы же, на его взгляд, попались на крючок теологии, начисто лишенной какой бы то ни было глубины{657}. Он любил говорить, что если бы в VIII в. после битвы при Пуатье арабы прорвались в Центральную Европу, то они навязали бы германским племенам религию, девизом которой были слова: «мечом насаждать веру и подчинять ей народы». Гитлер считал, что это германцам очень бы подошло; арабы же, «по причине расовой неполноценности», все равно не удержали бы власть — так что в итоге мировую империю возглавили бы германцы. Обычно Гитлер завершал свои размышления тирадой: «В том то и дело, что мы исповедуем не ту религию. Почему бы нам не перенять религию японцев, которые считают высшим благом жертву во славу отечества? Да и магометанская религия подошла бы нам гораздо больше, чем христианство с его тряпичной терпимостью»{658}.

Назначение А. Розенберга (автора печально знаменитой книги «Миф XX века»[37]) «уполномоченным фюрера по духовному и мировоззренческому обучению и воспитанию партии и примыкающих к ней организаций» рассматривалось обеими церквями как вызов. Церковников Розенберг называл не иначе как «темные люди нашего времени»{659}; он настаивал не столько на унификации, но, скорее, на уничтожении церкви. Под влиянием Розенберга в Вестфалии целая деревня вышла из церкви, крестьяне объявили себя язычниками, заложили языческое кладбище и на нем воздвигли языческое капище{660}. Карла Великого прокляли как «палача саксонцев», а вместо него стали почитать и превозносить его врага, саксонского вождя Видукинда. В публицистике стало модно критиковать связи немецких императоров с Римом («Западом»), поэтому императора Священной Римской империи германской нации Генриха I Птицелова, который не короновался и не был в Риме, нацисты сделали национальным героем{661}.

Гитлер однажды заявил: «Немецкая церковь, немецкое христианство — это нелепость; можно говорить о существовании либо христианина, либо немца — быть и тем и другим одновременно нельзя»{662}. Если понимать под словом «немец» нациста, то так и есть (принимая во внимание то, что краеугольным камнем нацистской доктрины был антисемитизм). Американский социолог Норман Бирнбаум отметил, что антисемитизм Гитлера был плохо скрытой формой разрыва с христианством{663}. На тему восприятия эсэсовцами Христа, например, существовал мрачный анекдот: офицер СС привез жену в родильный дом и, увидев на стене в покоях роженицы изображение Христа, потребовал его снять: «Я не хочу, чтобы первым, кого увидит мой сын, будет этот еврей». Просьбу эсэсовца исполнить отказались, а на следующий день ему сообщили, что роды прошли нормально и желание родителя исполнилось — ребенок родился слепым{664}.

И все же, несмотря на упорство и фанатизм «партийных атеистов», сломить христианскую традицию в Германии за короткий период Третьего Рейха нацисты не смогли. Во время войны позиции церкви естественным образом усилились: даже люди, ранее не ходившие в церковь, стали систематически посещать проповеди и заупокойные службы; об этих фактах сообщала СД.

В войну позиции церкви укрепились не только в немецком обществе, но и в армии. Служба военных священников была создана еще курфюрстом Бранденбурга Фридрихом-Вильгельмом (1640–1688); именно по его указу солдаты, которые не были протестантами, могли пользоваться услугами священников других вероисповеданий. Удивительно само по себе, что в вермахте сохранили службу военных священников (Seelsorge), еще удивительнее, что с расширением вермахта расширяли, а не сокращали (как можно было предположить), и службу военных священников. В Африке и в Польше, на Восточном фронте и на Балканах — везде были «округа» (по военному так именовали приходы) военных священников.