Роберт Джордан - Память Света

• Название: Память Света
• Автор: Роберт Джордан
• Издательство: A Tor Book, Tom Doherty Associates, LLC
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-0-7653-2595-2

На Поле Меррилора правители стран собираются присоединиться к Ранду ал’Тору, или помешать ему снять печати на узилище Тёмного — что может быть признаком безумия, или последней надеждой человечества. Эгвейн, Престол Амерлин, склоняется к первому.

В Андоре троллоки захватили Кэймлин.

В волчьем сне Перрин Айбара сражается с Губителем.

Мэт Коутон стремиться в Эбу Дар, чтобы навестить свою жену Туон — императрицу Шончан, называемую ныне Фортуоной.

Всё человечество находится под угрозой — и судьба его решится в Шайол Гул. Вращается Колесо, и эпоха подходит к концу. Последняя Битва решит судьбу мира.В течение двадцати лет Колесо Времени вызывало восторг у более чем сорока миллионов читателей на тридцати двух языках. ПАМЯТЬ СВЕТА подводит это величественное фантастическое произведение к долгожданному завершению.

Труд, созданный фантазией писателя Брэндона Сандерсона из заметок и частей, оставленных Робертом Джорданом, когда он умер в 2007 году, и консультаций с вдовой Джордана, редактировавшей все его книги, завершён.

---

— Тогда докажи это мне, — воскликнул Ранд, останавливаясь. — Покажи мне свой разум, Майрин. Откройся мне полностью. Дай мне контроль над тобой, здесь, в этом месте управляемых снов. Если твои намерения чисты, я освобожу тебя.

— То, о чём ты просишь, запрещено.

Ранд рассмеялся.

— Разве это тебя когда-нибудь останавливало?

Она замешкалась, явно обдумывая его слова; её заточение и впрямь должно было её тревожить. Раньше она просто рассмеялась бы, услышав подобное предложение. Ведь в этом месте он, по-видимому, обладал полным контролем, и если бы она позволила, Ранд мог бы обнажить самую её сущность, проникнуть вглубь её разума.

— Я… — сказала Ланфир.

Он сделал шаг вперёд, к самой границе её узилища. Эта дрожь в её голосе… она казалась непритворной. Первая искренняя эмоция с её стороны.

«Свет, — подумал он, ища ответ в её глазах, — неужели она действительно собирается пойти на это?»

— Я не могу, — выговорила она. — Не могу.

Второй раз она произнесла это слово тише. Ранд выдохнул, обнаружив, что его рука дрожит. Так близко! Так близко она подошла к Свету, как дикая кошка в ночи — то подкрадывающаяся, то отбегающая от фонаря, освещающего амбар! Он ощутил гнев куда более сильный, чем прежде. Она всегда поступала именно так! Заигрывая с тем, что было правильно, но каждый раз выбирая свой собственный путь.

— С тобой покончено, Майрин, — сказал Ранд, отворачиваясь и направляясь к выходу из зала. — Навсегда.

— Ты ошибаешься во мне! — вскричала она. — Всегда ошибался! Смог бы ты сам открыться кому-либо таким образом? Я не могу этого сделать. Я слишком часто получала удары от тех, кому доверялась. Была предана теми, кто должен был любить меня.

— Ты обвиняешь меня в этом? — спросил Ранд, разворачиваясь на каблуках.

Она не отвела взгляд. Ланфир сидела в такой высокомерной позе, словно её узилище было её троном.

— Тебе действительно всё помнится именно так? Думаешь, что я предал тебя ради неё?

— Ты говорил, что любишь меня.

— Я никогда не говорил этого. Никогда. Не мог. Я не знал, что такое любовь. Прожил столетия, не открыв для себя этого чувства, пока не встретил её. — Он помешкал, а затем продолжил столь тихо, что голос его не отражался эхом от стен маленькой пещеры: — Ты ведь никогда не чувствовала ничего подобного, не так ли? Разумеется. Кого ты могла любить? Твоё сердце уже было занято — властью, которую ты так жаждала. Ни для чего другого там попросту не было места.

Ранд перестал сдерживать себя.

Он отбросил всё, что сковывало его, так, как это никогда не удавалось сделать Льюсу Тэрину. Даже после того, как встретил Илиену, даже после того, как осознал, что Ланфир использовала его, тот цеплялся за свои ненависть и презрение.

— Ты ждёшь от меня жалости? — спросил её Ранд.

Теперь он чувствовал лишь это. Жалость к женщине, которая никогда не знала любви, к женщине, которая не позволяла себе узнать её. Жалость к женщине, которая не могла выбрать иную сторону, кроме своей собственной.

— Я… — тихо прошептала она.

Ранд поднял руку, а затем раскрылся перед ней. Открыл свои намерения, свой разум, всего себя, представ водоворотом цвета, эмоций и окружающей его силы.

Её глаза широко распахнулись, когда этот вихрь заплясал перед ней, словно картинки на стене. А он уже не мог остановиться. Она видела его мотивы, его устремления, его желания в отношении человечества. Она видела его намерения. Пойти к Шайол Гул, убить Тёмного. Оставить после себя мир, который будет лучше, чем тот, что он оставил в прошлый раз.

Он не боялся раскрыть свои планы. Он ведь уже коснулся Истинной Силы, и Тёмный познал его сердце. Здесь уже не оставалось места для сюрпризов — во всяком случае, для того, что должно было быть таковым.

Тем не менее, Ланфир была потрясена. Её челюсть отвисла, когда она узрела истину — то, что в глубине себя он не был Льюсом Тэрином, составлявшим суть Ранда. Он был овечьим пастухом, воспитанным Тэмом. Его жизни пронеслись перед нею за несколько мгновений, его воспоминания и чувства открылись перед ней.

Напоследок он показал ей свою любовь к Илиене, подобную сияющему кристаллу, установленному на полку и служащему предметом для восхищения. А затем — любовь к Мин, Авиенде, Илэйн. Любовь, подобную пылающему костру, любовь согревающую, дарующую утешение, страстную.

В том, что открылось перед ней, не было любви к Ланфир. Ни единого осколка. Он уже исторгнул из себя то отвращение, что питал к ней Льюс Тэрин, однако для самого Ранда она действительно была ничем.

Она судорожно вздохнула.

Сияние вокруг Ранда померкло.

— Мне жаль, — сказал он. — Я сказал тебе правду. Я с тобой закончил, Майрин. Сиди тихо во время грядущей бури. Если я одержу победу в этой битве, у тебя больше не будет причин бояться за свою душу. Не останется никого, чтобы мучить тебя.

Он вновь отвернулся и вышел из пещеры, оставив её в молчании.

* * *

Вечер в Браймском лесу был наполнен запахом костров, тлеющих в своих ямах, и звуками тихого постанывания людей, с мечами наготове провалившихся в беспокойный сон. Летний воздух был необычно холоден.

Перрин шёл через лагерь, проходил мимо своих подчинённых.

Бои в этих лесах оказались тяжёлыми. Его люди наносили урон троллокам, однако, Свет, на смену павшим Отродьям Тени приходили всё новые и новые.

Убедившись, что его люди должным образом накормлены, караулы выставлены, и все знают, что им делать, если будут разбужены посреди ночи нападением Отродий Тени, он отправился на поиски Айил. И в первую очередь, их Хранительниц Мудрости. Практически все они собрались вместе, чтобы отправиться с Рандом, когда он двинется на Шайол Гул — сейчас они ожидали его приказа — однако несколько из них остались с Перрином, в том числе и Эдарра.

Она и прочие Хранительницы не подчинялись ему напрямую. Зато, как и Гаул, они остались с ним, в то время как их сородичи ушли в другие места. Перрин не спрашивал, почему. На самом деле его это не заботило. Иметь их при себе было полезно, и он был благодарен им за это.

Айил позволили ему пройти через свои посты. Он нашёл Эдарру возле костра, тщательно обложенного камнями, чтобы избежать даже малейшего шанса на случайную искру. Эти леса были настолько сухими, что могли вспыхнуть быстрее, чем сарай, наполненный прошлогодним сеном.

Она взглянула на Перрина, когда тот опустился рядом. Айилка выглядела молодой, но пахла терпением, любознательностью и самообладанием. Мудростью. Она не спросила, зачем Перрин пришёл к ней. Она ждала, пока он сам заговорит.

— Ты Ходящая по Снам? — спросил Перрин.

Она внимательно оглядела его в ночном полумраке; у него сложилось отчётливое впечатление, что это был не тот вопрос, который мужчина — или чужак — мог бы задать Хранительнице.

Он удивился, когда она всё же ответила:

— Нет.

— Ты много знаешь об этом? — поинтересовался Перрин.

— Кое-что.

— Мне нужно узнать способ входить в Мир Снов во плоти. Не просто в моих снах, но в моём настоящем теле. Ты слышала о подобном?

Она резко втянула в себя воздух.

— Даже не думай об этом, Перрин Айбара. Это зло.

Перрин нахмурился. Сила в волчьем сне — в Тел’аран’риоде — была весьма тонким вопросом. Чем глубже Перрин погружался в сон, чем более реальным он там становился — тем легче было менять окружающие его вещи, воздействовать на тот мир.

Однако в этом крылась опасность. Погрузившись в сон слишком глубоко, он рисковал разорвать связь со своим телом, спящим в реальном мире.

Эта проблема явно не беспокоила Губителя. Губитель был силён в Мире Снов, очень и очень силён. Он пребывал там во плоти. Перрин всё сильнее убеждался в этом.

«Наш поединок не закончится, — подумал Перрин, — пока ты сам не станешь добычей, Губитель. Охотник на волков. Я покончу с тобой».

— При всей той чести, что ты обрёл, — пробормотала Эдарра, глядя на него, — ты во многом всё ещё остаёшься ребёнком.

Перрин уже привык — хотя и не испытывал симпатии — к женщинам, которые выглядели едва ли на год-два старше его и обращались с ним подобным образом.

— Ни одна из Ходящих по Снам не станет учить тебя этому умению. Это зло.

— Почему оно — зло? — спросил Перрин.

— Вступление в Мир Снов во плоти будет стоить тебе частицы того, что делает тебя человеком. Более того, если ты умрёшь, находясь там во плоти, то ты умрёшь навсегда. Не будет никаких перерождений, Перрин Айбара. Твоя нить в Узоре может оборваться навсегда, сама твоя суть будет уничтожена. Поэтому даже не думай об этом.

— Слуги Тени делают это, Эдарра, — сказал Перрин. — Они идут на этот риск, чтобы победить. Нам также нужно рискнуть, чтобы остановить их.