Олег Журавлев - Соска

• Название: Соска
• Автор: Олег Журавлев
• Издательство: ОГИ-проза
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94282-485-3

«Соска» — роман в десяти новеллах, встроенных в одну сюжетную линию и переплетенных друг с другом в пространстве и во времени; это одновременно сюрреалистический детектив и философская притча.

Автор в прошлом — самарский журналист, издатель собственной газеты. С 1998 года живет в Париже. Автор телевизионных сценариев и пьес, пишет по-русски и по-французски.

---

Большие черные птицы спустились пониже и возбужденно перекаркивались в небе, наблюдая, как маленькую черную фигурку внизу понемногу присыпает песочек.

Самой же фигурке, маленькой, как дохлый червячок, было сейчас очень хорошо, прохладно, и только красная книжечка, прямо где сердце, жглась все сильнее и сильнее. Когда жжение стало нестерпимым, Дмитрий Сергеевич сказал себе, что нужно сделать последнее в жизни усилие, поднять голову и открыть глаза.

Перед смертью просто необходимо еще раз увидеть и эту щербатую от теней, но прекрасную пустыню, и солнышко-убийцу, которое уже наверняка обмакнулось попой в красный горизонт. Если, конечно, полю зрения не помешает крупный бархан. Крупный бархан. Крупный. Бархан. Увидеть все это и закрыть глаза навсегда.

Дмитрий Сергеевич Лазарев (Цезарь) поднял голову, открыл глаза и действительно увидел щербатую от теней пустыню и крупный бархан. Солнышка он не увидел: его заслонила средних размеров корова.

Корова сделала шаг, и оно выскочило из ее плоского зада, белое, достаточно высокое и никуда еще не обмакнувшееся. Дмитрий Сергеевич сморгнул, но животное не исчезло. Корова не была миражом!

Надежда на спасение окрылила умирающего. Дмитрий Сергеевич собрал последние силы (их осталось совсем-совсем мало: в руках и ногах почти ничего, а вот в плечах и ступнях все-таки немножечко было) и пополз к корове. Та развернула к нему морду, но против солнца выражение было не разобрать.

Откуда в пустыне корова?

На шее скотины что-то болталось и стрелялось зайчиками. Когда Дмитрий Сергеевич подполз достаточно близко, то с удивлением обнаружил, что предмет не был колокольчиком, что логично было бы предположить, а табличкой на латунной цепочке, такой же, как цепочка его кулона. На табличке было выбито: «КОРОВА». Корова чихнула, табличка перевернулась. На обратной стороне значилось: «Корова. Возраст два года. Инв. номер 0685».

Дмитрий Сергеевич ухватился за коровью ногу и полез под вымя с открытым ртом. На вымени чем-то химическим было написано: «Не доить! Условия эксперимента, Трифонов». И стояла печать. Печать получилась не очень хорошо — мешала шерсть.

Фамилия Трифонова показалась смутно знакомой.

Дмитрий Сергеевич приподнялся на локте и вонзился зубами в один из сосков. Тот был большой и теплый, едва помещающийся в рот, на вкус напоминающий сухое резиновое изделие. «Наверное, такое же ощущение испытывают малыши с соской во рту», — думал Дмитрий Сергеевич, утоляя жажду.

Молоко пахло дивно и текло пионеру пустыни по шее и за воротник Дмитрий Сергеевич никогда так вкусно ничего не сосал.

Через пять минут он уже смог встать на слабых ногах и взасос поцеловал теплую слюнявую морду. №0685 брезгливо отвернулась и пошла.

Дмитрий Сергеевич счастливо побрел следом, осторожно держась за непослушный хвост и тихонько икая. Кеды с резиновыми подошвами расплавились и облепляли ступни Дмитрия Сергеевича произвольно. Птицы в небе каркали и ругались.

Взобравшись с коровой на бархан, Дмитрий Сергеевич увидел город.

Город был некрасивый и никак не мог тягаться с городом, найденным Дмитрием Сергеевичем. Никаких дрожащих в мареве невесомых башенок и фонтанов, а только сумбурное нагромождение изб, «сталинок» и невиданных Дмитрием Сергеевичем доселе пятиэтажных домов-коробок из кирпича. Строения разных времен и материалов казались совершенно новенькими, необжитыми. Со стороны Цезарь город не узнал.

Вода там наверняка имелась, и он пошел с бархана вниз. Чем ближе подходил Дмитрий Сергеевич, тем отчетливее понимал, что город он этот знает, и знает очень хорошо, и что вот так спускается к нему с бархана не в первый раз. Усталость, песок, потрескавшиеся губы и потерянный золотой обломок как-то незаметно забылись, а если бы Цезарю вздумалось оглянуться назад никакой пустыни бы он не увидел, а лишь развороченный тракторами и экскаваторами бескрайний пустырь с редкими пыльными кустами полыни и огромной свалкой посередине. На свалке хозяйничали вороны.

Не доходя до центральных ворот с пропускным пунктом и опущенным шлагбаумом, корова-проводник умно свернула в сторону и довела Дмитрия Сергеевича до пробоины в заборе, куда животное и юркнуло, да так быстро, что тот не успел поцеловать спасительницу еще раз, хотя очень хотел.

Все еще на ватных ногах Цезарь двинулся по улице к первому дому, который был срубовым и имел колодец с ведром. Улица была пустынна и совершенно лишена нормального человеческого мусора: бычков, шелухи, газет, стаканчиков от мороженого, корзин для мусора, колясок и тракторов. Одна треть улицы (та, на которую ступил Дмитрий Сергеевич) была грунтовая, дальше шла булыжная мостовая, а вдалеке дышал испариной свежий асфальт.

Голубь тыкался клювом в грунт. На голове птицы имелся датчик.

На колодце, который выглядел как вчера вырытый, стояло цинковое ведро и висела табличка: «КОЛОДЕЦ С ВОДОЙ. ГЛУБИНА 6,5 МЕТРА». Ведро, тоже новехонькое, непомятое, раскалилось на солнце. Дмитрий Сергеевич скинул его вниз. Оно стукнулось о дно, и гулкое эхо вылетело наружу, как душа.

— Воду нальют ровно в шесть, товарищ, — услышался сбоку неприветливый женский голос. — Вы же прекрасно знаете!

Дмитрий Сергеевич обернулся и увидел женщину с сеткой-авоськой. В авоське был нарезной батон. Зад у женщины был ладным, обращающим внимание, но из-за жажды и ползания по пустыне Дмитрий Сергеевич на него внимания не обратил.

— Товарищ! — закричал он ей вслед. — Товарищ с батоном!

Женщина остановилась, зло развернулась и, подбоченясь, вопросительно загнала брови под русую челку. Дмитрий Сергеевич вдруг слабо ужаснулся, поняв, что она играет. Она притворяется, она делает вид, что видит его в первый раз. И хлеб ненастоящий… Но сейчас главное не это.

— Женщина, а где вы купили батон?

Веснушки померкли на носу женщины и вокруг него.

— Он еще и издевается… — больше сама себе, чем в адрес Дмитрия Сергеевича, пробормотала незнакомка.

Сделав несколько быстрых шагов в сторону издевающегося, она наотмашь съездила ему батоном по лицу и добавила:

— Шляетесь где попало вокруг территории, товарищ. Я вот все-таки доложу куда надо.

Затем незнакомка посмотрела на разломившийся пополам батон, на кеды Дмитрия Сергеевича и быстро скрылась за углом. Уже за углом она взяла из авоськи одну из половинок хлебца и что-то в нее быстро заговорила. Наверное, все-таки доложила.

«Женщина с батоном. Номер такой-то», — саркастично подумал Дмитрий Сергеевич и побрел дальше искать воду, с любопытством озираясь по сторонам.

Он обратил внимание, что на перекрестке не было светофора, на крышах домов не имелось антенн, а в окнах отсутствовали занавески. Только на липучем асфальте Дмитрию Сергеевичу попалась машина — совершенно новехонький «Москвич» с табличкой «АВТОМОБИЛЬ ПОБЕДА».

Минут через десять бесплодных скитаний Дмитрий Сергеевич набрел на увеселительное заведение, кафе с экстравагантным и непонятным названием «Водородик РХ 87112-с».

В тот самый момент, когда Дмитрий Сергеевич переходил пустую улицу, на всякий случай оглядываясь налево и направо, хотя было очевидно, что никто его в этом городе не переедет, отовсюду прозвучал веселый и торжественный мужской голос:

— До начала эксперимента осталось 3 часа 30 минут. Просьба перечитать инструкции. Номерам с 038 по 051 начать подготовку. Повторяю…

И мужчина действительно повторил свое объявление еще раз, все так же весело и торжественно.

Дмитрий Сергеевич шагнул внутрь «Водородика».

Неверно будет сказать, что этот неожиданный и, прямо скажем, странный город не удивил его. Конечно, удивил. Удивил и озадачил. Равно как и таблички, отсутствие мятых стаканчиков и голос отовсюду. Но сейчас главное было выпить кружку воды, скушать тарелку рисовой каши, желательно на молоке, а уж затем попытаться разобраться со всеми этими странностями.

Дмитрий Сергеевич шагнул внутрь. Внутри было прохладно и просто. Два столика со стульями, репродукция гибели Помпеи на стене, наспех сколоченный прилавок. Бармен с рыжей мордой протирал стаканы. За его спиной были расставлены прохладительные напитки в невиданном изобилии. Тут были и пиво, и сельтерская, и даже боржоми. От двери к прилавку по полу вела жирная белая линия с разметкой, как огромная линейка.

Горячие молотки, которые уже давно стучались в висках Дмитрия Сергеевича, застучались особенно сильно, а пыль по телу разом зачесалась. Он шагнул вперед и очутился на разметке 1,5 м.

— Воды, товарищ!

— Вы не принимаете воду по графику, товарищ?

— Нет, товарищ. Без графика.

Рыжая морда сделалась особенно рыжей.

— Что-то я вас не узнаю, а, товарищ?

— Я вас тоже, сколько стоит стаканчик воды?

— Что-то я вас не узнаю, а, товарищ?